Александр Кашанский - Антихрист
— Ой, правда, что это я сразу не догадалась. Ну ладно, я побегу, дел невпроворот.
Света, на ходу надевая туфли, выскочила из квартиры.
Тут Аллеин оставил Наташу и отправился искать Сергея.
2
В это время Риикрой докладывал Сатане:
— Господин, в 4 утра Аллеин с Лийилом появился на Земле.
— Дело Творца назначить получателя, дело Аллеина принести Лийил, а уж как и где получатель его получит — это не только его дело, а и мое. Где Иван?
— Только что проснулся, умылся, попил воды из-под крана и пошел искать телефонный автомат, чтобы позвонить Сергею, своему школьному товарищу.
— Так у него все же есть товарищи. К чему такая спешка?
— Все нормально, Господин. Ивану нужны деньги. У него сто рублей новыми деньгами и тридцать семь старыми. Булка хлеба стоит сто рублей.
— Итак, теперь у меня появляется возможность определить, что в самом деле задумал Творец. Я убью Ивана, и если Творец вернет Ивана на Землю, значит, он настоящий Предвестник, или, как говорят люди, — Антихрист. И тогда он получит Лийил.
— Что же должен делать Иван, получив Лийил? — спросил Риикрой, проявив при этом недопустимое любопытство. Он не должен был задавать лишних вопросов. Но на этот раз был такой случай, который его оправдывал.
— По моему сценарию? — спросил Сатана.
— Да, по сценарию.
— Моя цель известна — занять место Творца. Увы, сам я не могу сотворить ничего, но Иван может создать все, что мне надо, в том числе и инструмент творения. Я попытаюсь сделать Ивана орудием для достижения своей цели. Если у Ивана будет Лийил, я не смогу диктовать ему свою волю, его воля будет абсолютно свободной. Нам придется потрудиться, воздействуя на окружение Ивана, чтобы он сам захотел закончить свою Систему, решить ее и создать инструмент творения. Я овладею этим инструментом в последний момент. Творец, по причинам мне неизвестным, не хочет воспрепятствовать этому прямо. Он сам для себя установил законы, которых неизменно придерживается. Если Иван не захочет делать инструмент творения, я постараюсь, как минимум, заставить его опубликовать свою Систему. Тогда Земля станет планетой антихристов.
— Значит, исход дела будет зависеть только от Ивана? Как же тогда Конец света? И как же сценарий Апокалипсиса?
— Вариантов поведения Предвестника, или, как его называют некоторые из людей, — Антихриста — четыре. Первый: он, узнав, к чему ведет решение его Системы, отказывается продолжать свою разработку и пользоваться возможностями Лийила. Я уверен, этот вариант невозможен. Свободный человек, наделенный такой страстью познания, не в состоянии отказаться от поиска истины, так же как неспособен он отказаться от предлагаемой ему власти над собой и над людьми. Второй вариант: Иван создает инструмент творения втайне и становится на место Творца. Этот вариант нас устраивает, потому что на самом деле место Творца займу я. Третий вариант: Иван просто публикует свою Систему. Это тоже хорошо, просто решающий шаг будет сделан каким-то другим человеком немного позже. Во всех этих вариантах Иван публично не проявится как Предвестник, поэтому они не описаны в священных книгах мировых религий. Любой из этих вариантов, кроме первого, разумеется, меня очень устраивает. И, наконец, сценарий Апокалипсиса. Он наиболее вероятен. В нем описан вариант, когда Предвестник создает инструмент творения публично, при этом он, естественно, заставит всех поверить в себя, как в Бога, пользуясь в том числе и возможностями Лийила. В сценарии Апокалипсиса есть одна маленькая неточность. По сценарию Творец уничтожает Предвестника и мне достается, но на самом деле что будет делать Творец — не знает никто. Я знаю Его лучше, чем кто бы то ни было, и уверен: раз Творец не уничтожил меня и вообще никого и никогда не уничтожал, не уничтожит он и мир, и мир достанется мне, как только Иван создаст инструмент творения. Ивана же уничтожу я. Вот такая подмена — малюсенькая, правда… Ну, а с таким Богом, как я, будет и ядерная война, и Новый Иерусалим для тех, кто после нее останется.
— Воистину, велик ты, Господин… — сказал Риикрой и распростерся перед Сатаной, как темное облако. — Насколько я понимаю, появление Предвестника — это для нас хорошо в любом случае.
— Да, конечно. Это праздник для нас. Или я стану на место Творца, или человечество будет уничтожено Богом, во что я не верю, но что тоже неплохо. Наш старый спор с Творцом о том, чего стоит человек, разрешится в мою пользу. Это глубоко личное…
— А если Творец не даст Ивану Лийил?
