Андрей Бондаренко - Народная Воля – 2017
– Много, – тяжело вздохнул Хрусталёв. – Но, похоже, что другого пути нет. Если, конечно, вы не хотите, чтобы Россия деградировала окончательно. Вплоть до распада на отдельные составные части…. Да, чуть не забыл. Есть же ещё так называемая «золотая молодёжь». Их тоже надо – регулярно и всенепременно – ставить на место. Типа – безнаказанность порождает Зло. Настоящее такое, взрослое, с «большой» буквы…
Сергей Сергеевич Хрусталёв в «Народной Воле» возглавлял боевое подразделение «СК». То бишь, «Смерть Коррупционерам». А в Ольховку он прибыл на разведку. Фигура вице-губернатора Сергеева уже давно привлекала пристальное внимание «народовольцев».
Неделю назад досье на Павла Фёдоровича было окончательно собрано. Состоялся заочный суд. Был вынесен приговор.
– Да, виноват. Ввязался в дурацкую драку, – тихонько пробормотал Сергей. – Ладно, ничего страшного. Пятнадцать суток? Ерунда, отсижу. Пацанов, между делом, направлю на путь истинный. Глядишь, удастся создать в Ольховке полноценную «народовольческую» ячейку…
Глава вторая
Дедушкина внучка
– В этом году – по вышеупомянутой статье расходов российского бюджета – мы истратим в два раза больше финансовых средств, чем в году ушедшем, – состроив важную физиономию, пафосно объявил Президент Зайцев.
Зал взорвался бурными аплодисментами….
– Конечно же – истратим, – выключая телевизор, язвительно проворчал Иван Иванович Ветров, военный пенсионер из деревни Ольховка, Ленинградской области. – «Истратим» – любимое слово нашей сладкой руководящей парочки. А с их лёгкой руки и другие начальники – рангом пониже – теперь постоянно балуются этим гадким словечком…. Истратим. Щедрые откаты получим. Взносы заплатим – партии «Могучая Россия»…. Алина!
– Чего тебе, дедуль? – поинтересовался из кухни звонкий девичий голосок.
– Подойди, внучка, на пару слов, – попросил старик. – Разговор имеется. Важный.
Тихонько проскрипели старенькие половицы, и в комнату вошла девчушка – невысокая, светленькая, курносая, сероглазая, слегка растрёпанная, лет двадцать с небольшим от роду.
– Почему ты улыбаешься? – встревожилась Аля. – Я, выгребая из печки золу, перемазалась? Где конкретно? Щёки? Лоб?
– Нет, всё нормально, – успокоил Иван Иванович. – Просто…
– Да, что такое?
– Вот, смотрю на тебя, внуча, и – в очередной раз – не устаю удивляться. Вроде, ничего особенного. Глаза – как глаза. Нос – как нос. Да и фигурой ты совершенно не похожа на фотомодель…. А общий облик, при этом, очень даже симпатичный и приметный. Миленькая ты у меня – до полной невозможности.
– Прекращай, старый льстец, – засмущалась девушка. – О чём хотел поговорить-то?
– Ни о «чём», а о «ком». Во-первых, о брате твоём, Егоре. Во-вторых, о тебе, красавица сероглазая.
– Хорошо, поговорим. Тебя что-то смущает?
– Очень многое, – признался старик. – Почти месяц прошёл с тех пор, как вы с братом, по-честному отсидев по пятнадцать суток, вышли из каталажки. И, что-то с вами, с обоими, происходит…
– Ты хотел начать с Егора, – напомнила Алина.
– Хорошо, поговорим о Егорушке, – покладисто согласился Иван Иванович. – Серьёзный он нынче какой-то. Всё молчит и молчит. Книги читает всякие и разные, чего уже года три-четыре не наблюдалось. Сорвал со стены все плакаты, посвящённые зарубежным рок-группам, а на их место повесил портреты Желябова и Перовской. То бишь, лидеров организации «Народная воля», которая действовала на территории царской России в конце девятнадцатого века…. К чему бы это, внуча?
– Ну, не знаю, право…. Может, и ничего страшного. Егор всегда, ещё с детских лет, интересовался историей. Кроме того, он – по окончанию средней школы – хочет поступать в Санкт-Петербургский Университет. Причём, как раз, на исторический факультет.
– Ты сама-то себе веришь?
– Более или менее, – девушка смущённо отвела глаза в сторону. – Стараюсь, по крайней мере…
– Вот, и я про то же, – нахмурился старик. – Говорят, что вместе с вами пятнадцать суток отбывал Серёга Хрусталёв?
– Было дело. Совместно трудились на строительстве нового комплекса по консервированию овощей и фруктов. Полы циклевали, стены штукатурили, потолки белили.
– Ну, и как он тебе?
– Нормальный мужик, – мечтательно улыбнулась Алевтина. – Побольше бы таких…. Ты, дедуль, только не подумай ничего такого. У Сергея Сергеевича имеется обожаемая и горячо-любимая жена. Так что, мои шансы являются нулевыми…. Получается, что ты знаешь Хрусталёва? Знаком с ним?
