Валерий Михайлов - Мастера Книги
– Опусти руку и закрой рот, и вообще ты выглядишь странно, – сказала она. – Вставай. Нам надо поговорить.
– А лежа поговорить нельзя?
– Вставай. Разговор будет серьезным.
– Тогда, может, по чашке кофе? – предложил я, скорчив как можно более жалостливое выражение лица.
– Ладно, иди, вари, – согласилась она.
Пока я варил кофе, Алина успела одеться и привести себя в порядок. Она надела даже туфли. Я же как был, так и остался в семейных трусах и тапочках.
– Так не честно, – сказал я, когда она при полном параде села за стол.
– Ты прописал всю мою биографию? – спросила она, проигнорировав мои слова.
– Мне пришлось, когда ты согласилась на допрос с пристрастием, чтобы меня сдать. Если бы я не вмешался…
– Я знаю, – улыбнулась она, – именно для этого все и было задумано. Но я не об этом. Ты же знаешь, в каких условиях я росла.
– Я вообще удивляюсь, как ты не свихнулась.
– Меня спас мой талант, который, как и твоя способность проникать в лабиринт судьбы и даже незначительно его корректировать, является способностью приобретенной.
– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился я. Я уже понял, что разговор меня ждет не из приятных, но еще не догадывался, с какой стороны ждать подвоха.
– Тот тип, от которого мы бежим… пришло время тебе с ним встретиться.
– Так ты?.. – я не хотел верить своим ушам.
– Все это время работала на него? – произнесла Алина за меня эти слова. – Не совсем так. Я не работаю на него, я действую вместе с ним, потому что я так хочу, потому что благодаря этому моя жизнь обретает смысл… мой смысл. А я обретаю свободу.
– Но как? Ты же постоянно была под наблюдением. И в твоей судьбе… о нем же нет и намека! – сорвался я на крик. Я был вне себя от злости. Наверно, если бы нас не разделял стол, я бы вцепился Алине в глотку.
– Он может не оставлять следов, – совершенно спокойно объяснила она. – А твоя реакция вполне объяснима. Думаю, мне повезло, что ты меня так сильно любишь, иначе ты бы меня избил.
– И я это сделаю, если ты не уйдешь, – выдавил я из себя.
– Но прежде подумай над тем, почему ты так легко простил мне то, что я шпионила за тобой для компании, и так бурно теперь реагируешь на то, что я связана с черным человеком.
– Он опасен! – завизжал я.
– Компания тоже опасна, а Мастера Книги вообще хотели меня убить. Однако ты панически боишься того, кто единственный не сделал тебе ничего плохого.
У меня в голове появилось с десяток ответов на ее замечание, но все они были какими-то слишком уж синтетическими, чтобы быть правдой. Алина была права, я действительно слишком бурно реагировал на ее признание, как до этого слишком сильно испугался одной только мысли о нашей возможной встрече. Конечно, героем я никогда не был, но и настолько трусом тоже.
– Вот видишь, ты тоже чувствуешь, что здесь что-то не то, однако не можешь найти ответ.
– Так подскажи, – попросил я.
– Обучая, Мастера Книги засунули в твое сознание свою программу, благодаря которой использовали тебя, как двусторонний канал информации. С одной стороны они получали и анализировали все, что воспринимал ты, а с другой – управляли тобой при помощи галлюцинаций. Тех самых, с которыми ты все время поддерживал контакт. Так вот, твоя встреча с черным человеком станет фатальной не для тебя, а для твоей связи с Книгой. Ты больше не будешь ее покорным рабом, и Книга заставляет тебя бояться этого больше чем смерти. Ты даже разговаривать можешь со мной только лишь потому, что мы какое-то время уже пытаемся нейтрализовать влияние на тебя Книги.
Ее слова действовали, как гипноз. Страх и ненависть ушли, уступив место спокойствию и любопытству.
– Так вот для чего я должен был взять с собой именно тебя! – осенило меня.
– Не только. Мы действительно любим друг друга. И я хочу, чтобы мы были свободными от всех них.
– И он даст нам эту свободу?
– Дать могут только рабство. Свободу тебе придется брать самому. Мы лишь можем помочь тебе вырваться.
– Ты можешь рассказать мне о нем?
– Мне нечего рассказывать. Он – пустота, и мы видим в нем лишь то, что отражается от нас. Для тебя он будет совсем другим, чем для меня.
– У вас что-то было? – не удержался я от этого идиотского вопроса.
– О, да ты ревнуешь! – Алина довольно улыбнулась. – Когда ты думал, что я – постельная шпионка, ты меня не ревновал.
– Это другое.
– И да и нет. На секс никакого намека, но в ином плане… я не знаю, как тебе объяснить. Так, наверно, происходит в дзен между мастером и учеником.
– Как вы с ним познакомились?