— У Творца сейчас просто нет выбора! — сказал Сатана и засмеялся. — Если он не пошлет Лийил, Иван может с нашей помощью или без нее натворить такого… и без всякого Лийила. Ведь он из свободных людей… Лийил — перо Творца. Он только дает возможности владельцу творить иллюзии, воспринимаемые им самим и всеми как реальность. Инструментом творения он может быть только у Бога. Каждый Бог должен сотворить свой Лийил.
— Странные условности. — Риикрой не мог скрыть своего удивления. Любознательность, хоть и весьма своеобразная, — была основной чертой его характера.
— Ха, на этих Его условностях держится Вселенная, как геометрия на аксиомах! — Голос Сатаны звучал все возвышаясь, вызывая у Риикроя странное воодушевление. — Понимаешь, Риикрой, особенность ситуации в том, что Иван — гениальный ученый, а все представляли Антихриста, как какого-то законченного ублюдка, наделенного многими талантами. И к тому же он русский… Поэтому не могу полностью исключить, что события будут развиваться не так, как мы всегда предполагали.
3
Когда Сергей узнал, что Иван приехал в город и хочет с ним встретиться, то очень обрадовался. Сергей никогда не анализировал, что ему нравится в Иване и почему, хотя если бы хотел, то, конечно бы, разобрался, как он всегда это делал во всем, что его интересовало. Во всяком случае, Сергей все эти годы поддерживал с Иваном переписку, стараясь не потерять связь со школьным товарищем, хотя это было совсем не просто.
Иван, по мнению Сергея, был парень со странностями, но именно эти странности и делали его интересным человеком. В школе Иван тяготел к гуманитарным наукам: он прекрасно говорил по-английски, знал немецкий и, кажется, еще испанский, очень любил историю и литературу. Когда узнали, что он поступил на физический факультет университета, никто ничего не понял. «Иван Свиридов и физика? Вот это да!» Хотя, по правде сказать, ничего особенно удивительного в этом не было, потому что способности у Ивана были блестящие и разносторонние, но логики, по мнению Сергея, в поступках Ивана никогда не было. Не сказать, что он был красавцем, но все же очень недурен: высокий, стройный, худощавый, темноволосый, девчонки на него заглядывались, а ему — хоть бы что. Между прочим, близкие друзья знали, что Иван очень силен, мышцы у него были, что называется, стальные и вынослив он был, что твой конь.
А потом эта дурацкая аспирантура — всегда на побегушках. Сергей знал, что если Иван что-то решил, то так и будет, даже если придется переплыть море или залезть в петлю. Это у него не отнимешь. Но вот что у него за цель, к чему он стремился — никто никогда понять не мог: ни учителя, ни его мать, ни друзья, ни позже коллеги по работе. Близких друзей, в том смысле, в котором это понимают старшеклассники, у Ивана никогда не было, хотя приятелей было много.
Прошло семь лет. Сергей уже имел собственный дом, любящую жену и двоих детей, очаровательных девочек. А у Ивана так и не было ничего — ни работы, ни денег, ни жены.
Друзья встретились в назначенном месте — у центрального гастронома и решили, как в школьные годы, выпить по бутылке вина на опушке леса, а заодно и поговорить.
Иван и Сергей, разговаривая, шли по той же тропинке. У каждого из них было в руках по бутылке вина. На Иване была та же желтая спортивная майка и просторные коричневые спортивные брюки, что и вчера. Говорил в основном Иван. Сергей, глядя себе под ноги, внимательно слушал. Аллеин не отходил от Сергея ни на шаг, чтобы не пропустить ни одного его чувства и мысли.
— Короче говоря, меня уволили, сократили, я остался без работы, а делать я ничего не умею, — ровным, спокойным голосом рассказывал Иван.
— Сколько тебе платили в институте? — спросил Сергей.
— Двенадцать тысяч.
— Сколько-сколько?!
— Двенадцать тысяч, — точно таким же тоном ответил Иван.
— Как же ты жил на эти деньги, дружище?
— Видишь ли, у меня весьма скромные потребности.
— Ты бы хоть рассказал, чем ты занимался все эти годы после университета?
— Как бы тебе объяснить? В общем, по мнению моих начальников, я сходил с ума. Еще в университете, мне тогда было лет семнадцать, в голову пришла идея, смысл которой в том, что процесс развития мира можно точно смоделировать, если правильно подобрать переменные для описания этого процесса. Идея не новая, новым является именно введение в уравнения переменных, отражающих зависимость физических процессов от информации, в том числе той, которой располагает человечество.
