Далия Трускиновская - Дурни Вавилонские
И тут к нам подбежал Гамид.
— Вагад, похож ли я на того, кто надевает сандалии на голову и чешется там, где не свербит? — спросил он.
— Как житель Мурур-Телля? Иногда похож, — честно ответил я. — А что стряслось?
— Мне кажется, я только что видел Таш!
— Таш? Здесь?
— Да! Скажи мне, что я из людей племени Бену-Гурр, которые всемером ловят хромого осла! Скажи мне, что боги стукнули меня по лбу лопатой!
— Таш?
— Да! Ты знаешь, Элиав всюду разъезжает на осле из-за хромой ноги, — быстро заговорил Гамид. — И у него молодой резвый осел! А я шел к дальнему пруду с ведром, там вода чище...
— С чего ты взял? — удивилась Лиш. — В нашем самая чистая!
— В наш сегодня огородники опрокинули тачку с навозом...
— Не может быть!
— Они уговорились о навозе с хозяином ослов и решили вывезти его самой прямой дорогой, а гонять тачки не умеют. Вот и упустили свой груз прямо в пруд. Тебе придется завтра утром идти к дальнему, Лиш. Ну вот, я шел с ведром и увидел двоих на ослах. Солнце только что зашло. Они стояли как раз на берегу пруда, там, где дорога к финиковой роще. Я пошел к воде, а они расстались. Один погнал осла к башне — это был Элиав. А второй... вторая...
— Ты не ошибся? — строго спросил я. — Ты уж прости, но она тебе, наверно, всюду мерещится...
— По-моему, это была она. Это ее волосы, как красная овечья шерсть...
— Плохо. Ей тут делать нечего.
— Авенир всегда придумает для нее занятие! Сманивать честных людей, воровать корзины с табличками! Он знает, какую плату назначить за свои ласки!
— С чего ты взял? — удивился я. — Это она должна была бы назначать плату за свои ласки. Ты не забывай, что она жрица Асторет!
— Разве я не видел, как она смотрит на него? Он единственный, кто ей нужен! А всех остальных она водит за нос!
Я вспомнил, как Гамид прыгал в канал...
И как тайно встречался с Таш, как всё ей разболтал, сам того не понимая, я тоже вспомнил.
— Знаешь что, брат? Я, кажется, догадался. Этот Авенир прислал ее, чтобы она переманила людей обратно в Другую Башню. Ведь Другая Башня осталась без работников — там каменщиков было не меньше сорока человек, а пятнадцать ушли с нами.
— Если она только подойдет к нам, я разломаю ее голову о камень, так что всё содержимое упадет на землю и станет пищей для червей, — сердито сказал Гамид. — Хватит! Больше ей нас не обмануть!
— Предупредим братьев.
— Но для чего ей Элиав?
— Может быть, она давно, еще до нас, переманила его откуда-то в Другую Башню, и теперь хочет, чтобы он ей помог?
— Может быть, хватит громоздить догадки, как дети громоздят комья грязи? — спросила Лиш. — Это всё скоро откроется.
Она оказалась права.
Как-то так вышло, что мы начали строить второй ярус, сами того не заметив. Просто гоняли тачки, гоняли, а вечером выяснилось, что первый давно готов, и нам не дали после него обещанного отдыха. Не только мы — и носильщики, и землекопы на него рассчитывали.
Мы спросили хозяина, но он никак не мог понять, чего мы от него хотим. Мы спросили Алама — он нас послал к Элиаву. Мы спросили Элиава — он нас послал к хозяину. Тогда мы стали кричать.
Элиав послушал, послушал и сказал, что наши крики напрасны. И уехал на своем красивом осле.
А ночью возле Новой Башни начался шум. Мы выскочили из шатров, зажгли факелы, поспешили к воротам в будущую нору и увидели человек двадцать парней с мешками и тачками.
— Вы кто? — спросили мы их.
— Тахмад, Гамид, Абад, вы нас не узнали? Мы вместе строили Нашу Башню! — ответили они.
— Вас привела женщина? — спросил сообразительный Гамид.
— Да, нас привела женщина!
— Жрица Асторет?
— Жрица Асторет!
— И сколько обещала?
— Сперва целую «ногу» в день обещала! Потом — «ногу» и «кувшин»!
Это было меньше, чем нам платили и записывали на табличках, чуть ли не вдвое меньше!
— Не найдется ли у вас чего поесть? — спросили эти парни.
— Сперва скажите, где та женщина, что вас привела! — потребовал Гамид.
— Она уехала, но обещала вернуться. У нее дела со здешним начальником строителей, она увиделась с ним, показала ему нас и уехала. Мы сами слышали, как она обещала вскоре вернуться! — так сказали Гамиду эти парни.
Тут появился Элиав на осле.
— Новенькие, ступайте за мной. На нижнем ярусе башни уже можно жить, — сказал он. — Утром вы там устроитесь поудобнее.
Тут нам следовало что-то сказать, но мы онемели. Мы жили в шатрах, а этих он позвал жить в Новую Башню!
— А вы не беспокойтесь, — велел нам Элиав. — С вами я поговорю завтра. У меня для вас кое-что будет.
— Обещанное, господин? — спросили мы.
