KnigaRead.com/

Александр Житинский - Голоса

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Александр Житинский, "Голоса" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

То, что было в Митином сознании разделенным на «лес» и «не лес» и имело как бы две стороны, вдруг превратилось в один сплошной лес, простиравшийся до бесконечности. С волос на Митино лицо стекали струйки дождя, и он поминутно утирал глаза влажным рукавом плаща. Было похоже со стороны, будто он плачет, — но с какой стороны? Другой стороны больше не было.

Теперь он мечтал найти ту поленницу, которую так великодушно узнал полчаса назад. Он выбрал направление и зашагал по мягкому мху, гасившему звуки. Не прошло и двух минут, как он вышел на дорогу, но узнать ее теперь не решался. Через каждые три шага он прикладывал ладони ко рту рупором и выкрикивал имена детей. От крика Митя охрип и устал. Лес, который сразу стал ему ненавистен, потому что не узнал и обманул его, расступался перед ним безмолвно и предупредительно, а Митя шел и шел сквозь толпу глухонемых деревьев, постепенно приходя в отчаянье.

За поворотом дороги он увидел маленькую фигурку в сером длинном пиджаке и мокрой кепке. Фигурка ковыляла, помогая себе палкой, навстречу ему. Окрыленный, Митя бегом бросился к ней и узнал деда Василия, Люськиного отца, у которого они жили в прошлый приезд.

— Василий Петрович! — закричал Митя, подбегая.

Дед остановился и взглянул на него снизу вверх. Маленькое и хитрое лицо деда Василия слегка дергалось, а глазки мигали. Они были бесцветны, да и сам дед был серенький, бесцветный, какой-то стертый и словно заспанный.

— Не признаю, стар стал… — сказал он дребезжащим тенором.

— Митя я, Богинов, мы у вас жили, — скороговоркой произнес Митя.

— Нет, не признаю, — сказал дед и сдвинулся с места.

— Вы детей не встречали? Девочку и мальчика? — умоляюще спросил Митя, махнув рукой на воспоминания.

— Не слышу ничего, стар стал… — бормотал дед.

— В какой стороне Коржино? — прокричал Митя ему в ухо.

Вместо ответа старик свернул с дороги в лес и быстрыми шажками стал удаляться. Митя попытался было его догнать, но дед Василий обернулся и погрозил ему палкой. После чего старик скрылся в лесу.

Как ни странно, встреча с дедом успокоила Митю. Он побрел далее по дороге и скоро вышел к той самой развилке, где стояла поленница. На поленнице сидели Катя и Малыш. Между ними на березовых кругляшах были разложены кучки грибов. Дети не заметили Митю, поскольку занимались счетом.

Митя подошел к поленнице и взглянул на грибы.

— Ну, как успехи? — спросил он вяло, чувствуя, что ноги его не слушаются. Потом он сел на пенек, вынул из кармана плаща пачку сигарет и убедился, что они от дождя превратились в кашу. Митя механическим движением выбросил пачку и повторил вопрос.

— Сейчас, папочка, я считаю, — ответила Катя. Подсчитав грибы, она объявила: — Что я говорила? Семнадцать—пятнадцать в мою пользу!

— Я выиграл! — упрямо сказал Малыш, потому что считал плохо, но уверенность в своих силах имел огромную.

— Ну вообще! — сказала Катя. — Папа, он ничего не понимает!

— Где вы были? — устало спросил Митя.

— Здесь, — коротко ответила Катя и удивленно посмотрела на отца.

— А я там был! — махнул рукой Малыш. — Там он рос, а я его ка-ак найду!

Он поднял самый толстый гриб и взмахнул им над головой. Сразу возник спор, потому что Катя считала, что гриб ее. Тут же выяснилось, что ходили они порознь и не перекликались. Им это было ни к чему.

— А вы заблудиться не боялись? — так же вяло продолжал допрос Митя.

— Плутать-то тут негде! — повторила Катя Витькины слова. При этом она дернула плечиком.

— Понятно, — улыбнулся Митя. — Ну, пошли домой.

Отношения с лесом были временно прерваны. Митя вновь надеялся только на себя, а потому вывел детей к деревне прямым путем без лишних волнений.

Через час они уже сидели перед печкой, обильно увешанной их мокрой одеждой, смотрели на огонь и чистили грибы.

— Ты знаешь, я деда в лесу встретил, — сказал Митя жене.

— Какого деда? — не поняла Аня.

— Василия Петровича… Ну Люськиного отца, — сказал Митя и увидел, что жена смотрит на него округлившимися глазами.

— Да ты что! — наконец сказала она.

— А что? В кепке, с палочкой… Еще очень бодрый старикашка. Не слышит только ничего, — усмехаясь, проговорил Митя.

