Витус Вагнер - Дети пространства
— Какие-то новости? — спросил Анджей, до того молча сидевший рядом.
— Да. Джеку удалось зацепиться за беспроводную сеть пинассы. Действительно, просто повреждён кабель. Всё идет по плану.
Ещё через полчаса через пинассу пришло очередное сообщение от Джека: «Малый шлюз на переходе в 4-й купол разблокирован. Встречайте.»
— Пойдем, встретим, — попросила Мара Анджея.
— А Вагабова, Шварцвассера и миссис Флинт звать не будем?
— Не будем. Зачем? Потом, после ужина, Джек доложит им о своих открытиях в спокойной обстановке.
* * *На следующий день в Главный купол Клавиуса отправилась многочисленная экспедиция. В дополнение к прилетевшим Вагабов отправил туда двоих своих аспирантов, заметив, что ребятам неплохо бы поучиться действовать на неизвестной местности с биосферой.
За сто лет деревья и кусты, посаженные когда-то на газонах Клавиуса, разрослись, и теперь, стоило отойти с главных улиц в жилые кварталы, путешественники попадали в причудливые джунгли. Все они выглядели слегка необычно — стволы и ветки были намного тоньше, чем на Земле, но очень длинными. Видимо, растения приспособились к слабой гравитации и практическому отсутствию ветра.
Линда, забыв про свою биохимическую специализацию, начала с энтузиазмом изучать местную растительность. К удивлению Мары и Анджея, миссис Флинт довольно квалифицированно помогала ей. Вагабовские ребята тоже пытались, но проку от них вышло довольно мало: было видно, что эти люди привыкли работать на планетах без биосферы, а описаниями растительности если когда и занимались в студенческой юности, то давно это забыли.
Через некоторое время экспедиция вышла на покрытую плиткой большую площадь, в центре которой согласно плану, притащенному Джеком из диспетчерской, должен был находиться бассейн. Однако вместо бассейна внутри парапета оказалась пышная зеленая лужайка, в центре которой, видимо, на месте фонтана, рос огромный клубок вьющихся лиан, украшенных нежно-фиолетовыми цветами.
— Вот чудеса! — воскликнула Линда и вскочила на парапет, чтобы добраться до удивительных цветов.
Мара с некоторым запозданием сообразила, что к чему, и бросилась за ней с криком: «Стой!» Но было поздно: Линда сделала широкий шаг на лужайку и провалилась по грудь в мокрую липкую грязь.
Сорвав с пояса моток шнура, Мара обвязалась им и бросила бухту планетологам: «Страхуйте!» — после чего аккуратно растянулась на парапете всем телом и осторожно, хотя и быстро, поползла в сторону Линды.
— Тяните! — крикнула она, ухватив её под мышки. — Мориц и профессор — за ноги, а вы — за верёвку.
Приложив немалые усилия, четверо мужчин выволокли обеих девушек на берег. Мара, фыркнув, стащила с себя скафандр и подняла его за ноги, вытрясая воду. Тельняшка на её груди была мокрая.
— Говорила мне мама, — проворчала она, — не ходи по болоту в незагерметизированном скафандре — зачерпнешь. И кто только учил тебя физической географии? — обратилась она к Линде. — Очевидно же, что если на карте столетней давности нарисовано озеро, а на местности наблюдается зеленая травка, значит, там низинное болото. Ты же биолог. Если не ландшафтоведению, то биогеоценологии вас должны были учить.
Линда уже стащила с себя всю одежду и растерянно оглянулась по сторонам в поисках того, чем можно вытереться.
— Джек, у тебя есть мысли, чем бы заменить полотенце? — спросил Мориц у Летайра.
— У меня нет мыслей, у меня есть полотенце, — ответил подросток, расстегивая уже сброшенный со спины небольшой рюкзачок.
— Коммуникатор-то у тебя не подмок? — вдруг спросила у Линды миссис Флинт.
Вся молодёжь дружно повернулась к ней, удивлённо вытаращив глаза.
— А что ему сделается?
Шварцвассер рассмеялся:
— Алисия, скажите, какое хобби на открытом воздухе было у вас лет тридцать назад?
— Волонтерила с экологами мэдисонского университета. А как вы догадались?
— Привычка первым делом спасать телефон при попадании в воду или в болото. Видите, молодёжь вас не понимает. Они выросли уже в эпоху Терранета, когда телефонов, не способных выдержать погружение в воду на метр, просто не делают. А кто занимался какими-нибудь делами на свежем воздухе до появления на Земле спейсиан, приобрел привычку при попадании телефона в воду сразу же вытаскивать аккумулятор.
