Яна Завацкая - Ликей. Новое время (роман второй)
Обычный человек - всего лишь зритель. Изменить мир ему не дано. Больше не дано. Эта возможность была когда-то - но она бесповоротно отнята.
Поэтому и остается всего лишь - жить на чемоданах.
Но ведь страшно - так-то. Оставить все привычные представления. Сделать себя - и ладно бы себя, а то ведь и своего ребенка - маргиналом. Кажется, хуже этого ничего не бывает. Джейн вспомнила избы, битком набитые людьми, беззубых морщинистых старух, детей с раздутыми животами. Так, конечно, сразу не будет… но через поколение, через два? Может быть, им удастся сохранить культуру, а может, и нет. Понятно, что они планируют - сохранить, но ведь это большой риск! Безумие это. Безумие - и чего ради?
Только ради того, чтобы жить - среди живых?
А ты не боишься, Агния? - спросила Джейн.
Девушка вдруг радостно улыбнулась. Качнула головой.
Не-а. Я вообще тут перестала бояться. Просто поняла - что нечего. Совсем нечего бояться.
Джейн ходила с трудом, но сидеть могла уже очень хорошо. И она сидела на маленькой кухне, за столом, напротив настоящей древней русской печи, занавешенной сверху цветастым платком. Рита открыла дверцу и шуровала там, в горящем нутре, кочергой. От печи несло жаром.
Вика быстро уплетала гречневую кашу с молоком. Гляди-ка, подумала Джейн, и аппетит у нас появился. Она протянула руку и погладила дочь по пшеничным непокорным волосам.
Ма, - Вика доверчиво глянула на нее, - а у Таси щенки родились. Мне тоже можно будет щеночка взять. Можно, мам?
А кто же его воспитывать будет, Викки? - спросила Джейн, - я целый день на работе, ты в школе…
Вика перестала есть. С ужасом посмотрела на мать.
А мы… когда поедем в Челябинск? - спросила она. Не "домой", а именно так - в Челябинск.
А ты хочешь домой? - спросила Джейн. Вика печально посмотрела в свою тарелку.
Я тут хочу, - сказала она, - тут Катя… и Женя.. я с ними хочу.
На глаза девочки вдруг навернулись слезы. Джейн вздохнула.
Не плачь, а? Викки. Мы подумаем. Сейчас можно еще здесь пожить. Мы потом об этом поговорим.
Вика приободрилась. Ускакала, прихватив свое пальтишко. И пальтишко с меховым воротником ей тут дали поносить. На улице уже лежал снег - за окном белизна слепила глаза.
Рита села за стол рядом с Джейн.
А может, ты у нас останешься? - спросила она. Джейн неловко улыбнулась.
А что я делать-то у вас буду? Лаборатории у вас нет… я не врач.
А преподавать будешь, - спокойно ответила Рита, - в школе. У нас не хватает учителей английского и биологии. Да ты же все можешь преподавать, ликеида же. Не хотела бы попробовать?
Джейн задумалась. Работа в лаборатории ей не очень-то нравилась - рутина. Текучка. А учителем? Собственно, почему бы и нет? О чем это она думает - это что, всерьез?
А что у вас за школа? Самодеятельная?
Нет, почему… официально все вполне. Деревенская школа. Экзамены потом дети будут комиссии сдавать из города. Знаешь, пока есть возможность, пока нас совсем не выгнали, мы связь с этим миром сохраняем. Неизвестно, конечно, сколько получится, - Рита умолкла, - а учителя у нас свои. Хорошие. У нас ведь и образованных людей немало в общине.
Кажется, я с ума схожу, - пожаловалась Джейн, откидывая голову назад, на стену.
Тебе тяжело сидеть? Давай помогу обратно…
Нет, все в порядке. Просто я тоже уже не знаю… как обратно ехать.
Как сказать Вике - бросай все, друзей, снежную крепость, щенка полуовчарки Таси, наконец-то обретенный свой собственный детский мир… возвращайся туда, где мерило ценности человека в классе - новый плейер или новые объемные наклейки на тетрадку. Или папина машина. Джейн не знала, как сможет сказать это дочери. Но ведь и остаться здесь - безумие. Она уже достаточно натворила глупостей. Бросила Миссию. Уехала к черту на кулички. Вместо того, чтобы бороться и строить как личную жизнь, так и окружающий мир - думала только о дочке да о собственном душевном покое. И что теперь - следующий шаг? Отказаться даже от тех мелочей, которые у нее еще есть - работы, квартиры, и отправиться уже в полную неизвестность?
