Филип Дик - Особое мнение (Сборник)
Он вскочил на ноги, подхватил камень и запустил им в ближашую тележку. Камень отскочил, а механизм продолжил работу как ни в чем не бывало.
О’Нил принялся бегать кругами — его трясло от бессильной ярости. Где, где роботы из Детройта? Автофабрики ничем не отличались друг от друга, а кучу они навалили в месте, находящемся на строго одинаковом расстоянии от обеих! Теоретически разведчики должны были оказаться на месте одновременно. Но от Детройта никто не приехал — а последние куски вольфрама уже грузили в тележки.
И тут что-то стрельнуло мимо.
Он не понял, что это, — оно двигалось слишком быстро. Промчалось, как пуля, разодрав плющ, взлетело на гребень холма, на мгновение там застыло, нацеливаясь на добычу, — и рвануло вниз по склону. И с разгону влетело в рудничную тележку. И атакующий, и бедная жертва разлетелись на тысячу осколков со страшным грохотом.
Моррисон вскочил:
— Что за?..
— Ура! — заорал Перин и пустился в пляс, размахивая худыми ручищами. — Детройт! Детройт!
Тут появилась вторая детройтская поисковая машина. Она тоже на мгновение застыла, оценивая положение, а затем яростно набросилась на удаляющуюся цепочку тележек Питтсбургской фабрики. Вольфрам и проводки, битые диски, детали, шестеренки, гайки, скрепы — словом, все части сцепившихся противников полетели в разные стороны. Оставшиеся на ходу тележки со скрипом катились дальше. Одна вдруг опрокинула груз и с грохотом умчалась прочь. За ней запрыгала по земле другая — все еще груженная доверху. Поисковая машина из Детройта догнала ее, быстро перегородила дорогу и одним четким движением опрокинула. Сцепившись, машина и тележка съехали в глубокую канаву со стоячей водой. С них лилась вода, бока блестели, как от пота. Роботы сражались, даже наполовину погрузившись в зловонную жижу.
— Так, — нетвердым голосом выговорил О’Нил. — Похоже, у нас получилось. Можно возвращаться домой.
Ноги плохо его слушались.
— Где там наша машина?
Он уже заводил грузовик, когда вдалеке что-то мелькнуло — большое, блестящее и металлическое. И это что-то быстро мчалось по мертвому пеплу и шлаку. Оказалось, это целая стая машин, плотно идущих друг за другом — к месту конфликта мчались тяжелые рудопогрузчики. Интересно, какой фабрики?
Впрочем, вопрос тут же потерял актуальность. Через завесу спутанных черных лоз прорвалась вторая такая же колонна и неумолимо поползла навстречу противнику. Обе фабрики мобилизовали роботов. Отовсюду подползали, подбирались и подкатывались машины, сбиваясь в тесное кольцо вокруг того, что осталось от кучи вольфрама. Похоже, ни одна фабрика не собиралась уступать конкуренту бесценное сырье. И расставаться с добычей тоже не спешила. Повинуясь слепой механической логике и неотменимым директивам, оба противника собирались с силами — ожидая численного перевеса со своей стороны.
— Уматываем отсюда, — быстро проговорил Моррисон. — Сейчас здесь станет жарко…
О’Нил развернул грузовик в сторону поселения. И они, трясясь на ухабах, поехали прочь — в темноту. Время от времени мимо них проносилась какая-то поблескивающая металлом тень — роботы мчались на помощь к своим.
— Ты видел, что везла последняя тележка? — обеспокоенно поинтересовался Перин. — Она не пустая ехала…
И те, что торопились вслед за ней, тоже оказались совсем не порожними. Мимо них двигалась целая процессия доверху нагруженных платформ в сопровождении специализированного и сложноустроенного отряда охранных механизмов.
— Оружие, — пробормотал Моррисон, широко раскрывая глаза от страха. — Они оружие туда везут! А кто ж стрелять будет?
— Они и будут, — ответил О’Нил.
И ткнул куда-то вправо — там тоже что-то двигалось и катилось.
— Вот туда посмотрите. Вот этого мы точно не ожидали.
Предствители фабрик сжимали в похожих на руки конечностях автоматы.
Они въехали в Канзасское поселение. Навстречу, задыхаясь от волнения, выскочила Джудит. В ее руке трепалась на ветру полоска фольги.
— Это что такое? — схватил блестящий обрывок О’Нил.
— Вот, только что доставили, — проговорила жена, все еще тяжело дыша. — Приехала машинка, выбросила это — и была такова. У них там суматоха! Боже правый, вся фабрика горит огнями, ты сам посмотри! Ее за несколько миль теперь видать!
