Олег Никитин - Путешествия Никласа
И тут спутники технической поддержки ударили по машине с высоких орбит. Спутников было не меньше десятка, сгруппировавшихся в этот момент времени над точкой выхода истребителя в космос. «Ударили» – было не совсем точным выражением, потому что никакого оружия эта группа спутников не несла. Они попросту отстреливали мишени, одновременно натягивая между тремя точками магнитное поле, прикрывавшее «жертву».
52-Тим пока не вступил в дело, поскольку автоматика справлялась лучше него. Он любовался фейерверком, так же как и 20-Соз. У первого пилота также не было дела, кроме как поддержать представление одобрительным посвистыванием. Но на полигоне кто-то хрипло кашлянул, и лейтенант тут же смолк. 52-Тим стал следить за индикатором мощности выстрела, и пока он колебался в середине шкалы, постепенно возрастая вместе с увеличением «вражеской» защитной мощи.
– Опасность слева, – вырвалось у него, когда он заметил на соседнем мониторе вспухшую красноватую точку. Недаром лейтенант сидел в кресле первого пилота – среагировал он моментально, на одних лишь соплах ориентации уйдя со стационарной орбиты выше…
На вспомогательном мониторе, отслеживающем траектории плазменных импульсов, высветилась яркая полоска, чуть не зацепившая хвостовое оперение истребителя. Разумеется, защита успела среагировать и выставила магнитное поле, но не растратить его энергию на погашение враждебной плазмы удалось – и это было отлично. На полигоне кто-то удивленно крякнул, и 52-Тиму стало жарко от законной гордости. Напряженные восторгом схватки уши чуть не проткнули кожаную обкладку шлема.
Остыл он быстро – потухшие индикаторы автоматической наводки на цель мигнули и погасли.
– Рваный хвост! – воскликнул 52-Тим. – Опасность справа! Автоматика наводки отключилась!
– Держать цель, – спокойно откликнулся ведущий. На полигоне, кажется, злорадно крякнули, но капрал различил за этим звуком чей-то озабоченный голос. Может быть, это все-таки виноват испытуемый механизм, а не план учений: в нем ничего не говорилось о таком повороте дел…
52-Тим резко перевел сигнал, поступающий от целеуказателя, на окуляры шлема и включился в настоящую работу. Он не видел, как из-за горизонта выплыл красный гигант, затопляя черное небо жарким сиянием, как вспыхнули отраженным светом вспомогательные спутники на более высоких орбитах. Разумеется, 20-Созу пришлось взять на себя отслеживание боковых угроз, и џ-67-й трепало, как щепку в паводок. Напряженность защитного поля перед целями подскочила настолько, что генератор ИПР под 52-Тимом загудел, отдаваясь в его теле низкой вибрацией.
Он не знал, что чувствует командир машины, но болтанка чуть не выбивала ему зубы. Капрал сквозь жаркую пелену подумал, что больше не выдержит этого кошмара, и тут все внезапно кончилось – рука еще стискивала джойстик, а вокруг уже ничего не было, кроме нескольких крупных обломков. Они медленно вращались, разлетаясь от него в стороны, и среди них он увидел характерную форму спасательной капсулы.
«Что случилось?» – тупо подумал 52-Тим. Он не узнавал космос – над ним сияли точки целей, уже никому не интересных, а глубоко внизу горбатилась дымчато-красная поверхность полигона. Там сверкнула яркая точка, похожая блеском на обечайки истребителя, кружащие повсюду.
– Живой? – спросил 20-Соз. – Что-то я не вижу твою капсулу.
– А я не вижу тебя… Ты внутри? Почему вокруг так много обломков?
Он услышал слабое шипение возле правого уха, а слева, напротив, тянуло холодным воздухом от встроенного в костюм регенератора воздуха. Почему-то стало трудно дышать, словно кто-то злобный сдавил 52-Тиму трахею.
– Подожди-ка, 52-Тим… – озабоченно пробормотал лейтенант, внезапно забыв о всякой субординационной этике. – Твоя капсула разбита, я поймал ее слабый сигнал. Что это за шипение у тебя в шлеме?
– Утечка, – выдохнул 52-Тим.
В глазах у него плясали светлячки обломков, и ему почему-то показалось, что они пустились вокруг его тела в танец. 20-Соз, укрытый бронированной оболочкой куба со всеми системами жизнеобеспечения, медленно вращаясь удалялся от него.
– Они говорят, что медицинский блок уже стартовал, – услышал капрал далекий голос командира. – Эй, ты жив? Продержись еще минут 10! Слышишь, тухлый хвост?! Ты выжил при взрыве этой проклятой штуки, а теперь задохнешься? Сожми зубы, не двигайся!..