Ладно, они тут все ненормальные, они верующие. Джейн посмотрела на иконы в углу. Слишком уж все это примитивно… Но ведь никто к ней со всем этим не пристает.
Джейн вдруг показалось, что Богородица на иконе чуть улыбается ей.
В Рябово отправились впятером - высокий священник, отец Василий в тулупчике поверх рясы, с ним дьякон Володя, директор Соколовской школы Лидия, Рита и Джейн. Зачем Джейн пошла с этой компанией - она и сама не знала толком. Лидия пригласила, вот и все. Там, в маленьком теперь, полумаргинальном поселке Рябово, была семья, в которой родился пятый ребенок, и вот его теперь надо было окрестить. Единственная православная семья в деревне, у них был хороший дом, и они не спешили переезжать в Соколов, им пока и на месте было неплохо. А Лидия хотела посмотреть двух старших ребятишек и, может быть, пригласить их в свою школу. Джейн знала, что это будет не так уж плохо, школа у них, как ни странно, получилась не хуже, если не лучше, чем обычная городская. И ребят поменьше, в каждом классе всего человек по десять. И учителя - не профессиональные педагоги, а - инженер, музыкант, художница, библиотекарь, зато очень хорошо знающие и любящие свое дело, образованные, умные… И детям в этой школе нравилось. Например, Вике. А раз Вике нравится, и получается у нее все неплохо - то какие еще могут быть вопросы?
В храме зимой холодновато, поэтому отец Василий сказал, что лучше уж прогуляется до Рябова, благо, недалеко, и окрестит малыша прямо в доме, в тепле.
Говорят, времена-то последние наступают, - донесся до Джейн обрывок разговора. Она прислушалась.
Времена, они всегда последние, - сказал отец Василий, - всегда и для каждого. И Страшный Суд - он будет завтра. Об этом хорошо бы, чтобы помнили.
Что-то мокрое, ледяное обожгло щеку и полезло под шарф, под воротник, на шею. Джейн резко обернулась - Рита беззвучно хохотала позади, согнувшись, закрыв рот заснеженной варежкой. Ах так? Джейн наклонилась, слепила снежок, метнула. Рита прыгнула в сторону, избежав возмездия. Джейн снова зачерпнула снега. Увернулась от нового снаряда, побежала прямо к Рите, залепила наконец снежок - но попала всего лишь в рукав шубки. Зато сама поскользнулась при этом и села прямо в сугроб.
Джейн? Джейн, ты чего - вставай!
Да ничего… сейчас.
Рита протянула ей руку. Джейн моргнула - ей вовсе не тяжело было встать. Просто очень уж хорошо вокруг. И не заметишь просто так, обычным взглядом. Синее, сверкающее небо, белое поле до краев, заснеженные деревья, и каждая льдинка, каждая опушенная снегом веточка переливаются алмазным блеском от зимнего солнца. И вдали - темная цепочка домиков, деревня.
Остальные встали, смотрели на них. Лидия укоризненно качала головой. Рита вытащила Джейн из сугроба и заботливо хлопала ее по заднице, стряхивая снег. А Володя перекидывал заново слепленный снежок из рукавицы в рукавицу, задумчиво поглядывая при этом на Риту.
Пошли, пошли! - крикнула Джейн, - мы уже все…
Пойдемте-ка, правда, - сказал отец Василий. Дорога поскрипывала под ногами. Удивительное это ощущение, когда снег под валенками хрустит, думала Джейн. И понимала, что все уже кончено и решено, и что думать больше нечего. Не то, чтобы она совсем не боялась. Она ведь не сумасшедшая какая-нибудь. Но одно только ясно - здесь стоит жить, просто потому что люди эти - настоящие. Они не куклы, и никто, никогда не сделает из них ни актеров, ни зрителей.
Потому что они, вопреки всему, остались людьми в полном смысле этого слова. Потому что они - живые.
2002-2007
