Лоис Буджолд - Криоожог
— Вы сказали, у вас жизненно важное и срочное дело, лорд Форкосиган?
Майлз стряхнул несколько сфинксовых шерстинок с рукава серого пиджака и постарался вспомнить, что же он тогда говорил.
— Нет, я сказал, что это дело жизненно важно для вас. — Он откинулся в кресле, с досадой отметив, что не достает ногами до пола.
Винг смотрел внимательно, но не встревоженно.
— Как это?
— Несколько дней после конференции — и нашей с вами встречи — я потратил на то, чтобы кое-что разузнать в Норбридже. Выяснял, во что именно я ввязываюсь со своими новыми инвестициями. И обнаружилась одна загвоздка. Вы об этом знали? — Майлз смотрел уже не просто хмуро, а с подозрением, надеясь, что тем самым спровоцирует Винга на защиту.
— Хм? — только и переспросил тот.
«Значит так: сообщая дурные новости, держись в характере. Нужно выглядеть достаточно умным, чтобы тебе поверили, но не слишком умным, чтобы тебя не расценили как угрозу».
— Структура вознаграждения за мои услуги предполагает, что стоимость акций «Солстис — Белая Хризантема» будет расти, но никак не падать. В противном случае я останусь не просто без прибыли, но в долгах!
— Они не будут падать, — самоуверенно заявил Винг.
— Я бы поспорил. Поскольку ее родительская компания стоит на грани крупного финансового потрясения.
Винг не бросился успокаивать Майлза, что все не так, а лишь коротко уточнил:
— Вы о чем?
— Вы в курсе про все те контракты, что вы перекупили у «Нового Египта»? Вам продали кучу никчемных мертвецов. Оказывается, некая марка криораствора, использовавшаяся лет тридцать-пятьдесят назад, распадается через пару десятилетий, и потом клиента оживить просто невозможно. Мозг превращается в кашу, как образно выразился мой технический консультант. Более того, любой замороженный тех лет, которого обрабатывали этим криораствором, скорее всего не поднимется. Вы задолжали родным ваших клиентов миллионы новойен и их голоса.
Губы Винга приоткрылись в неподдельном удивлении:
— Вы уверены?
— Убедитесь сами, как только сориентируете свои лаборатории в нужном направлении.
Винг обмяк в кресле.
— Да. Я непременно займусь этим.
— «Новый Египет» — вот кто главный виновник. Как я понял, махинации с перепродаваемыми контрактами изначально пошли именно оттуда; эта схема — изобретение некоего Аниша Акабане, их финансового директора.
Винг медленно кивнул.
— Я знаю его. Вот умная сволочь! — В его голосе слышалось скорее восхищение, чем гнев.
— По-моему, у вас все основания подать в суд на «Новый Египет» — у вас и всех других криокорпораций Норбриджа, оказавшихся обманутыми. Можно даже объединить усилия в совместном иске.
Винг прищурился, быстро соображая:
— Только если удастся доказать тот факт, что они все знали.
— Есть возможность доказать, что они знали об этом как минимум полтора года назад. Вы однозначно выиграете у этих бандитов.
Винг поднял ладонь:
— Не торопитесь, лорд Форкосиган! Я разделяю ваш гнев, но не думаю, что курс, которым вы предлагаете следовать, защитит ваши инвестиции.
«Забудем об эфемерной природе этих инвестиций».
— Что вы имеете в виду?
— Мы ведь говорим конфиденциально, так? Вы никому больше об этом не рассказывали?
— Я начал с вас. А дальше планировал обойти все корпорации Криополиса.
— Очень рад, что вы пришли ко мне первому. Вы поступили правильно.
— Надеюсь. Но что вы имеете в виду?
— Мы должны думать в первую очередь о защите активов «Белой Хризантемы» и интересов ее вкладчиков, вас в том числе. Первым делом — после того, как я все перепроверю, конечно — нам надо будет не упустить тот ограниченный период, в течение которого еще есть возможность избавиться от этого бремени. Не воспользоваться таким шансом — просто верх безответственности. Для «Белой Хризантемы» окажется гораздо лучше, если эта проблема проявится медленно и, конечно же, из других источников, нежели вывалится на публику в одночасье и тем самым спровоцирует кризис — а ведь его можно избежать.
— Не уверен, что улавливаю вашу мысль. — «Боюсь, как раз прекрасно понимаю. Черт. Этот пес в драку не полезет».
Винг покачал головой.
— Ответственное правление любой криокорпорации согласится со мною. Эту новость не следует открыто публиковать, иначе можно нанести огромный вред не только «Белой Хризантеме», но и всей индустрии криозаморозки и даже экономике в целом.
— Стало быть, вы говорите не о совместном иске, а о… о совместном укрывательстве?! — А вот брызгать слюной не стоит, напомнил себе Майлз.
