СССР 2061 - СССР-2061. Том 9
Что делать? Куда бежать?! Ведь это нельзя проглотить, это совершенно невозможно проглотить! В глазах помутилось, мне казалось, что если я вот сейчас открою рот – всю станцию разнесет на куски от такой неистовой энергии. Насилу добрался до уборной. Изгваздал этим салатом всю раковину. Пробовал, было, запивать водой, но по-моему, это не помогало.
— И не поможет, — За спиной стоял Артём со стаканом молока в руке. У краев глаз его выступали слезы, которые он то и дело смахивал. Видно было, зрелище я там в столовке устроил феерическое. — На вот, этим прополощи.
Я жадно пил, и болезненные ощущения постепенно уходили прочь. Артём окинул взглядом туалет:
— Ну а что. Зато ты первый раз в жизни исторг из себя радугу – прямо как бабочки в розовых сказках. Посмотри вон, красота какая.
Как потом оказалось, это был не салат вовсе, а что-то вроде приправы: крайне острой, но очень здорово подходящей ко всяким мясным блюдам. В разумных количествах, естественно. А Сергей Сергеич действительно был прав – мою дальнейшую жизнь на станции скучной назвать уже ну никак было нельзя. Артём жил весело и дарил это веселье всем окружающим, независимо от того, хотели они этого или нет. Доставалось от него и монтажникам, и ученым, и даже командный состав нет-нет да и попадался.
Как вон был случай с Павлом Егоровичем, завхозом станции. Пал Егорыч, человек, конечно, хороший, дело свое знает, но есть у него одна такая особенность. Каждые семьдесят два часа в жилых отсеках станции проводится дезинфекция. Процесс этот довольно быстрый – автоматикой распыляется аэрозоль, и проводится облучение – но для здоровья людей не очень полезный. Потому, отсеки на это время необходимо покинуть. И вот задача завхоза, лично пройти по всем каютам и удостовериться: никто ли не зазевался, не уснул, не проморгал сигнал. Делает это Пал Егорыч каждые семьдесят два часа с самого запуска станции. Все давно уже на автомате: за несколько минут до начала проходит, открывает каждую дверь и с порога вяло говорит – «Дезинфекция, покинуть каюты». Пройдет дальше по коридору, и снова – «Дезинфекция, покинуть каюты», — отсутствующим взглядом смотрит куда-то сквозь людей. И снова – «Дезинфекция, покинуть каюты». И снова, и снова.
Ну и как-то Артёмка не удержался и за пару минут до Пал Егорыча пустил робота. Технического, гуманоидного. Прилепил ему на лицо фото завхоза, проковырял дырки для камер, и дал программу – обходить отсеки с фразой про дезинфекцию. И вот представьте: сидят себе обитатели станции, к ним входит робот. «Дезинфекция, покинуть каюты». Они сначала не совсем понимают, что происходит, но очень забавно робот похож на Пал Егорыча. Далее приходит уже сам Пал Егорыч и точно так же, как робот, повторяет обычный свой текст. И вот тут-то и начинается самый смех, настоящий, неудержимый. Пал Егорыч тогда все никак не мог понять причину столь внезапного веселья. Но потом наткнулся в коридоре на своего механического двойника, который пошел на второй круг.
Или как Артём однажды устроил сольный концерт командующему эскадрильи станции. Мужчина статный, с роскошным баритоном, но таланта своего стесняющийся. Что тот любит попеть во время вылетов, и так поговаривали, но тогда об этом узнала вся Главная. Внезапно включившийся микрофон, трансляция во все динамики – и вуаля, новые поклонники обеспечены. И вот уже зовут выступать на огоньке с еле скрываемой улыбкой.
И в этом был весь Артёмка. Он ценил хорошие анекдоты и часто вспоминал подходящие к случаю. Обожал травить всевозможные байки. Если в его вылет произошла какая непредвиденная ситуация – будьте уверены, за ужином вас ждет невероятный рассказ о самом эпичном приключении, которое только можно представить. И из которого он – Артём – разумеется, выйдет победителем, благодаря природной смекалке и уникальным талантам. Он постоянно рубился во всякие игры, в каюте его редко можно было застать без виртошлема. И был, между прочим, на первом месте в Страйке вот уже четыре месяца, чем очень гордился. А еще он то и дело спорил, на что угодно и с кем угодно. Так что и ему самому, и окружающим раз за разом приходилось проверять себя во всяческих сумасбродных пари. Я иногда смотрел на него и думал, что нет, пожалуй, более неподходящего человека для этой станции. Большой Исследовательский Комплекс, кругом доктора наук, серьезные геологи, строгие бурильщики, бывалые космопроходцы. И тут вдруг Артёмка.
