Леонид Каганов - Коммутация (сборник)
— Что?
— Письмо пропало.
— Как пропало? — встрепенулся Гек и уставился в экран.
— Значит Нюка пришла домой, включила компьютер и утащила свою почту. Что ты такой дерганный-то? Может она сейчас что-нибудь ему ответит… Перехватить?
— Перехвати.
— Не отвечает пока. — Никита пошуршал кнопками.
— А что он потом делает с этими кадрами?
— 5760 кадров в сутки, — уточнил Никита, — стирает конечно. Компромат на Нюку оставляет. Если бы я знал для какой мерзости используют мою камеру… — Никита нахмурился.
— Отлично. — сказал Гек. — Значит фотки убийства мы нашли?
— М-м-м… — на лице Никиты появилось сомнение, — Парень мог удалить архивы не читая, если эти дни из жизни Нюки были ему известны. Или надоело следить. Или понадобилось срочно освободить место в компьютере. Или он мог найти фотки с убийством, психануть и стереть их…
— А еще кто-нибудь качал фотки?
— Нет. У меня вообще мало посетителей.
— Так. — Гек достал блокнот. — Мне нужен его адрес и адрес организации, где стоит его компьютер. И телефон его домашний.
— Откуда ж я узнаю его телефон? — усмехнулся Никита.
— У тебя там… — Гек ткнул пальцем в стойку.
— Я конечно хакер, но не настолько.
— Хорошо, тогда хотя бы имя и фамилию.
— Ну ты же видел подпись в письме? — Никита щелкнул по клавишам, — Смотри: Mikel.
— Нет уж, ты мне выясни настоящее имя и фамилию. Остальное я узнаю, у меня информация на любого человека.
— Кроме меня. — быстро сказал Никита.
— Почему? — удивился Гек.
— А у меня нет паспорта. — сказал Никита и озорно усмехнулся, совсем по-детски.
— Потерял?
— Просто нет. Никогда не было.
— Как это?
— А вот так. Я его не пошел получать. Принципиально.
— Почему??
— Не хочу. Общество хочет меня на учет поставить, а я не хочу. Имею такое право?
— Вон оно что… — пробормотал Гек, — Уж лучше бы ты был вегетарианцем…
— При чем тут? — нахмурился Никита. — Я десять лет был вегетарианцем, надоело.
— А как ты живешь без паспорта?!
— А зачем он нужен? Зато меня в армию никто не звал…
— На работу устроиться…
— А у меня и так хватает работы. — Никита махнул рукой на стойку.
— За границу поехать…
— Чего я забыл за этой границей? Для хакера нет границ.
— А остановит милиция, документы проверит?
— Это проблема. Но очень редко. Если аргумент «дома лежит» не помогает, то вопрос решается денежной купюрой. Поверь, удовольствие того стоит.
Гек задумался.
— Никита Сидоров — настоящее имя?
— Настоящее. А чего это?
— Выпишу тебе удостоверение на имя работника техотдела службы внутренней разведки. Проблем никаких не будет.
— Вот прямо так? — удивился Никита.
— Запросто. — сказал Гек. — Право имею. Никакой отчетности с меня не потребуют. Ну а если вдруг чего — ссылайся на меня, начальство прикроет. Давай фотографию, завтра сделаю.
— Вот это было бы очень кстати. — сказал Никита серьезно.
— Нет проблем. Давай фото.
— Погоди. — нахмурился Никита, — То есть ты меня вербуешь?
— Чего-о-о? — удивился Гек.
— Ну ты мне как бы предложил работу? Как бы в техническом отделе разведки? Это вербовка?
— Дятел, это подарок. — сказал Гек.
— Не-е-е… Так не пойдет. Не хочу ни на кого работать.
— Да кто тебя просит работать?!
— Сегодня завербуешь, завтра велишь работать. — сказал Никита.
— Никита, у тебя с головой все в порядке? Ты на меня уже два часа работаешь. Нашел мне информацию по делу об убийстве. Зачем ты это сделал?
— Это по доброй воле!
— А я не могу по доброй воле?
Никита озадаченно почесал в затылке и глянул на экран.
— Ответила. — сказал он.
На экране появилось слово: «кыш».
— И это все? На такое длинное письмо такой короткий ответ? Хамка твоя Нюка. — сказал Гек.
— Почему ты так решил? — серьезно ответил Никита.
— Человек страдает…
— Если тебя дама отшила, ты бы стал писать ей такие письма?
— Ну, в общем, нет конечно.
— А шпионить за ее двором?
— Нет.
— И я нет. Так ты представляешь как он ее задолбал?
Гек махнул рукой.
— Ладно, чао до завтра. Мне пора к Нюке, выясню кто он такой.
— Погоди, я тебя провожу. Хрен она тебя пустит если ты представишься своей прокуратурой.
— Как это не пустит?