— Митя, он же умер. Мне Люся писала еще год назад… — испуганно сказала Аня. — Ты, наверное, обознался.

— Не знаю… — сказал Митя.

Потом он отложил нож и долго смотрел на угли в печи. В их изломах, в глубоких и причудливых раскаленных трещинах, из которых вырывался жар, ему виделись какие-то морщинистые лица и звериные страшные глаза, полыхавшие недобрым огнем, слышались в потрескивании и шорохе углей невнятные голоса, и все это чудесным образом переходило в знакомую ему науку, в химические реакции и прочие вещи, которые он знал досконально. Но та, другая картина, открывшаяся в глубоком зеве печи, мешала ему. Она таила в себе что-то такое, о чем Мите только предстояло медленно и глубоко догадываться.

Глава 4

Светелка. Наука «для себя». Аппарат познания. Начнем сначала!

Странный человек Митя Богинов! В то время как другие, уехав на природу, вырвавшись на волю, стараются забыть о скучных служебных делах, освободить голову и дать ей возможность легкомысленно отвлечься, Митя с вожделением мечтает о работе. И на этот раз он связывал поездку в деревню с какими-то еще довольно туманными идеями, а главное, с желанием «найти путь». Найти путь нужно было непременно, потому что годы шли, а желаемые результаты никак не появлялись. Митя испытывал предчувствие перемен и острую потребность работать. Он присмотрел в избе рабочее место, тут же названное им «светелкой», хотя там было темновато. Светелка выходила дверью в сени, а с горницей не сообщалась. Там стояла огромная железная кровать с продавленным матрацем, занимавшая половину светелки. Рядом с кроватью находился круглый стол, а чуть дальше, у стены, старый буфет, набитый внизу мешками с крупой и макаронами, а вверху — разными железками, проволокой, гвоздями, ржавыми инструментами, оплывшими свечками, пробками, батарейками, фонарями, пуговицами, веревками, старыми подметками — в общем, всяким барахлом, необходимым в хозяйстве. Видимо, в доме Анатолия Ивановича ничего не выбрасывалось.

В светелке Митя обнаружил стопку старых книг. Разбирая их, он на мгновенье представил, что вот сейчас найдет какой-нибудь ветхий манускрипт, прижизненное издание Пушкина или Евангелие на старославянском. Это приятно было представить, но книги все до одной оказались школьными учебниками для самых разных классов — с третьего по восьмой. Митя положил книги на место, успев на секунду открыть наугад учебник физики и тут же, сбоку, вспомнить свой учебник Перышкина, с которого все началось.

Школьная физика была, пожалуй, одним из нелюбимых Митиных предметов. Его учили понятиям и законам, минуя самое интересное — процесс рождения понятий и законов. Митя уже тогда догадывался, что знания добываются каким-то загадочным путем — наитием, что ли, созерцанием и самоуглублением, и что они как-то непостижимо связаны с общественной и личной моралью, но в учебнике Перышкина об этом не было ни звука, если можно так выразиться. Там все преподносилось как результат скучной дедукции и не менее скучного опыта. Поэтому Митя физику как таковую не любил, а любил более всего истину, к которой приближался уже долгие годы, не приближаясь ни на сантиметр, но все-таки двигаясь вперед с ощутимой скоростью.

Еще один парадокс, напоминающий парадоксы теории относительности.

Митя был физиком-теоретиком отнюдь не по специальности, а, скорее, по душевной наклонности и собственному желанию, которое возникло давно и бесповоротно. Вот как это произошло.

Образование Митя получил инженерное и вот уже восемь лет благополучно трудился в одном из конструкторских бюро, сначала в должности инженера, а потом старшего инженера. Однако все свое свободное время, а также часть служебного, когда позволяли обстоятельства, Митя вкладывал в науку «для себя», в теоретическую физику.

Предметом приложения Митиных сил была единая теория ноля, которой в свое время занимался Эйнштейн, не говоря о других крупных физиках, и которую в наше время атакуют с разных сторон могучие научные коллективы. Митя был отчасти дилетантом, он работал один, по своему разумению, и шел тем путем, который представлялся ему нужным и единственно возможным.

Но дело даже не в предмете, каким занимался Митя, а в той неосмотрительности и безрассудстве, с которыми он углубился в этот предмет, не смущаясь ни его неприступностью, ни малым запасом знаний, ни скудостью собственных сил. Шансы были один против миллиона, но Митя почему-то был уверен в успехе, причем именно что все обстоятельства против него, вселяло в него надежду. Он был убежден, что каждая голова устроена по-своему и настроена на определенную проблему, которую может решить именно эта голова и никакая другая. Справедливости ради следует сказать, что так он думал о всех головах, а не только о своей.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*