Артем Матюшенко - Станция-Крепость(СИ)
Петрович только согласно кивнул не отрывая глаз от бинокля.
Черный красавец, кроссовер киа — спортаж, стоял уткнувшись в дерево. Удар был не хилым, весь перед всмятку.
— Движку скрее всего хана, удар ощутимый, вон как капот искорежило.
Лобовое стекло почти вылетело, явно от удара головой, со стороны пассажира виднелись засохшие бурые пятна.
— И в салоне кровь засохшая. — Высказался Петрович. — На скорости влетел. Водила об руль приложился, а пассажир головой в лобовик. Вон, тряпка какая то, тоже бурая засохшая.
— А след у машины метров десять всего. Только перед сосной тормоз нажал, метра три дерн пропахали. — Кивнул Алексей.
Судя по следам в машине ехало два человека. Водитель и пассажир. Одни отпечатки ботинок сорок второго — сорок третьего размера, Алексей сравнил со своим сорок третьим. Другие следы поменьше, от спортивной обуви.
Следы были вокруг и едва различимая цепочка шла от машины параллельно опушке.
— Мужик с бабой или с подростком. На своих двоих ушли. Живые значит. А машина стоит пару суток, не больше. И трава вон примята еще от ног. — Сделал вывод моторист.
— Пойдем поищем? — Предложил Корнеев. — Может им помощь нужна. Да и вобще.
— Давай сначала машиной займемся, а потом по следам пройдем. Если в лес не свернут, то след видно будет. А агрегат бензиновый. Попробуем слить? Начали с осмотра кроссовера. Номер трехзначный, но буквы латиница. В бардачке лежали солнцезащитные очки, пластиковый стаканчик и черная вязанная шапочка. В багажнике вместительная сумка с наборами постельного белья. Набор ключей и головок для автомобиля. Запаска, домкрат, балонник, монтажка.
— Как думаешь, Петрович, что за страна? Никаких зацепок. Но номера не Российские.
— Без понятия. Машина явно новая, поди недавно из салона. Резина кстати хорошая и диски. Радиус подходит, тоже на шестнадцать, может перекинем? Бензин не сольешь через лючок, снизу пробку слива конденсата открутим.
— Не Петрович, это уже мародёрство какое — то! Бензин ладно — необходимость, еще можно понять. Да и поедем по следам. А найдем хозяев, что скажем? Мы вашу новую машинку чуток, того… пограбили! Сумку заберем, инструмент, при случае вернем им.
На том и порешили. Задок поддомкратили, чтобы был уклон, благо домкратов пара. Сделали воронку из полторашки. Петрович немного повозился с пробкой и подставил канистру. Бензин слили в два этапа. Получилось литров восемнадцать.
— Вот, теперь не так грустно. Можно трогать! Как сказала радистка Кэт, Штирлицу. — Подмигнул Петрович.
Когда собрались уезжать, прикрыли стекла и захлопнули двери. Хоть дождем не зальет — немного благодарности пострадавшей машинке за бензин.
Следы местами терялись. Приходилось выходить из машины и осматривать территорию. Так с остановками проехали километров семь. Несколько раз по левую сторону виднелись небольшие озерца, с большим количеством пернатой живности. Видели даже пеликанов. Сделали остановку и минут десять рассматривали их в бинокль. Впечатлило как они взлетали, набирали скорость и летели планируя словно тяжелые бомбардировщики на бреющем полете.
Были и гуси, но останавливаться для охоты друзья не стали. Во — первых они искали пострадавших людей и не хотели терять время, а во — вторых у них еще был запас продуктов. По дороге, сжевали по куску мяса, доели сыр и хрустели яблоками. Видели белку бегущую по траве и потом шустро вскарабкавшуюся на сосну. Белка была почему — то черного цвета, но вроде ничем другим не отличалась от своих более привычных сородичей.
Вскоре на опушке они нашли следы остановки хозяев разбитой машины. Виднелась примятая трава, кто то раньше лежал на этом месте, валялось несколько окрававленных тряпок.
— Из сумки постельное белье, рисунок один. На бинты разорвали. Отдыхали. Перевязку сделали и ушли. Возможно вчера — трава еще примята местами, но не сегодня это точно.
— Ты блин, прям следопыт Петрович!
— Ага, еще бы не опростоволоситься в своих выводах. Отдохнули они и дальше. Но уже не по краю бора шли, а к горам. — Видишь след по траве, если приглядется, то видно полоску.
Алексей долго изучал местность в бинокль. Ясно было одно, люди не пошли через лес, а свернули к горе. На вскидку километров пять — шесть до подножия, точнее не определить. Главное маршрут движения пострадавших совпадал с планами его и Петровича.
Решили держать путь в сторону гор и уже там искать ночевку.
