Аркадий Стругацкий - Том 8. 1979-1984
— Подержи фонарик, — повторила она. — Я посмотрю, что с ногой.
— Кость раздроблена, — сказал из темноты напряженный голос. — Несите меня в санаторий и вызывайте машину.
— Правильно, — сказала Диана. — Сейчас. Виктор, давай мне фонарик, а сам возьми его.
Она посветила. Человек сидел на прежнем месте, прислонившись к стволу дерева. Нижняя половина его лица была закутана черной повязкой. Очкарик, подумал Виктор. Мокрец. Как он сюда попал?
— Бери же, — нетерпеливо сказала Диана. — На спину.
— Сейчас, — отозвался он. Ему вспомнились желтые круги вокруг глаз. Подкатило к горлу. — Сейчас... — Он сел возле мокреца на корточки и повернулся к нему спиной. — Обнимите меня за шею, — сказал он.
Мокрец оказался тощим и легким. Он не двигался и даже, казалось, не дышал, и он не стонал, когда Виктор оскальзывался, но всякий раз его тело сводило судорогой. Тропинка была гораздо круче, чем думал Виктор, и, когда они дошли до ограды, он основательно запыхался. Трудно оказалось протащить мокреца через щель в ограде, но и с этим они в конце концов справились.
— Куда его? — спросил Виктор, когда они подошли к подъезду.
— Пока в вестибюль, — ответила Диана.
— Не надо, — тем же напряженным голосом произнес мокрец. — Оставьте меня здесь.
— Здесь дождь, — возразил Виктор.
— Перестаньте болтать, — сказал мокрец. — Я останусь здесь.
Виктор промолчал и стал подниматься по ступенькам.
— Оставь его, — сказала Диана.
Виктор остановился.
— Какого черта, здесь же дождь, — сказал он.
— Не будьте дураком, — проговорил мокрец. — Оставьте... здесь...
Виктор, не говоря ни слова, шагая через три ступеньки, поднялся к двери и вошел в вестибюль.
— Кретин, — тихо сказал мокрец и уронил голову на его плечо.
— Болван, — сказала Диана, догоняя Виктора и хватая его за рукав. — Ты его убьешь, идиот! Немедленно вынеси и положи его под дождь! Немедленно, слышишь? Ну, чего стоишь?
— С ума вы все посходили, — сердито и растерянно сказал Виктор.
Он повернулся, пнул дверь и вышел на крыльцо. Дождь словно только и ждал этого. Только что он лениво моросил, а тут вдруг хлынул настоящим ливнем. Мокрец тихонько застонал, поднял голову и вдруг задышал часто-часто, как загнанный. Виктор все еще медлил, инстинктивно осматриваясь в поисках какого-нибудь навеса.
— Положите меня, — сказал мокрец.
— В лужу? — язвительно и горько спросил Виктор.
— Это безразлично... Положите.
Виктор осторожно опустил его на керамические плитки крыльца, и мокрец сразу раскинул руки и вытянулся. Правая нога его была неестественно вывернута, огромный лоб в свете сильной лампы казался синевато-белым. Виктор сел рядом на ступеньки. Ему очень хотелось уйти в вестибюль, но это было невозможно — оставить под проливным дождем раненого человека, а самому уйти в тепло. Сколько раз меня сегодня назвали дураком? — подумал он, обтирая лицо ладонью. Ох, что-то много. И, кажется, доля истины в этом есть, поскольку дурак, он же болван, он же кретин и прочее — это невежда, упорствующий в своем невежестве. А ведь, ей-богу, ему под дождем лучше! И глаза открыл, и не такие они у него теперь страшные... Мокрец, подумал он. Да, пожалуй, скорее мокрец, чем очкарик. Как это его в капкан занесло? И откуда здесь капканы? Второго мокреца сегодня встречаю, и у обоих неприятности. У них неприятности, и у меня из-за них тоже неприятности...
Диана в вестибюле говорила по телефону. Виктор прислушался.
— Нога!.. Да. Раздроблена кость... Хорошо... Ладно... Скорее, мы ждем.
Сквозь стеклянную дверь Виктор увидел, как она повесила трубку и побежала вверх по лестнице. Что-то у нас в городе стало с мокрецами нехорошо. Возня какая-то вокруг них. Что-то они стали всем мешать, даже директору гимназии. Даже Лоле, вспомнил он вдруг. Кажется, она тоже проходилась насчет них... Он поглядел на мокреца. Мокрец смотрел на него.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Виктор. Мокрец молчал. — Вам что-нибудь нужно? — спросил Виктор, повышая голос. — Глоток джину?
— Не орите, — сказал мокрец. — Я слышу.
— Больно? — сочувственно спросил Виктор.
— А как вы думаете?
На редкость неприятный человек, подумал Виктор. Впрочем, бог с ним — встретились и разошлись. А ему больно...
— Ничего, — сказал он. — Потерпите еще несколько минут. Сейчас за вами приедут.
