Роберт Силверберг - Замок лорда Валентина (сборник)
Теперь они находились далеко от земли, там, где бледно-голубое море сливалось с бледно-голубым небом, стирая всякое ощущение пространства. Курс лежал на юго-юго-восток, и чем дальше они отходили от Пилиплока, тем теплее становился ветер. Теперь он был жарким и сухим.
— Мы называем ветер нашим посланием, — сказал Горзвал, — потому что он идет прямо из Сувраэля. Это маленький подарок Короля Снов, такой же замечательный, как и все его дары.
Море было пустынным: ни островов, ни дрейфующих обломков, никаких признаков чего-либо, даже драконов. В этом году драконы шли далеко от побережья, как это иногда случалось, и грелись в тропических водах ближе к Архипелагу.
Иногда высоко над ними пролетала птица-гихорн, следуя путем своей обычной осенней миграции с островов в болота Зимра, которые располагались неподалеку от самой реки, на побережье, примерно в пятистах милях к югу от Пилиплока. Эти длинноногие создания представляли собой весьма хорошие мишени, но никто в них даже не прицеливался. Судя по всему, это еще одна морская традиция.
Первые драконы показались на второй неделе плавания. Горзвал предсказал их появление накануне, увидев во сне, что они рядом.
— Все капитаны видят во сне драконов, — объяснил он, — Наши мозги настроены на них, и мы чувствуем, когда приближаются души драконов. Есть одна женщина-капитан, у которой не хватает зубов. Ее зовут Гуидраг. Она видит драконов во сне за неделю, а иногда и раньше. Идет прямо на них, и они всегда там оказываются. Я не такой способный, я чувствую самое большее за день. Но таких, как Гуидраг, вообще больше нет. Я делаю, что могу. Мы увидим драконов через десять-двенадцать часов, обещаю.
Валентин с недоверием отнесся к заверениям капитана. Но утром дозорный на мачте завопил:
— Эй! Драконы идут!
Великое множество драконов — сорок, пятьдесят, а то и больше — появилось прямо перед носом «Брангалина»: толстобрюхие, неграциозные животные, широкие, как само судно, с длинными толстыми шеями, тяжелыми треугольными головами, короткими хвостами, заканчивавшимися яркими плавниками, и выступавшими костными гребнями во всю длину сильно выгнутой спины. Самой странной их особенностью были крылья — по сути, плавники, потому что такое громадное существо просто не могло подняться в воздух. Однако они казались настоящими крыльями — темными, кожистыми, как у летучей мыши. Они выходили из массивных наростов под шеей дракона и простирались до половины длины его тела. Почти у всех драконов крылья были сложены, но некоторые полностью развернули их и, помахивая ими, двигались с поразительной скоростью. В основном тут были молодые драконы, от двенадцати до пятидесяти футов длиной, много новорожденных, шестифутовых, свободно плескавшихся или державшихся за соски матерей. Но среди этой мелочи выделялись несколько чудовищ, чьи спинные гребни поднимались над водой, как холмы на плавучем острове. Сонные, наполовину скрытые под водой, они казались необыкновенно массивными. Задняя часть их туловищ была глубоко погружена в воду, что не позволяло определить истинные размеры драконов, но выглядели они, по крайней мере, не меньше корабля.
— Нет ли среди них дракона лорда Кинникена? — спросил Валентин у проходящего мимо капитана.
Он в ответ лишь снисходительно усмехнулся.
— Ну, дракон Кинникена по крайней мере втрое крупнее этих. Нет, больше чем втрое! Эти едва достигают ста пятидесяти футов. Я видел куда огромнее. То же предстоит и тебе, друг, причем скоро.
Валентин пытался представить себе дракона втрое больше самого крупного из этих, но разум его взбунтовался. Это все равно что представить себе всю Замковую гору. Человек просто не может это сделать.
Корабль двинулся вперед. Вся операция была четко организована и отработана. На носу каждой спущенной лодки стоял скандар с острогой. Лодки тихо двигались меж кормящихся драконов, и гарпунеры пронзали одного там, другого здесь, распределяя убой так, чтобы ни одна из самок не пришла в ярость из-за потери своих детенышей. Убитых молодых драконов привязывали за хвосты к лодкам.