— Укрывательство — слишком радикальный термин. — Винг вздохнул, точно сожалея об этом. — Хотя все бы предпочли именно такой исход. Но если проблема всплыла так близко к поверхности, что ее может обнаружить даже случайная проверка со стороны инопланетника, очевидно, возможность эффективно ее скрыть уже упущена. Информационные агентства вот-вот разразятся сенсацией.
Ну, допустим, проверка была совсем не случайная, но Майлз не собирался посвящать Винга в подробности.
Винг побарабанил пальцами по черному стеклу столешницы.
— Мы получим небольшое преимущество на старте. А затем — да! — полагаю, лучше я обращусь к нашим коллегам-конкурентам лично. Учитывая, фактор общей угрозы. Возможно, в ближайшие пару недель. И, да! Лорд Форкосиган, ваши инвестиции вместе с нами будут в полной безопасности. Просто положитесь на меня! — Он откинулся в кресле, снова улыбаясь, хотя шестеренки у него в голове так и вращались.
— И вы не припрете к стене этих ублюдков из «Нового Египта»? — Майлз постарался задать вопрос жалобным, а не яростным тоном.
— Вы когда-нибудь слышали поговорку «Счастливая жизнь — лучшая месть»?
— Там, откуда родом я, лучшей местью обычно считается голова твоего врага в мешке.
— Ну, э-э… хм. Разные культурные особенности и так далее. Что ж. Вы принесли мне новое дело, и моему сегодняшнему расписанию придется потесниться. — Прозрачный намек на то, что Майлзу пора проваливать, а Вингу браться за работу и спасать положение.
Майлз видел себе как наяву: случится не стычка корпораций, но их сговор.
— Вы дали мне много пищи для размышлений, Винг-сан.
— Я уверен, что это обоюдно. Не желаете ли чаю, пока вы здесь? — Винг явно разрывался между светским этикетом и спешкой с новым кризисом.
— Хочу, конечно же! — жестоко ответил Майлз. Вот тебе «счастливая жизнь» и «месть» в одном флаконе, правда, в микроскопических масштабах.
Когда они вышли в приемную, секретарша была всецело увлечена тем, что угощала Роика зеленым чаем с миндальным печеньем и бросала на него восхищенные и признательные взгляды. Сфинкс издавал жалобные звуки из-за прутьев большой… клетки-переноски.
— Я так рада, что вы ее забираете, — поделилась секретарша, кивая на клетку и одновременно наливая Майлзу и своему боссу чая из изысканного фарфорового чайничка. — Она очень милая и привязчивая, но совсем не подходит к нашему декору.
— А! — Винг просветлел. — Вы наконец нашли ей дом, Юко? Отличная работа. Я буду весьма рад убрать ее лоток из туалета для особо важных гостей.
Майлз укоризненно посмотрел на Роика.
— Мы взяли сфинкса? — «Почему? Или, точнее: 'Господи, почему я?'»
Роик выглядел смущенным.
— Просто я сказал, что знаю человека, который бы в нее влюбился.
— А-а.
Было бы хорошо, если в обмен за эту услугу Роик получил что-нибудь ценное. «Информацию, я надеюсь». Сама секретарша для него старовата. Впрочем, неважно, какого рода интерес она испытывает к мужественному барраярцу — романтический или материнский — пока она дружелюбна. И общительна.
Майлз ограничил свою месть одной чашкой, после чего позволил себя вежливо выставить.
Двое подручных вывезли на тележке корм, миски, игрушки, сменные платки на голову и санитарные приспособления для сфинкса. Роик выволок переноску и наблюдал, как все это втискивают в заднее отделение консульского фургона. Когда они миновали декоративные красные ворота-тории, сфинкс ужасно, протестующе завопил: «Наруж-жу! Наруж-жу!»
— Куда теперь, милорд? Будут еще остановки?
— Нет… пока, я думаю. Мой блестящий план «заварить здесь кашу, а самим смыться домой» только что потерпел крах. Расскажу тебе все на обратном пути.
— Да, милорд.
*** Когда мама с Миной задремали, Джин тихонько вышел из изолированного бокса. Мина спала, свернувшись у мамы в ногах, как кошка. Мама выглядела изможденной и бледной, и это было немножко страшно — но все-таки ничего похожего на ту женщину, которую Ворону-сенсею и Майлзу — сан тогда не удалось оживить. Когда Джин увидел, что мама жива, радость прокатилась по нему, точно приливная волна, но теперь первый наплыв облегчения схлынул, и все казалось странным и неустойчивым. За дело взялись взрослые и опять никакой определенности. Где им теперь жить? Что станет с его животными? А его самого снова отправят в школу? Скоро? Наверное, теперь ему придется учиться вместе с ребятами на год себя младше?
