Леонид Сидоров - Игры Вечности
— Конечно честно! Вижу настоящий огонь, но чувствую что-то не так!
— Ты прав. На самом деле всё гораздо проще, — пояснил Алексей, с трудом продираясь сквозь восторженную толпу.
— Я так и знал! — обрадовался старик. — И в чём подвох?
— Воздух, который выдыхают живые, больше непригоден даже для огня, вот и гаснет.
— Да? Жаль-жаль, а я-то думал всё взаправду, — опечалился шах. — Хотя надо признать, очень красиво.
— Красиво, — согласился Алексей. — Но опасно, огонь-то ведь всё равно настоящий. Чуть замешкаешься, обожжёт о-го-го! Так что парень большой мастер.
— Мастер, — уважительно подтвердил шах. — Надо бы такую потеху и во дворце устроить.
— И ухитриться его не сжечь, — мрачно поддакнул разочарованный Камиль.
Отец захохотал и восторженно обнял сына.
— Ох, и остёр ты! Ну остёр! Достойный наследник!
Немного поплутав по кривым переулкам, выбрались на тихую уютную улочку.
— Кажись тут, — Алексей кивнул на подходящий по описанию раскидистый чинар, шатром возвышающийся над каменной оградой. Послышалась приглушённая музыка.
— Сетор, — ностальгически вздохнул шах. — Ишь как выводят! Идём, — решительно шагнул в низкую дверь.
Алексей пропустил Камиля вперёд и традиционно огляделся в Тенях. Всё выглядело вполне чинно, десяток приличных посетителей и суетящаяся на кухне прислуга.
— Дорогие гости, прошу сюда, — радушно засуетился тщедушный слуга.
Провёл к коврам и почтительно осведомился:
— Чего изволите откушать?
— Чего? — на миг задумался шах. — Не знаю. Да пожалуй, всё самое вкусное — мясо, сладости, фрукты, — с удовольствием откинулся на подушки, явно наслаждаясь музыкой. — Короче, неси всё…
Слуга поклонился и упорхнул на кухню. Не прошло и минуты, как ковёр заполнился бесчисленными серебряными подносами и затейливыми пиалами.
Алексей несколько оторопело поглядел на старика. Конечно, сам предложил поужинать в непринужденной обстановке, но не настолько…. Промелькнула шальная мысль об истинном происхождении выражения Маланьина свадьба.
— Хм, — шах плотоядно оглядел стол. — А что, пожалуй, не хуже чем во дворце. Конечно, раньше я себе такого даже и помыслить не мог, но похоже, времена меняются, — сокрушённо вздохнул. — Что ж, давайте немного откушаем, — со смачным хрустом отломил кусок бараньей грудинки.
Минут через двадцать Алексей ухватил пиалу с щербетом и в изнеможении откинулся на подушки. Пожалуй, перебор.
— А что так? — удивлённо поинтересовался шах.
— Многовато, — улыбнулся Алексей. — Пусть хоть уляжется чуть.
— А, ну-ну, — старик добро усмехнулся и потянулся за сладостями. Откусил кусочек нежнейшего рахат-лукума, глянул на просвет и задумчиво отметил:
— Странно. Вроде бы еда и та, а вкус какой-то другой.
— Немудрено, — многозначительно взглянул Алексей. — Думаю, повар-то не зря сбежал.
Камиль дёрнулся и испуганно поглядел на отца.
— Постой, — опешил старик. — Так ты думаешь что…
— Да. А иначе с чего бы ему бежать? — прямо глянул Алексей.
— Убью…, — Камиль судорожно стиснул кулаки.
— И ещё у меня много вопросов к вашему лекарю, — продолжил Алексей. — Думаю, он тоже уже далеко.
— Отец! — Камиль едва не поперхнулся от волнения. — Прости, но этого так оставить нельзя! Да я сам их найду!
— Ты прав, — шах задумчиво взглянул на сына. — Карающую руку судьбы можно и немного поторопить. Только невместно тебе самому мараться. Моя оплошность, мне и исправлять. Я сам найму верных людей, благо думаю таковые ещё остались. Пусть достанут мне их хоть из-под земли! — в волнении залпом осушил пиалу. — Золота не пожалею! И довольно об этом. Сегодня у нас праздник. Надо сказать, — умиротворённо оглядел зал, — давно я себя не чувствовал так спокойно.
— Так я Камилю уже об этом и говорил, — заметил Алексей. — Редко кто из правителей может принадлежать сам себе.
Принц смущённо улыбнулся.
— Как-как? — живо заинтересовался шах.
— Как бы это сказать попроще, — замялся Алексей. — Ну вот хотя бы наш выход в город. Казалось бы, чего проще, да? Взял и прошёлся по улочкам. Ан нет, положение обязывает. Глашатаи, фанфары, куча охраны, так?
— Истинно так, — благосклонно кивнул шах.
— Вот о чём я и говорю, — улыбнулся Алексей. — Чем выше человек, тем больше сложностей. А уж жениться по любви мало кто вообще себе может позволить.