— Пожалуй, что обещанное, — ответил он.
Мы принесли из шатров сухие лепешки и воду, угостили парней из Нашей Башни, а потом все вшестером собрались у Абада, который припас немного пива.
— Знаете, что это означает? Их привели, чтобы нам дать новый чин и поставить нас надсмотрщиками, — сказал Тахмад.
— Неужели это сбудется? — обрадовался Абад. — А ведь мы будем хорошими надсмотрщиками! Мы это ремесло отлично знаем!
— Раз Элиав обещал, то, наверно, не обманет, — выждав, пока мы перестанем бурно радоваться, сказал Левад. — Хотя вокруг этих башен столько обмана...
— Это Новая Башня! — возразил я. — Господин Осейф для того ее строит, чтобы в ней всё было прекрасно и справедиво. Если бы вы видели рисунок, вы бы всё поняли!
— А где мы достанем головные повязки надсмотрщиков? — забеспокоился Гугуд. — Торговцы приходили вчера, и теперь появятся в лучшем случае через три дня.
Потом мы вспоминали, сколько, по нашим сведениям, получал надсмотрщик в Нашей Башне и в Другой Башне. А потом заснули.
Утром мы умылись и пошли в харчевню есть кашу. В харчевне, кроме Лиш, Реш и четырех женщин, которых взяли из местных, появилась новенькая. Мы ее узнали — она была сестрой одного из тех парней.
— Если мы надсмотрщики, то можем первые выбирать себе невест, а прочие — из тех девиц, что останутся, — сказал Тахмад. — Левад, посмотри, она тебе не подходит?
— Надо еще посмотреть, как она работает, — ответил Левад. — Нам, надсмотрщикам, не так много платят, чтобы держать дома бездельницу и нанимать служанку.
— Но ведь она тебе нравится?
— Хорошенькая.
Новенькая как-то странно посмотрела на нас и ушла на кухню.
— Ишь ты, надсмотрщик ей не подходит! — возмутился Гугуд.
— Ничего, Левад, не эта, так другая, — утешили мы брата. — Их тут теперь много будет, башня-то растет.
Поев, мы пошли к сараю, где стояли тачки, а там нас уже ждал Бешеный Пес, в тунике выше колен и в головной повязке вместо шапки с крокодильими челюстями.
— Парни, я ваш новый надсмотрщик, — сказал Бешеный Пес. — По милости великой Тиамат!
— Но почему? — спросили мы. — Нам обещали, что надсмотрщиком станет один из нас.
— Это совсем просто. Я опередил вас по степени близости к великой Тиамат. Ведь я раньше, чем вы, понял, что нас окружает ложь, и уверовал в Тиамат. Не беспокойтесь, я буду добрым надсмотрщиком, — утешил он. — Я буду давать вам днем время для отдыха.
— Мы должны узнать правду! — воскликнул Гамид. И мы побежали искать Элиава.
— А что я могу сделать? — спросил Элиав. — Мне платит храм Тиамат, и оттуда принесли табличку с приказом — дать тем приверженцам Тиамат, которые пришли в башню, чины и средства к пропитанию.
— А где табличка? — спросил Гамид.
— Я отдал ее в хранилище при счетном устройстве. Она должна быть учтена и получить номер. Теперь, когда устройство работает в полную силу, там будут строгие порядки.
— Проклятое хранилище... — проворчал Абад.
— Чем оно-то провинилось?— удивился Элиав. — Ладно, парни, ступайте работать. Я охотно помог бы вам, но не я тут главный. Я только слежу за порядком. А главный — Алам, и он обо всем докладывает храму. Понимаете, если они не получат чинов и высокого положения, они вернутся в Вавилон. У храма есть богатые жертвователи, но даже они не помогут, если возмутится царский двор. А умные старые жрецы в главном храме Мардука готовы терпеть в городе храм Тиамат, пока он не поднимает слишком много шума. Вы меня поняли, парни?
— Да, господин, — сказали мы. — Но ведь нам обещали...
— Этот мир слишком сложен для вас, парни, — подумав, ответил Элиав. — Может быть, вы и станете надсмотрщиками. Но не сейчас.
— А если мы попросим господина Осейфа дать нам письменное обещание? — додумался Гамид. — На табличке? А табличка попадет в хранилище?
— Ох, парни... Знаете, что я вам скажу? В хранилище она попадет, но когда потребуется — ее никто и никогда там не найдет.
— Но ведь в хранилище строгие порядки! — закричали мы. — Счетное устройство знает, где лежит каждая табличка!
— Представьте себе башню, — велел Элиав. — На самом нижнем ярусе — вы, парни. Выше, на втором и третьем, — счетное устройство и порядок. Еще выше, на средних ярусах, — хитрости и обманы, которым подчиняется устройство. А на самых высоких — деньги, много денег, и по приказам денег рождаются обманы. Они спускаются вниз, обрастая всякими мелкими хитростями, и доходят до вас, и вам от этого плохо. И тут ничего нельзя изменить. Работайте, получайте свои деньги, покупайте красивые туники и сандалии, женитесь, плодитесь и размножайтесь! Но не пытайтесь что-то изменить. Я вот собрался жениться, и по случаю свадьбы угощу всех пивом и жареной рыбой.
