Надежда Ладоньщикова - Ответ Сфинкса (сборник)
И все сразу успокоились. Поставили на кухне чайник, нашлось даже варенье. Полные щеки не помешали делиться впечатлениями. Ребята развлекали Анечку фантастикой, которой сами не понимали, а она рассказывала им быль, причем так же безрезультатно, и продолжалось все это достаточно долго. Оля и даже Андрей по очереди примеряли сказочные бусы, но Андрей смотрелся в них глупо, а Оля – хоть и нарядно, но без дополнительных чудес. И поэтому, наверное, Андрей стал почесывать подбородок двумя пальцами – большим и указательным. Еще вспомнили, как странно тогда говорила о них Василиса Петровна – что бы, интересно, она о бусах сказала? Но Анечке не хотелось идти спрашивать Василису Петровну прямо сейчас.
Выйдя во двор, Анечка от радости боялась вздохнуть, чтоб это все опять куда-нибудь не исчезло. Шла, рассматривая знакомый двор так, будто никогда раньше не видела, или не видела давно – а может, так и было? Лев должен был бы быть где-то здесь, но почему-то его было пока не видно.
К вечеру (кстати, был день, который клонился к вечеру) Анечка заметила, что вдалеке тоже ходят люди. Она просто шла и напевала себе под нос. Если будет так продолжаться, можно просто жить дальше – обычной, привычной, Анечкиной жизнью. «Что там было у Вангелиса с Бахом, т. е. наоборот, о возвращении рая?» – подумалось вдруг ей.
На скамеечке сидела какая-то дама с собачкой. Может быть, никто теперь ничего и не знает про Чудовище, или просто не помнит?
День заканчивался хорошо, и день завтрашний обещал быть не хуже. Теперь, наверное, все будет хорошо. Начинало смеркаться, и Анечка побрела домой. Она увидела вдруг, как начали падать листья.
А дома – настойчивый дверной звонок тети Маши.
– Ты шо ж это, а? Та як же ты так, люды он целый дэнь звонять! И Василиса Петровна тэбэ не бачила даже…
– Теть Маша…
– Не надо! Не надо, Аня. У всіх зараз жизнь плохая. Так надо ж человєком буть! А як кому плохо стане? Не надо, Аня, закриваться од всіх.
– Заходите, чего вы на пороге, – Анечка просто не знала, что тете Маше сказать. Не поверит она про дельфинов, Льва и бусы из другого мира.
– А-а. Ото ж.
– Ну, я…
– Больше так шоб не делала. Я тобі борщу принесу.
Тетя Маша ушла, и Анечка начала поскорее соображать, что ей теперь говорить говорить людям – обо всей этой мистике говорить не хотелось. Впрочем, наверное именно об этом написано во всех религиях, или это были открытые только Анечкой миры, она не знала.
Затем вдруг появилась Василиса Петровна. Было скучно, Анечка что-то говорила Василисе Петровне о том, как она рисует и слушала в ответ междометия.
– Аннушка, художества всевозможные я, конечно, очень люблю, когда-нибудь посмотрю обязательно Ваши работы, но отрываться совсем от реальности…
– Какой, простите, реальности? – Анечке надоел этот длинный вежливый разговор на пороге ни о чем.
– Нашей, Анннушка, нашей, увы, печальной реальности.
Василиса Петровна, уже расспросила тетю Машу и, казалось, была готова к поистине бесконечному общению.
Анечка, конечно же, надела свои бусы. Василиса Петровна только молча чему-то очень удивилась и сразу ушла.
И не надо, поняла Анечка, ничего понимать. Это – Чудо, а где и какой во всем этом смысл, она пока еще не поняла и сама.
* * *День за днем Анечка отправлялась искать то ли Льва, то ли хоть какую-нибудь разгадку.
Однажды, идя по знакомой уже дорожке, Анечка увидела, наконец, нечто необычное: у нее под ногами были следы большой кошки.
Вглядываясь в следы, она заметила, что они светятся. В них плавают цветные блики и еще пока почти неразличимые намеки на картинки. Анечка протянула руку, и зайчик оказался на ладони. Подвески на бусах дрогнули и потянулись вперед. В зайчике на ладони она снова увидела призрачные башни.
Казалось, что в этих солнечные зайчиках разноцветные блики. В лучах даже будто различимы полупризрачные фигурки. Людей? Не сказать точно, чьи. Анечка присмотрелась внимательнее и увидела, что башни – за горизонтом. Они призрачны. И они – что-то совсем другое. Кто знает, есть ли в них Львы. Может, это их родина, а может, их их светило, или их храм. В любом случае, хотя Анечка почти дошла до самого горизонта, львов тут нет. Их вообще нет на Земле. Все это находится, очевидно, где-то в небе, в космосе, в ином мире.
Анечка рисовала львов, кошек, солнечные зайчики и дельфинов, и от нечего делать дарила их всем соседям. Ей нравились лучи, играющие в пожелтевших деревьях, нравились даже свои ежедневные и пока безуспешны поиски того, чего не существует.