– Не помню. Он приходил ко мне с самого детства, когда родители оставляли меня одну. Сколько я себя помню, он был всегда рядом.
– А что родители?
– Они где-то вычитали, что воображаемые друзья – это не такая уж и трагедия, и даже подыгрывали мне, когда я была маленькой. Ну а позже я была уже слишком большой, чтобы рассказывать им обо всех своих тайнах. Так что он, скорее, мне, как отец. А теперь извини, но мне пора. Через пять минут тебя навестит куратор, а в мои планы встреча с ним как-то не входит.
– Я увижу тебя? – спросил я срывающимся голосом. Тогда я был готов отдать все, чтобы она не уходила.
– Это зависит лишь от тебя. Я буду ждать тебя там, где никто не будет властен над нами.
– Тогда я приду. Только дождись.
– Я люблю тебя.
– Я тебя тоже люблю.
Мы встали из-за стола. Я хотел ее обнять, но она меня остановила.
– Нет… не надо, – попросила она сквозь слезы, – мне трудно… нелегко от тебя уходить… но я должна… с тобой они ничего не сделают… я буду ждать! Только приди пожалуйста.
Затем она повернулась и, не оглядываясь, быстро вышла из квартиры. А я разревелся, как последний дурак.
Новая Глава
Куратор ворвался в квартиру даже немного раньше, чем предсказала Алина.
– Где она? Какого черта тут происходит? – набросился он на меня с порога. Он был зол, растерян и испуган одновременно, причем настолько, что даже не попытался, как обычно, скрыть свои чувства от посторонних глаз.
– Она с ним заодно, и она ушла, – признался я, так как скрывать это не имело никакого смысла.
– Как ушла? Куда ушла?
– Просто взяла и ушла.
– Черт! И ты ее не остановил?
Вместо ответа я грустно вздохнул.
– Но как? Как, черт возьми, такое вообще возможно? Мы же ее проверяли…
– Ее все проверяли…
– Не понимаю.
– Он действует за пределами лабиринта судьбы, а это как из четвертого измерения. Поэтому вы не можете ничего с этим поделать.
– Ну и черт с ним. Меня сейчас больше волнует эта мерзавка. Где она? Ты можешь ее найти?
– Боюсь, что нет, да если бы и мог… я не стану ей вредить.
– у так не вреди. Я просто хочу понять… давай, действуй. Быстрее!
– Мне нужен компьютер, – заявил я.
– Нет времени, – отрезал куратор.
– Тогда хотя бы ручка с бумагой.
– Блин, выложил в кабинете! А у тебя что нет своей?
– Так мне не надо.
– Тогда ищи! – рявкнул он, и мы бросились переворачивать все вверх дном.
К счастью для хозяев, мы нашли ручку и полуисписанную непонятным почерком тетрадь до того, как перевернули в квартире все вверх дном. Несмотря на то, что наше жилище гарантированно прослушивалось, это доказывало столь быстрое появление куратора, я не хотел, чтобы он благодаря мне еще раз стал свидетелем нашей последней беседы. Поэтому я начал писать с того самого момента, как Алина, стуча каблучками, вышла из квартиры, нажала кнопку вызова лифта, потом передумала и пошла по лестнице вниз. Вот только из дома она даже не вышла.
– Она что, растворилась в воздухе? – ошалело спросил куратор.
– Понятия не имею.
– Она хоть тебе сказала, с кем мы имеем дело?
– Не успела. Или не захотела.
– Вот же блядь! – сказал куратор, а потом так витиевато выматерился, что любой сапожник показался бы рядом с ним дилетантом.
– Ладно, – сказал он мне напоследок, – жди звонка и будь осторожен.
А потом еще раз выматерился, да так, что предыдущая его тирада показалась мне детским лепетом.
Едва я закрыл дверь за куратором, явились Тень с дедом.
– Ну и как ты ее упустил? – набросился на меня дед, даже не поздоровавшись, – как?
– А что мне было делать? – ответил я, автоматически прикинувшись дурачком.
– Да все, что угодно, лишь бы она не ушла, хоть стулом по голове.
– Ты прекрасно знаешь, что я не стал бы этого делать. К тому же все было так неожиданно…
– Вот именно, неожиданно. А разве должно было быть неожиданно, если мы все просчитали? Тебе сразу надо было начинать бить тревогу, как только она отошла от заранее разработанного сценария.
– Да что ты тут распинаешься, – вступил в разговор Тень, – он сам ее выпустил и теперь счастлив.
– Он что, по-твоему, выглядит счастливо? – возразил ему дед.
– Нет, но он тоскует по разлуке с любимой, а не потому, что благодаря его разгильдяйству мы лишились возможности допросить ценного свидетеля. Он же ради нее готов даже хер себе оторвать. Она тут наговорила ему всяких всякостей и тоси-поси, а он и раскис.