Мара уже извлекла из рюкзака запасную тельняшку и переоделась. Система жизнеобеспечения скафандра как-то справилась с водой, которую не удалось вытрясти, и она была готова продолжать путь. Однако с Линдой было сложнее — даже если собрать запасную одежду со всей экспедиции, полноценно экипировать её не получалось.
Джек предложил попробовать вторгнуться в какое-нибудь жильё — вдруг там найдётся работающий водопровод, и можно будет по крайней мере отполоскать грязь.
Первая же дверь квартиры в первом же подъезде оказалась не заперта, просто плотно закрыта. На полу лежал внушительный слой пыли. Всё-таки в куполе Клавиуса хватало открытой земли и растений, чтобы пыль летела почти как на Земле. Линда заглянула в полутемную ванную и попробовала открыть кран. Ничего. Шварцвассер сунулся в соседний туалет, открыл дверь стенного шкафа за унитазом и повернул какой-то вентиль. Раздался тяжелый вздох, потом продолжительное гудение, и из крана потекла тонкая струйка воды.
Тем временем Мара, Джек и Мориц занялись обследованием остальной квартиры. Было видно, что жилье оставляли в спешке, но аккуратно — вся мебель была на месте, шкафы закрыты. Со спинки стула в спальне свисало несколько предметов одежды вместе с плечиками — похоже, обитатель квартиры выбирал, что взять с собой, а что оставить.
Застеклённые книжные шкафы были полны книг. Видимо, библиотеку оставили целиком. На столе лежал журнал, обложка которого выцвела до неразборчивости. Мара аккуратно взяла его в руки и начала листать.
— Вот, посмотрите! — вдруг воскликнула она.
Мориц и Джек заглянули ей через плечо с разных сторон. На фоне голубого купола посреди красной пустыни по журнальной странице шли яркие буквы: «Почему Земля не Марс».
— И ведь они писали это на полном серьёзе! — восхитилась Мара.
На этот возглас в комнату собрались все остальные. Даже Линда с недостиранными штанами в руках.
— Вот, посмотрите, — начала Мара. — Некий деятель в 2095 году без всякой иронии доказывал, что марсианские колонисты просто обязаны быть зажиточнее, свободнее и счастливее землян. Во-первых, на Марсе меньше гравитация, что приводит к значительному удешевлению поверхностных перевозок. Во-вторых, на Марсе менее плотная атмосфера, поэтому нет ни разрушительных ураганов, ни дождей и снегопадов. В-третьих, на Марсе нет гидросферы, а значит, риска катастрофических наводнений. В-четвертых, на Марсе нет активной тектоники, поэтому нет необходимости в сейсмостойком строительстве. В-пятых, месторождения полезных ископаемых не выработаны на протяжении многотысячелетней истории человечества. В-шестых, все люди на Земле жалуются, что двадцати четырех часов в сутках мало, а у жителей Марса есть дополнительные тридцать семь минут.
— И что здесь не так? — спросила Линда. — Вроде вполне разумная аргументация.
— Да всё не так. На тот момент существовал по меньшей мере десяток колоний на планетах земного типа, и было уже вполне известно, что при наличии выбора люди предпочитают селиться там, где есть почти все перечисленные факторы, кроме пятого. А на Лемурии и Авалоне даже пятый есть.
* * *Составив представление о состоянии жилой части купола, экспедиция засела в диспетчерской. Шварцвассер копался в компьютерной системе, а Мара и Джек методично просматривали папки и бумажные журналы на стеллажах. Мара работала молча, а Джек мурлыкал себе под нос:
Мир для парня очень прост —
В мире сорок восемь звёзд.
Где прикажут, там воюй,
А помрёшь, так не горюй.
И разносит песню ветер
По всему аэродрому,
Ах, как ярко Солнце светит
У меня в Кентукки дома!
— А действительно, сколько всего звёзд? — вдруг спросила Линда, которая, как и миссис Флинт, сразу не смогла найти себе дела в непривычной обстановке.
— Что самое смешное, — ответила Мара, не поднимая головы от какой-то пыльной бумаги, — звёзд, вокруг которых крутятся обитаемые миры, действительно сорок восемь. А миров — пятьдесят, не считая Земли. Потому что в системе Арктура три мира, а в Солнечной Системе, кроме Земли, есть Марс.
— За то я и люблю эту песенку, — добавил Джек. — В ней фактически всё правильно: и звёзд сколько надо, и родина — в Кентукки.
— А ты-то тут при чем? Ты же из Порт-Шамбалы.
— Я приёмный. А родился я в Кентукки.
— Так ты — сын Эллы Спондж?! — в мозгах у Алисии Флинт что-то щёлкнуло, и она поняла, почему Джек Летайр все это время кого-то ей смутно напоминал.