Но однажды утром, глядя в окно, она увидела идущую по двору Олю. Забыв про наступившую осень. Анечка распахнула окно настежь и позвала ее по имени. Оля подняла голову и улыбнулась – как всегда, светло, и, как всегда, будто ни в чем ни бывало.
Зайдя к Ане, Оля бросила в угол сумку и плюхнулась в кресло:
– Аня, я все-таки не понимаю! Смотри, тетя Маша уже привела в порядок полклумбы! Там цветы весной зацветут. Не понимаю. Человек, что ли, ко всему привыкает, или время лечит даже от Чудовищ? Аня?
Анечка только молча пожала плечами – она тоже не знала.
Чудовище становилось каким-то странным – оно вроде бы и существовало, и будто поблекло, постепенно таяло, становясь полупрозрачным призраком, особенно в пасмурную погоду. Причем оно было все дальше, дальше и дальше от их двора. Но Анечку занимало теперь не Чудовище, и она об этом почти не думала.
– А что Андрюша говорит?
– А пошли спросим мудреца, это идея, – сказала Оля, поднимаясь с кресла.
Андрей ничего не сказал, а только жестом обвел висящие на стенах Анечкины картины:
– Они у Ани волшебные, как я это объясню? Как и бусы почти. Они открывают нечто в человеке, мире, свет открывают. Вот и все, все просто, больше не знаю, – улыбнулся Андрей.
Потом помолчал немного и начал длинную лекцию о Сфинксе, иных мирах и ушедших временах, о кошках египетских и не египетских, подземном мире, легендах и великой силе искусства в истории всех цивилизаций.
На этот раз его никто не перебивал до самой ночи. Правда, слушали рассеянно и думали о чем-то своем.
– «Кошка таинственна, загадочна и близка ко всему, что не дано постичь человеку. Она – душа древнего Египта, хранительница легенд ныне забытых городов Меро и Офира. Она – родственница Царя Джунглей и наследница тайн зловещей седой Африки. Сфинкс – ее двоюродный брат, и они говорят на одном языке, но кошка древнее Сфинкса и помнит то, что тот уже позабыл», Говард Ф. Лавкрафт, «Кошки Ультара», – процитировал Андрей, взяв с полки какую-то книгу. – «Две жизни в нас до гроба есть, есть грозный дух, он чужд уму» – а это вот Лермонтов. Если будить в себе кого-то, то лучше львов и котят, «невиданной красы», а не чудовищ.
В небе взошла большая, яркая звезда. Или планета. Анечке казалось, что там бродят большие, хвостатые, пушистые неземные кошки и улыбаются. Ей вдруг подумалось, что суть не в кошках – совсем не в кошках. При чем они? Ее собака, тоже небольшая и пушистая, мирно спала у ног. И в чем же она тогда, эта суть?
– Аня, у тебя тоже все прекрасно будет, – неожиданно произнес Андрей. – Я не успокаиваю, я просто знаю. Иначе не может быть. У тебя не может.
На Аню смотрела с неба удивительная звезда, с которой, наверное, и сейчас где-то в океане, говорили дельфины и по которой ходили, улыбаясь, чудесные, разноцветные, неземные коты. Аня улыбнулась им в ответ. Конечно, все будет хорошо.
– Спасибо, Андрюша, должно быть.
Эпилог– А помнишь, – спросил Анечкин муж, когда они гуляли по берегу озера, – как мы нашлись тогда?
– Помню, – засмеялась Анечка. – Я очень тогда удивилась! Смотрю я в зайчик солнечный, и вдруг – вдруг я вижу кентавра! В солнечном зайчике ты тогда кентавром был. Интересно, как я сама выгляжу, если в зайчик заглянуть? Мы думали, так просто – человека увидеть, а вот – кто его, человека, знает. Сначала мне показалось, что это Пегас, потом рассмотрела – ан нет, это Кентавр! А тут ты и сам идешь, только без лошадиного хвоста и в нормальном виде! Говоришь: «чтоб человеком остаться, надо, случается, еще и лошадью быть!» – я запомнила!
– Наверное, это оттого, что я все мечтал придержать небо, чтоб оно на землю не упало, только не получился из меня атлант, видишь.
– Иногда все совсем не так, как мы видим.
– А ты говоришь, мол, теперь я от вас никуда не уйду!
Так они шли по берегу и наперебой вспоминали, вспоминали и вспоминали.
– Поэтому ты с тех пор только и рисуешь, что природу, солнечные дни, кошек, львов, луну?
– Нет, не поэтому, – вдруг задумчиво сказала Анечка. – Совсем не поэтому. – Потому, что иначе я буду вспоминать Чудовище. Ведь оно есть. А есть ли? – Анечка опять замолчала. – Может, его и нет, а что это тогда – я не знаю. Чтобы перестать об этом думать, Анечка принялась внимательно наблюдать, как Дениска догоняет собачку, собачка – Дениску, и как все они сейчас догоняют свое детство.