– Только шапочно. Пересекались – много-много лет тому назад – по делам армейским. Не более того. Мы служили по разным ведомствам. Я командовал артиллерийско-ракетным дивизионам, а Серёга в ГРУ тянул лямку. Что-то там связанное с диверсионно-разведывательной деятельностью. Но уже тогда у Хрусталёва был…м-м-м, специфический и непростой имидж.
– Какой, если не секрет?
– Тут в двух словах не скажешь, – поморщился Иван Иванович. – Неординарный, честное слово, случай….
– А ты, дедуля, всё же, попробуй объяснить. Вдруг, пойму?
– Ладно, уговорила…. Хрусталёва считали честным, решительным и справедливым человеком. Но – при этом – и очень жёстким. Способным на…э-э-э…
– Способным на нестандартные, авантюрные и кардинальные поступки? – пришла на помощь Аля.
– Это точно. Даже вопреки строгим приказам вышестоящих персон…. Осторожнее надо быть с Серёгой. Как бы он, морда отвязанная и решительная, не вовлёк бы вас с Егоркой во всякие сомнительные истории. С него, бродяги, станется.
– Ты ещё хотел и про меня поговорить. Небось, я сейчас опять услышу «старые песни о главном»?
– Услышишь, внуча. Обязательно услышишь…. Замуж тебе уже давно пора. Я же, если ты помнишь, тебе не только дедом прихожусь. Но, в определённом смысле, и отцом. Пусть, и престарелым…
Это было правдой. Родители Алевтины и Егора погибли одиннадцать лет тому назад. Обыкновенная и банальная автокатастрофа. Навороченный джип, за рулём которого сидел мордатый помощник областного депутата, подрезал тяжело-гружённую фуру. Фура – с перепугу – выехала на встречную полосу и подмяла-раздавила всмятку старенькие «Жигули», в которых находились супруги Ветровы. Они погибли почти мгновенно…
Депутатский помощник, понятное дело, вышел сухим из воды. А Иван Иванович, служивший тогда в звании генерал-лейтенанта, вышел в отставку и занялся воспитанием внуков. Его жена, Мария Александровна, умерла раньше, за два года до описанной автокатастрофы.
– Какой же ты престарелый? – возмутилась Алина. – Бодр и весел. На тебя ещё наши деревенские бабы вовсю заглядываются.
– Не говори, пожалуйста, глупостей, – попросил Иван Иванович. – Ноги уже плохо ходят. Сердчишко прихватывает регулярно. А, ведь, и с правнуками хотелось бы ещё повозиться…. Чем тебя, внуча, не устраивает Иван Борченко? Нормальный и несуетливый мужик. Ходит за тобой, понимаешь, ходит. А ты всё нос воротишь…. Почему?
– Не люб он мне. Сердце не лежит.
– А, в городе? Неужели и там никого не нашла?
Алина постоянно проживала в Ольховке только летом, а в остальные времена года наезжала в деревню лишь по выходным. Она училась на четвёртом курсе Финансовой Академии, регулярно подрабатывала в различных аудиторских конторах и – на двоих с подружкой – снимала однокомнатную квартиру на Ржевке. Молодые люди? Были, конечно же. Времена нынче такие, легкомысленные слегка. Но о замужестве и речи не было. Обычное несерьёзное баловство, принятое в молодёжной студенческой среде. Дань общепринятой модели поведения, чтобы не прослыть белой вороной…
– Молчишь? – продолжал настаивать дед. – Ну, молчи, молчи. Упрямая. Знать, в меня пошла…
В дверь вежливо постучали.
– О, капитан пожаловал. Долго жить будет, – оживился Иван Иванович. – Я его, скромника деревенского, по вкрадчивому стуку узнаю…. Проходи, Иван! Гостем будешь!
– Доброго здоровья, Иваныч, – входя в комнату, поздоровался Борченко. – Привет, Алинка!
– И вам, господин капитан, всего хорошего, – вздохнув, негромко откликнулась Аля. – Извините, я пойду на кухню. Картошка закипает…
– Молодая ещё, капризная, – с нежностью глядя вслед внучке, пояснил Ветров. – Ничего. Поумнеет со временем. Обещаю…. Каким ветром занесло, служивый?
– Мне ваш Егор нужен, – хмуро глядя в пол, сообщил капитан. – Не знаешь, Иваныч, где его можно найти?
– Кто его знает. Бегает где-то с самого раннего утра. Вроде, с Мишкой и Артёмкой собирались на рыбалку. Скорее всего, на Бобровую реку…. Зачем он тебе? Случилось что?
– Можно, конечно, и так сказать…
– Не крути, капитан! – посуровел взглядом Иван Иванович. – Забыл, что я являюсь генерал-лейтенантом? Пусть, и в отставке?
– Помню, конечно.
– Тогда изволь доложить! Коротко, сжато и доходчиво. Приступай! Внимательно слушаю.
– Есть, доложить! – понимающе улыбнулся Борченко. – Во-первых, два с половиной часа назад были срочно госпитализированы граждане Рябко и Маневич…