Конец ассоциации 15
Никлас очнулся с полным ощущением жестокой асфиксии. Организм словно окаменел, переключившись на экономный расход кислорода и энергии, и историку пришлось отдать команду нанороботам на активацию всех жизненных функций. «Опять! – подумал он. – Сначала в песке пропал, а теперь в космосе!»
Он с облегчением открыл глаза, вздохнул и размялся, изгоняя остатки холодного страха из стянутых онемением мышц. Неужели славная история удачливого воина неизвестного мира окончилась так нелепо? Историку было жаль этого хвостатого парня, в шкуре которого он провел столько времени, что готов был считать его своей второй личностью. И теперь, если 52-Тим действительно погиб, его свирепых нагрузок в тренажерах, игр с верткими целями и 18-Евой, жестокой дикости его мира боевых машин и войны не будет хватать в размеренной жизни Никласа.
Но как же остальные шесть кассет «U2»? А времени было уже – 23:00. историк решил, что на сегодня с него хватит, и отправился в бассейн, задумав отмыть чужую чешую песком и легкой щелочью. В лаборатории, мимо которой проходил Никлас, торчал «Динго» и что-то рассчитывал на терминале.
– Никлас-9! – воскликнул он. – Помогите советом.
– Проблема? – Отрешиться от гибели кассетного «я» в обществе биоформы тоже не мешало.
– ГК включило вас в список перспективных граждан и рекомендует развернуть на Галилее виртуальный телескоп. Представляете, его размеры совпадут с размерами планеты! – Пока историк не успел ужаснуться, негэнтроп продолжал: – Не волнуйтесь, он будет объединять сигналы сразу нескольких радиотелескопов, расставленных в разных точках планеты. Сначала они хронометрируются… А потом мы сможем уловить радиосигналы от галактик, расположенных на расстоянии более сорока трех миллиардов парсеков от нас!
– И кому это нужно? – вскричал историк. – Наблюдателей и без нас хватает.
– Мы разглядим столкновение черных дыр в соседней галактике. Там ведь никто не живет, и записать процесс некому.
«Все-таки не зря я тут остановился, – подумал Никлас. – Такие безумные проекты хорошо отвлекают от погружения в чужую смерть».
– А это выгодно?
– Ну… Через два-три года, когда все будет смонтировано и толком заработает, пойдут и антинейтроны… Надо только объекты поинтереснее выбрать, но с этим нам ГК поможет.
– Ладно, – махнул рукой историк, и биоформа просияла, словно начищенный дьюар (умели же сказать предки).
Прочь бездействие
4/234. Энтроп сделал маленькое открытие – древнейшую звезду, начисто лишенную легких металлов.
– Ровесница Вселенной, – нежно проговорил он, рисуя передо мной проекцию.
– Ты преувеличиваешь, – устало сказал я. Он обиженно свернул голограмму и засопел, что-то бормоча под нос, затем выдал:
– Хозяин, зело печален наш дом без веселых окриков женщины. Бывало, проснешься поутру, и мысль свербит: кому бы оду прочесть или стих жизнерадостный, что при виде таинства неба родился? Товарищ мой искусства чужд и не приемлет поэзии, како же и вы, сударь.
Я ли не думал об этом? Не понимаю, что случилось – как будто я оказался в черно-белой графике, и вокруг меня одни лишь схематичные линии поведения. Я знаю, как и что ответить на любой вопрос, а что нужно сказать Гемме при встрече в коридоре – не понимаю. Но ведь так было не всегда! Я помню наши пустячные, но забавные разговоры во время экскурсий по достопримечательностям Центра, летящие секунды интимных встреч и наши общие комментарии к встреченным типажам и экзотам. Может быть, просмотреть записи месячной давности? Что-то давно я не сбрасывал данные мнемографа на кассеты, надо бы поручить это дело «Нептуну». Чем, кстати, этот тип занимается, почему не приходит для получения указаний? Вот энтроп молодец, всегда готов выслушать хозяина и попросить совета или участия. И сейчас о чем-то наболевшем толковал…
Довольно расслабления и бестолковых раздумий об ускользающих предметах, пора вернуться к тому, ради чего я сделал… Что? Жутким мысленным усилием я сосредоточился и оживил в памяти заседание Кланового совета, на котором был изгнан в необитаемую Галактику. Да! 7-дырокол должен наконец принести мне хоть что-нибудь, кроме пустоты и лишений.
Негэнтроп сидел в своей комнате и крутил старую домашнюю запись со своим участием – то ли он налаживал систему водоснабжения, то ли наваривал шов на воздуховоде. Пришло время опять с ним потолковать.
Визит овалоида
8/255. Незнакомый представитель ГК в компании дюжей биоформы уже сидел в гостиной, когда Никлас вернулся из инспекционной поездки на Южный полюс. Негэнтроп с его телескопическими новациями мог повредить растительность Ирины, но историку только после тщательных поисков удалось отыскать тарелку аппарата – она оказалась погруженной на дно водоема.