Когда лодки вернулись к кораблю, спустили сети, чтобы поднять добычу. Только взяв с дюжину молодых драконов, охотники принялись за большую игру. Лодки подняли наверх, а гарпунер, громадный скандар с синей полосой поперек груди, где мех был содран много лет назад, занял свое место, не спеша выбрал оружие и закрепил на катапульте. Горзвал в это время маневрировал кораблем, чтобы дать гарпунеру возможность точно ударить по выбранной жертве. Гарпунер прицелился. Драконы беззаботно плыли. Валентин затаил дыхание и импульсивно сжал руку Карабеллы. Блеснуло древко выпущенного гарпуна, он до половины вонзился в выпуклое плечо девяностофутового дракона, и море сразу ожило.
Раненый дракон с неистовой яростью хлестал по поверхности воды хвостом и развернутыми крыльями, как бы желая взлететь и утащить за собой «Брангалин». При первом его крике боли матери-драконы распустили крылья, собрали под них малышей и стали удирать, мощно колотя хвостами, а крупнейшие в стаде, настоящие чудовища, просто скрылись из виду, уйдя на глубину. Осталось с дюжину средних драконов, которые поняли, что происходит что-то тревожное, но не знали, что им делать. Они плавали широкими кругами возле раненого собрата, полуразвернув крылья и слегка хлопая ими по воде. Тем временем гарпунер, сохраняя полное спокойствие, выбрал оружие и вонзил в жертву второй, а затем третий гарпун, поблизости от первого.
— Лодки! — закричал Горзвал. — Сети!
Началось что-то непонятное. Снова спустили лодки, и охотники строем двинулись к кольцу встревоженных драконов, бросая в воду гранаты, которые взрывались с глухим буханьем, распространяя толстый слой ярко-желтой краски. Взрывы и, видимо, краска привели оставшихся драконов в неописуемый ужас. Дико хлопая хвостами и крыльями, они быстро скрылись из виду. Осталась только жертва, живая, но надежно загарпуненная. Дракон тоже поплыл в северном направлении, но ему пришлось тянуть за собой «Брангалин», и поэтому силы его быстро таяли. Лодочники продолжали швырять гранаты, стараясь с их помощью направить дракона к кораблю. В то же время спустили громадную сеть, которая с помощью какого-то внутреннего механизма раскрылась, растянулась на воде и снова сомкнулась, как только дракон в ней запутался.
— Лебедки! — заорал Горзвал.
Сеть подняли из воды.
Дракон бился. Его непомерный вес заставил корабль опасно накрениться. Высоко над ними гарпунер встал, чтобы нанести последний удар. Яростно рыча, он выстрелил, и секундой позже все услышали хриплый вой агонизирующего дракона. Гарпун вонзился в голову зверя как раз позади громадных, как тарелки, зеленых глаз. Мощные крылья в последней страшной конвульсии ударили воздух.
Остальное уже было делом мясников. С помощью лебедок дракона опустили на платформу, и началась разделка.
Валентин некоторое время наблюдал кровавое зрелище: добывание ворвани, извлечение различных внутренних органов, отсечение крыльев и тому подобное. Не в силах больше на это смотреть, он ушел вниз, а когда через несколько часов вернулся, охотники уже разбирали лежавший на палубе чистый, как музейный экспонат, скелет дракона.
— Ты что-то хмурый, — сказала ему Карабелла.
— Едва ли я могу по достоинству оценить это искусство, — ответил Валентин.
Ему казалось, что Горзвал мог бы целиком набить большой трюм своего корабля уловом из одного этого стада драконов. Однако капитан взял только несколько малышей и одного взрослого, и то не самого крупного, а остальным дал уйти. Залзан Кавол объяснил, что по указу короналей прошлых столетий существуют строгие квоты на отлов. Нельзя истреблять целые стада, можно только несколько снижать их поголовье, и если корабль вернется из плавания слишком скоро, его проверят и строго накажут команду. Кроме того, очень важно быстро поднять на борт пойманных драконов, пока не появились хищники, и как можно скорее разделать. Если же команда нарушает правила и убивает слишком много животных сразу, она не может управиться с добычей так, чтобы ничего не пропало.
Первая удача в этом охотничьем сезоне несколько смягчила команду Горзвала. Они кивали пассажирам, даже иногда улыбались, а свою работу выполняли почти радостно. Угрюмое молчание сменилось смехом, шутками и песнями.
Лорд Малибор был красив и смел
И бурное море любил.
Он спустился с Горы, ушел от дел,
Охоте себя посвятил.
Драконы владели его душой.
И он построил корабль —
Нарядный и крепкий — и шел хорошо
Красавец, как корональ.
Валентин и Карабелла услышали певцов — это была группа моряков, заливавших в бочки ворвань, — и направились к корме корабля. Карабелла быстро подхватила несложную веселую мелодию и стала тихо наигрывать ее на своей маленькой арфе.