— А так. Не откроет дверь и все. Потребует ордер. А будешь ломиться — позвонит 02 и скажет что дверь ломают воры.
В руках Никиты появилась телефонная трубка, он набрал несколько цифр.
— Нюка? Это Ник. Ага-ага. Нормально. Слушай, я к тебе сейчас заскочу… Да, срочно. Тут про тебя одна штука выяснилась… Не, пустяк… Следят за тобой… Але!!! Да нет… Да не ори… Нет! Да погоди… Да нет, тебе говорят! Я говорю: все нормально. Я говорю! Все! Нормально! Ясно? Да. Приду расскажу. Да, прямо сейчас. С одним человеком. Ты его не знаешь. Ему с тобой прокоммутироваться надо по одному вопросу. Ну какая тебе разница, говорю — ты его не знаешь… Ну, допустим, Хачапуров из прокур… Из прокуренной кухни. Как же трудно с вами, параноиками! Жди.
В дверь вошла Арина, в руке у нее была кепка и темные очки, которые Гек оставил на кухонном столе. Арина увидела Гека и остановилась, открыв рот. Гек представил как он сейчас выглядит с подбитым глазом и перебинтованной головой…
— Ариш, это мой друг. — сказал Никита.
— Друг? — переспросила Арина. — Следователь Хачапуров?
— Конспирация. — улыбнулся Гек. — Лучше звать Витей.
У двери квартиры 28 Гек, конечно, сегодня был. Дверь была обита серым пошарпанным дерматином. Посередине изгибалась надпись, стилизованные готические буквы были аккуратно выписаны зеленой масляной краской: «НАХОТСЮДА!» Звонок отзывался внутри россыпью колокольчиков, но днем за дверью было безлюдно. А сейчас там орала музыка. Яростный барабанный проигрыш. Ну очень мощные колонки. Гек посмотрел на часы — половина одиннадцатого вечера.
— Кепку и очки я бы снял. — сказал Никита, нажимая кнопку. — Напугаешь девочку.
— А с перебинтованной головой и подбитым глазом? Не напугаю до заикания? — поинтересовался Гек, но кепку и очки снял.
— До заикания? Маловероятно… — Никита позвонил снова.
Барабаны смолкли. Дверь распахнулась и на пороге возникла хозяйка.
— Ну — ну — при — и — вет. — сказала она Никите.
— Вот, напугал до заикания… — пробормотал Гек.
Нюка тотчас обратила на него внимание и быстро пробежалась взглядом.
— За-а-с-детства — за-аикаюсь. — сказала она. — При — и — выкнешь.
Из-под огненно-рыжей копны волос внимательно глядели большие, удивительно круглые глаза. Под глазами были большие мешки, но не такие, как бывают от недосыпания — мешки смотрелись естественно, по-видимому жили на этом лице с рождения. Само лицо было овальное с чуть заостренным подбородком и неестественно гладкой кожей, словно бархатное. Такая кожа бывает у детей, но редко у 25-летних. Косметика на этом лице, похоже никогда не появлялась. На Нюке была пушистая зеленая маечка с рукавами. Маечка обтягивала худые плечи и довольно большую грудь. На поясе висел здоровенный мобильник. Ноги были обтянуты шикарными штанами из натуральной черной кожи, которые сужались книзу и пропадали в громадных меховых тапочках-слониках.
— Ты — и — кто? — сказала Нюка нараспев.
— Виктор, — сказал Гек.
Нюка махнула рукой, пропуская гостей в прихожую, и тут же заговорила, объясняя где взять тапочки и одновременно рассказывая про какую-то репетицию. Голос у Нюки был нежный, с придыханием. Слова будто лились в пространство сквозь харизматично изогнутые пухлые губы. Некоторые звуки неожиданно растягивались в долгие ноты, другие, наоборот, укорачивались — будто рывками проворачивался виниловый диск старых французских песен. Некоторые слоги Нюка повторяла несколько раз — как бы между делом примеряя другие гласные чтобы в итоге выбрать правильную. Через минуту Гек действительно перестал замечать ее заикание, речь звучала плавно и мелодично, был в ней свой неуловимый ритм, и все вместе это напоминало Геку рейв-микс, хорошо сработанный профессиональным диджеем в тех клубах, куда Геку не раз приходилось сопровождать директорского сына.
Нюка провела гостей на кухню. Гек огляделся. Стены были выкрашены разноцветными красками — одна светло-синяя, другая светло-красная, но зато потолок был абсолютно черным. На кухне был небольшой беспорядок, в мойке громоздилась немытая посуда, на столе валялась половинка лимона и стояла пятилитровая банка, в которой плавал чайный гриб.
Никита привычно уселся за стол, Гек сел рядом, а Нюка уселась напротив, сложив ладони между коленями и качаясь на табуретке.
— Нуууу. — сказала она, вытягивая губы трубочкой, — Так — кто — там — за — мной — следит?