Мокрец ничего не ответил, лоб его сморщился, глаза закрылись. Он стал похож на мертвого — плоский и неподвижный под проливным дождем. На крыльцо выскочила Диана с докторским чемоданчиком, присела рядом и стала что-то делать с покалеченной ногой. Мокрец тихонько зарычал, но Диана не произносила успокаивающих слов, какие обычно говорят в таких случаях врачи. «Тебе помочь?» — спросил Виктор. Она не ответила. Он поднялся, и Диана, не поворачивая головы, проговорила: «Подожди, не уходи».
— Я не ухожу, — сказал Виктор. Он смотрел, как она ловко накладывает шину.
— Ты еще понадобишься, — сказала Диана.
— Я не ухожу, — повторил Виктор.
— Вообще-то ты можешь сбегать наверх. Сбегай, хлебни чего-нибудь, пока есть время, но потом сразу возвращайся.
— Ничего, — сказал Виктор. — Обойдусь.
Потом где-то за пеленой дождя зарычал мотор, вспыхнули фары. Виктор увидел какой-то джип, осторожно заворачивающий в ворота. Джип подкатил к крыльцу, и из него грузно выбрался Юл Голем в своем неуклюжем плаще. Он поднялся по ступенькам, нагнулся над мокрецом, взял его руку. Мокрец глухо сказал:
— Никаких уколов.
— Ладно, — сказал Голем и посмотрел на Виктора. — Берите его.
Виктор взял мокреца на руки и понес к джипу. Голем обогнал его, распахнул дверцу и залез внутрь.
— Давайте его сюда, — сказал он из темноты. — Нет, ногами вперед... Смелее... Придержите за плечи...
Он сопел и возился в машине. Мокрец снова зарычал, и Голем сказал ему что-то непонятное, а может быть, выругался, что-то вроде: «Шесть углов на шее...» Потом он вылез наружу, захлопнул дверцу и, усаживаясь за руль, спросил Диану:
— Вы им звонили?
— Нет, — ответила Диана. — Позвонить?
— Теперь уж не стоит, — сказал Голем, — а то они все законопатят. До свидания.
Джип тронулся с места, обогнул клумбу и укатил по аллее.
— Пойдем, — сказала Диана.
— Поплывем, — сказал Виктор. Теперь, когда все кончилось, он не чувствовал ничего больше, кроме раздражения.
В вестибюле Диана взяла его под руку.
— Ничего, — сказала она. — Сейчас переоденешься в сухое, выпьешь водочки, и все станет хорошо.
— Течет, как с мокрой собаки, — сердито пожаловался Виктор. — И потом, может быть, ты объяснишь, наконец, что здесь произошло?
Диана устало вздохнула.
— Да ничего здесь особенного не произошло. Не надо было фонарик забывать.
— А капканы на дорогах — это у вас в порядке вещей?
— Бургомистр ставит, сволочь...
Они поднялись на второй этаж и пошли по коридору.
— Он сумасшедший? — осведомился Виктор. — Это же уголовное дело. Или он действительно сумасшедший?
— Нет. Он просто сволочь и ненавидит мокрецов. Как и весь город.
— Это я заметил. Мы их тоже не любили, но капканы... А что мокрецы им сделали?
— Надо же кого-то ненавидеть, — сказала Диана. — В одних местах ненавидят евреев, где-то еще — негров, а у нас — мокрецов.
Они остановились перед дверью, Диана повернула ключ, вошла, и зажегся свет.
— Подожди, — сказал Виктор озираясь. — Куда ты меня привела?
— Это лаборатория, — ответила Диана. — Я сейчас.
Виктор остался в дверях и смотрел, как она ходит по огромной комнате и закрывает окна. Под окнами на полу темнели лужи.
— А что он здесь делал ночью? — спросил Виктор.
— Где? — спросила Диана, не оборачиваясь.
— На тропинке... Ты ведь знала, что он здесь?
— Ну, понимаешь, — сказала она, — в лепрозории плохо с медикаментами. Иногда они приходят к нам, просят...
Она закрыла последнее окно и прошлась по лаборатории, оглядывая столы, заставленные приборами и химической посудой.
— Гнусно все это, — сказал Виктор. — Ну и государство. Куда ни поедешь — везде какая-нибудь дрянь... Пошли, а то я замерз.
— Сейчас, — сказала Диана.
Она взяла со стула какую-то темную одежду и встряхнула ее. Это был мужской вечерний костюм. Она аккуратно повесила его в шкафчик для спецодежды. Откуда здесь костюм? — подумал Виктор. Причем какой-то знакомый костюм...
— Ну вот, — сказала Диана. — Ты как хочешь, а я сейчас залезу в горячую ванну.
— Послушай, Диана, — сказал Виктор осторожно. — А кто был этот... с таким вот носом... желтолицый? С которым ты плясала...
Диана взяла его за руку.
— Видишь ли, — сказала она, помолчав, — это мой муж... Бывший муж.
3. ФЕЛИКС СОРОКИН ПРИКЛЮЧЕНИЕ
