Эдуард Семенов - Кодекс Защитника
По всему выходило, что дороги не было по той и другой причине. Как говорится без вариантов. Значит, осталось выбрать направление. Это было самое сложное, так как здесь не было ни севера, ни юга, ни запада, ни востока. Мох на деревьях рос со всех сторон. Ориентироваться по солнцу тоже было практически невозможно. Его не было видно. Небо закрывала какая-то непроницаемая мгла.
Поняв, что опереться на какие-то приметы ему не удастся, Тучков попробовал мыслить по-другому. Первое, что ему пришло в голову, что искать железную дорогу сейчас совершенно не имеет смысла, так как она бесполезна. На ней все равно невозможно уехать ни вперед, ни назад. Второе — что двигаться им надо, скорее всего, в сторону противоположную той, куда ушли звери. Идти по следу за зверьем бесполезно, потому что там, где ходит зверь, человеку делать нечего. Осталось еще три направления. Тучков посмотрел по сторонам, прикидывая между какими деревьями он начнется, и решил применить старый испытанный способ. Монетка. Как там, в детстве мы решали? «Орел — налево, решка — направо, ребро — прямо», — подумал он и начал шарить по карманам. Через секунду ему на руку упала копейка. Старая затертая копейка, московского монетного двора, 1988 года выпуска.
* * *Подкинуть монетку Тучков не успел. Заскрипела «молния», и из палатки вылез сонный Алексей с всклокоченными волосами. Он отбежал в сторону, немного постоял на краю поляны и вернулся назад, застегивая ширинку.
— Что такое готовите, дядя Сережа, — он потянул носом, — М-м-м, вкусно!
И вдруг присел, испуганно уставившись в одну точку за спиной Тучкова. Одними вдруг побелевшими губам Алексей прошептал:
— Не шевелитесь, дайте мне карабин!
Тучков увидел в его глазах ужас и подчинился. Передал ему ружье прикладом вперед, одновременно поворачивая голову. От того, что он увидел, смертельный холод пронзил все его тело. Буквально в пяти метрах от него на задних лапах стоял огромный бурый медведь и скалил зубы, рядом с ним сидел и вычесывал из шкуры блох серый, почти седой волчище, а между ними рыл землю копытом кабан с черной бороздой щетины на спине.
Тучков потянулся за головешкой из костра, но сильный мужской голос остановил его.
— Не спешите! Огня они не боятся, а пули твои их только разозлят. Разорвут всех, даже ойкнуть не успеете!
Вместе с этими словами из-за ствола толстой сосны вышел высокий старик с длинной седой бородой, в монашеском одеянии и посохом в руках. Медведь при звуке его голоса сразу опустился на передние лапы и начал тереться головой о его бок. Волк приподнялся и завилял хвостом, а кабан, взвизгнул, как розовый поросеночек.
На это взвизг и выглянула из палатки зевающая Светлана, на ходу убирая волосы под платок. При виде старика, она выпрямилась и низко поклонилась ему в ноги.
— Доброе утро тебе, Харитон!
— Здравствуй, ведьма! — не глядя в ее сторону, ответит мужчина, — спасибо, что зверюшек моих накормила, а я еще удивлялся, чего это они с утра и не голодные…
— Я порядок знаю.
— Знаешь, да не совсем…
Договорить он не успел. Услышав голоса и непонятные шумы, из палатки тихонько выглянула Мария. Старик мгновенно отреагировал на ее появление поворотом головы. На его суровом лице даже появилось что-то похожее на улыбку.
— Ты не одна? — задал он вопрос Светлане. — Смену себе готовишь?
— Нет, — ответила ему та, — она здесь не для этого.
Старик сразу потерял интерес к Марии и снова повернулся к Тучкову и Алексею.
— Ну, а вам что надо в моем лесу, сын Защитника и Битый?
Алексей опустил ружье и вышел вперед.
— Мы ищем дорогу в Китеж-град.
Старик ухмыльнулся:
— Все ищут. Но не всем туда надо.
Старик посмотрел на Тучкова.
— Правда, Битый?
Тучков опустил голову и согласно кивнул.
— Да.
Старик одобрительно хмыкнул:
— Хорошо, что не соврал. Мои зверюшки вранья не любят. Вмиг бы тебя разорвали. Но только тот, кто не хочет, но идет, дорогу и находит.
— Кто этот человек? — неожиданно подала голос Мария. — И что здесь происходит? Может мне кто-нибудь объяснить?
— Зови меня Харитон, детка, — как ни в чем, ни бывало, ответил старик, — и только я и могу объяснить. Потерпи немного. Всему свое время.
Он ударил посохом о землю, и сзади него вдруг разом вырос пень, больше похожий на трон. Старик опустился на него и уже сидя снова обратился к Марии:
— А ты, значит, и есть Мария дочь Ибрагима?