Глазомер подвел Алексея, к каменистому подножию доехали часа через два, по прямой километров десять не меньше. Ехали осторожно, часто сдавая назад, выискивая места посуше. Местами были заболоченные участки или вобще проблескивала вода. Методом проб и ошибок нашли лучший вариант для движения. Петрович вооружился сайгой и уходил вперед, метров на сто, высматривая участки посуше после давал отмашку и Алексей направлял машину следуя его указаниям. Пару раз они менялись и уже Петрович садился за руль нивы, а он выбирал сухие участки. Правда последние несколько километров ехали отдыхая. Начался небольшой подъем и почва пошла каменистая и сухая. Несколько раз огибали небольшие скальные выступы. Осматривали местность ища место для стоянки, так как часы показывали уже девятый час. Не хотелось потом лазить в темноте.
— Смотри Леха! Неплохое место.
Ровная каменистая площадка, упиралась с небольшую скалу. Сверху метра на три, нависал каменный козырек. По правую сторону валялось несколько массивных камней, а по левую росла одинокая раскидистая сосна с толстым коричневым стволом. Площадка была небольшая, но для двух человек места было достаточно. Машину поставили прямо напротив площадки, между валунами и сосной. Получилась закрытое с трех сторон, уютное убежище.
— Костер только со стороны леса можно будет увидеть. У тебя веревка есть?
— В машине, метров двадцать кусок. — Кивнул Алексей.
Петрович отрубил кусок валявшейся ветки. Вбил в щель в скале и привязал веревку к получишемуся чопику и сосне. Четыре метра расстояния от сосны до скалы завесили простынями из найденной сумки, внизу укрепив их камнями от ветра.
— Сомнительная конечно преграда, да нам все равно в темноте ничего не разглядеть, а так хоть костер со стороны не видно. Походили, набрали веток сушняка. Да когда ехали вдоль опушки приглядели с пяток сухих коротких бревнышек, которые захватили с собой. Поэтому дров должно было хватить до утра. Под оставшееся мясо, добили коньяк. Ночь разбили пополам, до трех дежурит Алексей, вторую половину Петрович.
— Ты если по нужде захочешь, то буди обязательно! Понял? Тут уж алягер ком алягер, считай что боевое дежурство.
— Понял Петрович, Не маленький. Я все — таки капитан по званию.
— Ого! Так ты вояка? А войска какие, мазута сухопутная? Я то три года матросом на сторожевеке, а потом уже на сухогруз, после дембеля.
— Да не, у меня спецзвание. Аттестовался в МВД, младшим лейтенантом. Но не сразу после армии, а уже под тридцать было. Через два года во ФСИН перешел, семь лет в кабинете просидел инспектором. Два года назад ушел, выжили вобщем. Сокращения большие, а у многих начальников дети уже отучились. Вот и грызня за места кабинетные. Можно было в колонии дослужить, но не захотел. Не мое это. Может и зря. Семью не завел, карьеру не сделал. Охранником работал последнее время, на режимном заводе. Сутки — трое, зарплата не ахти какая, но хочешь — подрабатывай. Срочку правда в спецназе отслужил. Там конечно пришлось побегать. Это потом уже в кабинете жирком заплыл, набрал лишнего.
— Воевал? — Поинтересовался Петрович.
— Всего три месяца, на первой чеченской. Перед самым дембелем попал, но и крови и дерьма повидал. Да и сам пострелял немного. Но повезло, в мясорубку не кинули, вернулся без царапины.
— Ты Алексей насчет семьи и карьеры не расстраивайся. Повидал я карьеристов. Не главное это в жизни начальником быть! Главное что ты внутри за фрукт. Прогнивший весь или стержень имеешь! А семья для мужика дело наживное. Написано на роду будет и семья и дети, а нет так и не судьба. Я вон с семьей прожил восемь лет. Ушел в навигацию, а жена ушла от меня к другому. Потом они в Омск переехали. Алименты платил исправно и не малые, через год после развода поехал дочь повидать, жена не дала, в крик! У нее другой отец кричит, уезжай или в милицию заявление подам что ты мне угрожал. Оставил подарки, не знаю передала или нет, думаю навряд ли. А выросла дочь — что есть, что нет, хотя может и грех так говорить. Я когда в Омск ездил, теперь уже внука повидать, в гостинице останавливался. А что тут скажешь, и она права по своему. Насильно мил не будешь люди говорят, а тут родным не станешь враз. Ладно пооткровенничали и будет! Давай Леха спать! — И Петрович повернулся к стене и залез с головой под одеяло.
Алексей положил полешко в костер, поворошил палочкой угли. У камней поставил сумку из разбитой машины, а спальник свернул вдвое и положил под спину и зад. И сидеть стало удобно и спину не застудишь о холодный камень. Прислушивался и думал, старался не смотреть на огонь, чтобы глаза хоть немного видели в темноте. Так и сидел, слушал, думал и периодически ворошил угли. Время подходило к концу его дежурства, еще полчаса и надо будить сменщика. Где то в ночи послышался крик. Алексею стало не посебе. Петрович зашевелился, прислушался.