Время от времени он нарывался, конечно, на выговоры и разнообразные санкции. Бывало, что особо серьезные (или лучше сказать – обидчивые) писали жалобы. Никогда не забуду, как после очередной подколки в свой адрес на него орал начальник станции, Тарас Петрович: «Домой к чертям переведу! На околоземной орбите мусор собирать! Или вообще спишу! в ЦУП! Уборщиком!!!» Но не списал. И не перевел. Не потому что Тарас Петрович любил Артёмку, как сына. А потому что, как бы то ни было, но был Артём первоклассным пилотом. С огромным опытом работы именно у астероидов, одним из «старичков» станции. Так же он был и инструктором. Под его руководством проходила адаптация новых экипажей. Да, кажется невероятным, но этот человек еще и учил людей. И хорошо учил!
Вот как раз с инструктажного вылета и начался тот самый день. Прибыло к нам пополнение. В том числе новый пилот на замену Николаю, завершившему вахту. Звали новенького Алексей, и был он не таким уж и новеньким. Пилот первого класса, заслуженный, награжденный. Летал до этого в основном между спутниками Марса и орбитой. А теперь вот перевелся к нам.
Поступило задание: сопроводить новый экипаж, отработать маневры и пройти на практике по маршрутам. Старшим вылета назначили Артёмку. Новый командир, казалось, разочаровал нашего марсианского героя, но виду тот не подал. Развороты у буев его тоже не особо впечатлили. Было заметно – Алексей скучает.
— Леха, — скучающих людей Артём не переносил, — Бодрее, бодрее! Здесь, в Поясе, крутиться надо. Это тебе не по прямым трассам шуровать.
Алексей ответил в том смысле, что на орбитах и среди станций он накрутился так, как Артём себе с трудом может представить.
— Ха, — тот усмехнулся в ответ, — Это ты еще в «куче» не летал. Ден, где тут у нас куча ближайшая? Пошли, покажем товарищу. Там и отработаем.
«Куча» – это довольно компактное скопление астероидов, больших и малых, самых разных форм. Они образуются при столкновении своих более крупных собратьев. Между тем, доложили диспетчеру, взяли курс на кучу. При подлете Леха несколько притих. А глаза Артёмки аж так и сверкали:
— Ну что? Айда на перегонки, щас маршрут нарисую. Да не дрейфь – страховочные движки вытащат… Если ты вдруг недостаточно верткий, — он хохотнул.
На мониторах появилась объемная направляющая маршрута. Она замысловато петляла между обломков, обозначая участки ускорения и торможения, угадывались даже пара ловушек – всё в стиле Артёма.
Был дан отсчет, и понеслось. За спиной то взревывали основные двигатели, то вдруг затихали – и в этот момент лихорадочно начинали отстреливать маневровые – всполохи тормозных, и снова основные. Каменное облако как сумасшедшее вертелось на экранах, мелькали глыбы, будто заигравшиеся космические гиганты сыпали их нам на голову, но мы уходили каждый раз, вывернувшись в очередном невероятном кульбите. Не понимаю, как пилоты вообще улавливают что-то на таких скоростях. Мне порой становилось дурно во время подобных тренировок, и тогда я сосредотачивался на приборах.
Переключившись на локаторы, я с удивлением обнаружил, что и Алексей не отстает. Ну, то есть совсем немного, шел практически хвост в хвост. Да, траектории не лучшие, да, видно, что местами он дергает шаттл. Но все равно – для оказавшегося здесь в первый раз, результат впечатляющий. Ведь действительно, трудно тягаться с человеком, который в местных астероидах собаку съел. Вираж, еще один, расстояние между нами сокращалось, снова поворот… Но вдруг, после очередного кувырка наш шаттл вылетел с маршрута. «Ага!» – воскликнул Леха.
Я тоже не сразу понял, что произошло. На внешних мониторах пустынным спокойствием простирался космос. Я хотел, было, спросить, как это мы так слетели, но тут заметил, что Ден и Артём за чем-то внимательно наблюдают. Гонка их больше не интересовала.
— Как думаешь, что это?
— Да черт его знает, где-то в районе Шестой. Вадя, наведись-ка на эту вспышку.
Стало понятно, о чем они говорят. Прямо в центре сектора обзора виднелся огонек. И этого огонька там было быть не должно. Я навелся, визуально и приборами. Вдруг зашумел эфир – это Артём подключился к общему каналу – в спокойных обычно голосах операторов явно чувствовалось волнение. И было отчего. Самая настоящая чрезвычайная ситуация, очень серьезная. При доставке нового научного модуля к Шестой астероидной станции на транспортной платформе произошла авария. Вышел из строя главный буксировочный двигатель. Что-то там полыхнуло, и его основательно раскурочило. Но перед этим он выдал максимальную мощность, разогнав платформу до недопустимой скорости. Блокирующая автоматика не сработала, перехват управления со станции не сработал. Причины пока не ясны, но факт остается фактом – мы имеем огромную платформу с модулем, несущуюся не понятно куда. Связь выключили, в кабине повисла тишина.