— Да, — та открыла рот. — А откуда вы знаете?
— От верблюда, — засмеялся старик и продемонстрировал всем широкую улыбку и полный рот крепких зубов. Он повернулся к своим животным и цыкнул. Они скрылись в лесной чаще.
— Ладно, не буду ходить вокруг да около. Я могу провести вас в Китеж-град. Эта старая карга, — он кивнул на Светлану, — знала об этом. Но если бы она вам рассказала, то вы бы так и кружили по лесу, пока не сгинули. Таковы условия. Другое условие — плата. Что вы мне дадите за мои труды?
— А что ты попросишь? — задала вопрос Мария.
— А что у вас сейчас в руках, то и будет платой.
Алексей показал ружье, Тучков — копейку, Мария — перстень. В руках Светланы ничего не было.
Старик ухмыльнулся:
— Что, ведьма, как всегда? Дальше не пойдешь?
Светлана отрицательно покачала головой:
— Нет, не пойду.
Тучков вздрогнул и удивленно посмотрел на Светлану. Та опустила глаза и отвернулась, не желая встречаться с ним взглядом.
Старик посмотрел на Тучкова.
— Ну, а ты? Дальше пойдешь?
Тучков крепко сжал зубы и еще раз посмотрел на Светлану. Та на него не смотрела. Потом он взглянул на Марию и Алексея, на свои руки, в которых он мял копейку.
— А что Китеж-град существует?
— Да.
— И цена пути — одна копейка?
— Для тебя, Битый — да.
Тучков снова посмотрел на Светлану, открыл было рот, чтобы что-то спросить, но вместо этого махнул рукой и кивнул:
— Я согласен.
Старик опять довольно хмыкнул.
— И снова условие соблюдено. Ты правильно ответил. Отказался бы, все бы здесь и умерли с голоду. Ну а если бы ведьма согласилась, то ты бы здесь и сдох. Так что в ноги ей поклонись, а не злись понапрасну.
— Почему?
— А в моей лодке только четное количество мест. Либо два, либо четыре. Да и зверюшки все должны быть оседланы. Иначе подерутся.
Мария засмеялась.
— Так зверей три.
— Четыре.
Старик полез в карман своей робы и достал оттуда маленького мышонка.
— Ты не смотри, что он меньше ладони. Когда надо, он летит над землей резвее доброго коня.
Мария сняла с руки перстень, и он тут же прекратил свое свечение. Она протянула его проводнику.
— Возьми плату, старик.
Она положила перстень у его ног и отошла в сторонку. Алексей сделал то же самое, положив перед ним ружье, а Тучков не удержался. Он подкинул вверх монету, и она, заблестев, упала у ног старика, воткнувшись между двух сучков, и встала на ребро.
— Ребро! — воскликнул Тучков. — Не может быть!
— Может, — ответила Светлана, — тебе и ребятам нашим — дорога прямо как стрела.
— А ты?
— А я вас здесь подожду. Возвращайтесь скорее.
Тучков удивленно вскинул брови.
— Правда? Будешь ждать?
Светлана устало провела ладонью по его шершавой, уже начавшей покрываться щетиной, щеке.
— Правда, Сережа. Устала я одна на самом деле по этой земле ходить. Возвращайся.
Тучков кивнул в сторону рюкзаков.
— Там хлеб, консервы.
Он повернулся к старику.
— Сколько нам до Китеж-града идти?
— К ночи уже будем на месте, если поторопимся.
— А назад ты, старик, возишь?
— Вожу, но только Защитников. А через сколько времени ты в Китеж-граде получишь статус Защитника, это одному Богу известно. Да и получишь ли?
Старик помолчал, собираясь с мыслями, а потом сказал: «И потом сюда я все равно не скоро приду».
Тучков не дослушал и снова повернулся к Светлане:
— Значит, я только туда и обратно. Я вернусь. Слышишь?
Светлана опустила глаза, а старик крякнул, наклонился вперед и, пошарив в сухих иголках, достал из них монету.
— Не давай пустых обещаний, Битый. Вернешься ты или нет, это уже не от тебя зависит. Да и ждать она никого не будет.
Светлана крепко сжала губы:
— Зачем ты так? Надежду убиваешь.
Старик поднял с земли ружье и перстень. Ружье закинул за спину, а перстень покрутил в руках. Покачал головой:
— Надежда она в сердце живет. Ей мои слова не помеха. А с перстнем и с ружьишком это ты это здорово придумала. Посмотрим, что из этого получится …
Он свистнул, и из чащи снова появились звери.
Старик взглянул на Марию:
— Выбирай, на ком поедешь? На мишке сером толстом или на мыши?
— А пешком нельзя?