— И что? Не вижу в том ничего зазорного, — спокойно взглянул шах. — Взгляни на Камиля. Не спорю — красив, молод, горяч, кровь кипит. Но что он пока может понимать в женщинах? А?
Принц смущённо зарделся.
— Нет, для этого нужно прожить жизнь, — назидательно продолжил старик. — Вот скажи на милость, ну кто кроме отца может посоветовать достойную жену? Кто?
— Тут ты прав, — смутился Алексей. — А вдруг случится так, что ему понравится девушка простолюдинка?
— Хм, — шах задумчиво пригубил из пиалы. — Понравится… Может быть и такое, — пронзительно взглянул на сына. — А что тут думать? Раз нравится — возьмёт наложницей, одной больше, одной меньше. Но женой, хм, — усмехнулся. — Нет.
— Так вот и я о чём…, — досадливо пробормотал Алексей.
Убедительных аргументов как-то не нашлось. Пожалуй, тему нужно сворачивать. Времена слишком разнятся, да и отношение к слабому полу. Не рассказывать же про эмансипацию и равенство полов, в самом деле. А вообще непонятно, как под одной крышей может спокойно уживаться несколько жён. Да предложи такое нашим — через день глаза друг другу выцарапают. А тут как-то живут и даже ладят. Менталитет великая вещь.
— Что ж, мне здесь нравится, — шах аккуратно промокнул губы платочком. — Давненько так не ужинал. Надо признать, у меня был повар похуже… А что, — гордо обвёл собеседников. — Шах я, или не шах? Эй, там! — повелительно махнул рукой.
— Слушаю, уважаемый! — в мгновение ока нарисовался слуга.
— Возьми, — Рауф небрежно бросил туго звякнувший мешочек. — И позови сюда повара.
— Что, неужто невкусно? — ахнул слуга.
— Отнюдь, — снисходительно усмехнулся шах. — Хочу поблагодарить за стряпню.
— Ой, не знаю, возможно ли, — облегчённо вздохнул паренёк. — Почтенный Карим хорошо готовит, но не очень хорошо жалует публику, да и занят сильно.
Наклонился и доверительно шепнул:
— Сварливый очень.
— Сварливый говоришь? — ухмыльнулся Рауф. — Боишься, стало быть?
— Боюсь, — истово выдохнул паренёк. — Сказать по правде, всё время не в духе и рука у него тяжела.
— Так и быть! — захохотал шах. — Сам поговорю с твоим Каримом, раз ты такой пугливый, — поднялся и весело подмигнул спутникам. — Ох, чую, и сварливый же у меня будет новый повар! Давай веди, где он там такой страшный? — повернулся к слуге.
Паренёк опрометью кинулся к двери на кухню и широко распахнул:
— Достопочтенный Карим, тут тебя кличут! — выкрикнул внутрь. — Прошу, пожалуйте сюда! — c видимым облегчением улыбнулся гостям.
На кухне творился полный бедлам. Ошалелые поварята носились со сковородками, в углу на огромном чурбаке хмурый волосатый детина сосредоточенно разделывал тесаком освежёванную тушу.
Рауф с интересом огляделся и направился прямиком к мяснику. Алексей и Камиль с сомнением переглянулись и двинулись следом.
— Не ты ли и есть Карим, любезнейший? — осведомился шах.
— Ну, — не оборачиваясь, буркнул детина. Натужно хакнул и смачно разрубил берцовую кость. Взвесил кусок в руке и небрежно швырнул в корзину. — Чего надо?
— Да вот хотел поблагодарить. Твоя стряпня поистине достойна самого шаха, — проникновенно начал Рауф.
— Угу, — Карим легко перевернул кажущуюся неподъёмной тушу. — Ну, считай, поблагодарил. Ха! — остервенело хряснул тесаком. — Смешно!
— Почему смешно? — опешил Рауф.
— Так шаху теперь бы как самому ухитриться не стать едой, — Карим приподнял окровавленный кусок и подозрительно обнюхал. — Хм, пойдёт, свеженький…. А! Да так об этом весь город гудит. Говорят, ровно в полдень во дворце появился свирепый ифрит. Басиму одним махом голову откусил, а самого шаха с юным отпрыском на цепь посадил. Говорят, потом съест, — натужно рубанул тесаком. — Вот так-то, уважаемый!
Камиль потрясённо поглядел на Алексея. Шах растеряно сморгнул, всхлипнул и от всей души захохотал, хлопая себя по бёдрам:
— Откусил…. На цепь…. Ой, уморил!
— Ещё один…, — Камиль схватился за живот и обессилено повалился на пол.
Повар медленно повернулся, и мрачно оглядев творящееся веселье, поднял недоумённый взгляд на Алексея:
— Слышь, чего они, а?
— Да так, ничего, — хмыкнул Алексей. — Просто я и есть тот свирепый ифрит, — на миг зажмурился.
Рука Карима вдруг ожила и с размаху воткнула тесак в чурбан. Детина открыл рот, оторопело поглядывая то на своевольную руку, то на нож, продолжающий мелко вибрировать.