О’Нил внимательно оглядел бумагу. Это был выданный фабрикой сертификат со списком всех заказов для поселения, с детальным перечислением предметов и заключениями фабричных аналитиков о необходимости поставок той или иной вещи. А поперек листа мрачно чернели шесть набранных крупным шрифтом слов:
Все поставки прекращены до особого уведомления.
Со свистом выпустив воздух сквозь зубы, О’Нил передал бумагу Перину.
— Да уж, молочка больше не подвезут, — насмешливо сказал он и криво улыбнулся — губа нервно подергивалась. — Похоже, фабрика готовится к серьезным боевым действиям.
— Ну так что? Можно сказать, что мы победили? — осторожно, запинаясь, проговорил Моррисон.
— Угу, — кивнул О’Нил. Конфликт, похоже, обещал быть нешуточным, и ему вдруг стало очень, очень страшно. — Питтсбург с Детройтом вцепились друг в друга и будут сражаться до победного. И мы уже ничего не можем изменить — они принялись вербовать союзников.
IV
Холодный утренний свет затоплял черную выгоревшую равнину. Пепел отливал металлом — и красным. Нездоровым, тусклым красным — почва еще не остыла.
— Осторожнее, не упади, — предупредил О’Нил, подхватывая жену под локоть.
И повел ее от ржавого, проседающего под собственым весом грузовика к нагромождению бетонных плит — руинам уничтоженной огневой точки. Эрл Перин пошел следом, хотя и не без колебаний.
За их спинами раскинулось поселение — точнее, то, что от него осталось: развороченная шахматная доска прямых улиц, зданий и домиков. Автофабрики закрылись, продуктов более не поставляли — и люди сразу одичали и опростились. Предметы, унаследованные от эры промышленного процветания, быстро пришли в негодность или использовались не слишком активно. Уже год как не появлялись на улицах грузовики фабрики — те самые, что привозили еду, инструменты, одежду и запчасти. Громадная бетонно-металлическая структура у подножия гор прекратила с ними всякое общение.
Ну что ж, мечты сбылись. Фабрика перестала их обслуживать.
Люди оказались предоставлены сами себе.
И вокруг поселения тут же появились поля со скудными всходами — пшеница, овощи, чахлые и иссушенные безжалостным солнцем. Люди изготавливали и распределяли грубые, вручную произведенные инструменты — очень примитивные, но изготовленные с большим старанием. Их привозили даже издалека. Теперь поселения почти не сообщались между собой — разве что время от времени отправлялись к соседям конные повозки или неуверенно отстукивались телеграммы.
И тем не менее у них получилось остаться единым целым, не утерять связь окончательно. Товарами и услугами они все же обменивались — да, медленно. Но зато постоянно, без перебоев. Базовые продукты тоже производили. И даже развозили и распределяли. Сейчас на О’Ниле, его жене и Эрле красовалась отнюдь не изящная одежда прежних времен — нет, ткань была грубой, не отбеленной. Зато ноской. А еще у них получилось с грузовыми машинами: пару двигателей все-таки удалось перевести с бензина на дрова.
— Ну что, мы на месте, — сказал О’Нил. — Отсюда все видно.
— А оно того стоит? — спросила измученная Джудит.
Она нагнулась и принялась выковыривать из мягкой подошвы некстати вонзившийся камушек.
— Идти далеко. А чего мы там не видели? Тринадцать месяцев прошло, ничего нового не слышно…
— Именно, — согласился О’Нил.
И положил руку на обессиленно опущенное плечо жены. Потом быстро убрал ладонь.
— Но вполне возможно, что это — последний. И хорошо бы посмотреть на последствия своими глазами.
В сером небе медленно, круговыми движениями, парила… птица? Черная точка. Высоко, далеко она летала, кружила и металась из стороны в сторону — осторожничала. Но постепенно приближалась к горам и к разбомбленному гигантскому зданию, развалины которого прекрасно просматривались вдалеке.
— Сан-Франциско, — пояснил О’Нил. — Снаряды, дальнего действия, система «ястреб». Летит себе и летит — с самого Западного побережья.
— Думаешь, это последний? — спросил Перин.
— Единственный за месяц, — отозвался О’Нил, уселся и принялся ссыпать сухие крошки табака в канавку грубой бурой обертки. — А раньше сколько летало? Сотни!
— А может, они чего получше изобрели? — заметила Джудит. Она присмотрела камушек поровнее и тоже уселась. — А почему бы и нет?
Ее супруг изобразил ироническую улыбку:
