Сергей Демченко - Люди из ниоткуда. Книга 1. Возлюбить себя
Для пущего разнообразия и устрашения между рядов проволоки насовали колючих плетей ежевики и веток тёрна.
Бензопила визжала весь день. Я невольно болезненно морщился, прикидывая, сколько бензина уходит на создание сего непролазного великолепия, но утешался тем, что на подобные нужды он, в принципе, и был предусмотрен и просчитан заранее. Насовав под нос кукишей собственной жадности, я тоже, — не пёрся пешком, а садился в потрёпанный джип, и катил на «осмотр и корректировку» работ.
Было видно, что люди устали убивать и уничтожать. Любой мужик, даже ленивый и безалаберный, рано или поздно, но становится вдруг обуреваем тягой к созиданию. Сказать честно, — когда я задумывал столь грандиозные «бастионы», я был уверен, что мне удастся занять делом людей надолго. Что горстке народу на это понадобится не один месяц. И что при этом коллектив будет хоть немного отвлекаться от грустных мыслей о вечном.
Когда есть общность людей, созданная проблемой или собранная воедино горем, следует постоянно подогревать её активность в нужном русле, чтобы не дать энергии масс перерасти во что-то опасное для самой себя…
Однако я явно не учёл, насколько изголодавшийся по мирному труду мужик способен наворотить за неполный месяц. Примерно ко второй трети апреля, перед таянием снега, новая «линия Мажино» будет мне сдана, ей-богу!
Вампир, словно бульдозер, носился между работающими и поражал дурною силою, обнимая и вбивая в ещё мёрзлую почву столбы чуть ли не с размаха. Жутко при этом хэкая и ухая. Перепутано и переплетено всё было настолько, что даже змея, остановившись перед этим пугающим нагромождением, сто раз бы подумала, — а не удавится ли она, пытаясь проползти между плодами рук человеческими?
Урок кажущейся непоколебимой защищённости всем пошёл впрок. Как только спадёт снег, мы заминируем по максимуму все подходы к нашему району. Правда, для этого нам придётся зарядить пулями не менее тысячи, а то и полутора тысяч гильз охотничьих патронов.
Ума не приложу, где мне взять потом для них столько потенциальных жертв…
Надо сказать, что мы вместе с Кругловым и Чекуном не забывали посматривать в сторону перевала, памятуя о том, что за ним осталась по-прежнему весьма боеспособная часть. Но нас, по всей видимости, на время оставили в покое. Не исключено, что на время зимы гарнизоны расквартировались где-нибудь в пещерах Лаго-Наки. И до схода снегов вряд ли куда-либо двинутся.
По рассказам Круглова, часть располагала неплохими шансами выжить, потому как незадолго до столкновения с астероидом её почти неплохо снабдили. А так же потому, что в той местности якобы где-то располагается государственное Резервное хранилище.
— Где оно точно, по-видимому, не знают и командиры.
— Не по рангу им, Вася, эти знания. Оно ж как, — рассчитывали, скорее всего, чтобы всеми этими знаниями располагал высший командный состав округа, как минимум.
— Но если вдруг рассеются и по весне найдут, — часть точно не сдохнет. — Чекун говорил это с какой-то затаённой злостью. Ожидал ли он тоже в гости эту уже полудикую ораву?
— Мне кажется, они по весне именно этим только и будут заняты. Там же сотни, тысячи, десятки тысяч тонн продуктов, Вася… Так что будут, видимо, искать. Только это. Всеми силами. А, наткнувшись на конкурентов, будут сражаться. Это ведь сама жизнь. Иначе они скоро станут очень, очень мёртвыми солдатами — Мне так же очень, очень хотелось, чтоб так всё оно и оказалось. И чтобы в битве за кусок там полегли практически все. И защищающие харчи, и желающие их…
Грех так думать, грех. Но, когда отвечать тебе приходится не только за себя, и не о таком взмолишься…
Тепло навалилось неожиданно. Нельзя сказать, что это было то настоящее весеннее тепло, которое обычно сопутствует приходу Красы.
Так, — нечто среднее между мягкой прохладой и отошедшей стужей. Наметённые за зиму снежные барханы теперь вызывали не меньшее наше беспокойство, чем ранее дожди.
Такое таяние могло вновь поднять уровень упавшей было за зиму воды. Подо льдом образовались пустоты. Уходя, вода оставила лёд в состоянии «на весу». И теперь тишина часто взрывалась далёким треском и хлопком проваливаемой рыхлеющей ледяной корки. Ноздреватый снег исторгал из себя холодные ручьи, сливавшиеся в лесную балку.
На некоторое время вода там действительно поднялась, удерживаемая ледяным панцирем. Затем лёд рухнул в провал, увлекая за собой сотни кубометров воды и не стаявшего снега. Мощный поток практически без остатка смыл накопившиеся за долгую зиму гниющие и преющие в балке останки и отходы. К осени там может возродиться прежний ручей. Если только он не изменил своего подземного русла.
Через пятнадцать дней земля оказалась полностью свободной от снега. Точнее, не земля, а сама составляющая основу местной почвы, — размокшая, и всё ещё прочно держащая в себе ТУ воду, глина.
Чтобы хоть как-то обеспечить наши «нивы» этой самой «почвой», нам придётся изрядно перелопатить окрестный лес, сантиметр за сантиметром снимая с камней и пустой земной породы плодородный тонкий слой и перетаскивая его на собственные грядки. Уж такая «земля» в этих краях.
Дать бы, как следует, по шее тем, кто ранее утверждал, что «на Юге палку воткни, и она прорастёт»… Разве что воткнуть её этим идиотам прямо в кочан, заменяющий голову.
В нашу «почву» с трудом можно воткнуть даже отточенный лом, господа. И охотно она растит нам только корявый можжевельник, терн, мох да проклятущие камни. Вот в таких «благословенных» условиях нам и придётся кормить себя все последующие годы.
Сегодняшний скрытый рейд на «Радийку» принёс нам своего рода «открытие». Наблюдение за посёлком показало, что тот практически пуст. Редкие дымящиеся трубы, разобранные на топливо заборы и крыши покинутых жилищ. Разорение и запустение. И почти никого на улицах. Куда подевались жители?
Собаки? Но их видно не было. Впрочем, их мы тоже почти не видели и около своего района. Пара десятков промелькнувших за эти недели скелетов с облезлой шкурой не в счёт. Двое подстреленных «образцов» показали, что псы на редкость истощены и слабы. Непонятно, как они вообще таскают лапы.
И что характерно, — среди убитых нами при осаде не было ни одного молодого пса или щенка. Только матёрые суки и кобели. Съедают своё потомство? И это помогает им хоть как-то выжить? Питаются при случае крысами? Возможно.
Но факт есть факт, — теперь даже три-четыре таких уродца не справятся уже с любым из нас, — полных сил и энергии.
Что ни говори, а прекрасное сбалансированное питание определяет и обеспечивает выживание вида.
Мы всем этим располагали. И пусть наша пища была в основном из сушёных продуктов, некоторое количество припасённых витаминов делало её очень даже прелестной. Особо в таких условиях.
Намечая план мероприятий на текущий период, даже железный Дракула падал с ног, стараясь везде, к тому же, лично поучаствовать. Сказать честно, в те дни он переплюнул в усердии и полезности даже меня. Найти и перевезти на Базу автостёкла. Достроить укрепления на насосной. Организовать «добычу» и доставку на огород почвы. Заминировать периметр. Проследить за использованием ресурсов. Дать нагоняй нерачительным. И многое, многое другое.
Я же был занят исключительно разработкой глобальных планов на будущее. Поправившийся полностью Гришин был для Упыря попросту незаменимым пони. «Иван, туда!» «Иван, сюда!» «Иван, а ну-ка!» Но Гришин не жаловался. Как не стонали и остальные, по утрам кряхтя и потрескивая, с трудом разгибаясь для завтрака и последующей работы.
Поросшие вусмерть ботвой «командиры», в свободное от дежурств время увлечённо ковыряли землю, в то время как мои, словно жуки, облепили насосную и «одолели» её в один прекрасный день. И замахнулись на большее, — в тот же вечер, ужиная на воздухе под сколоченным навесом, эта «дикая трудовая дивизия» всерьёз вознамерилась обнести подобным же частоколом и нашу Базу.
Слушая их похвальбу, я вспоминал перепуганного человеческой стопой на песке Робинзона, обуреваемого такой же настоятельной потребностью. Не желая гасить трудовой порыв, я поднял стакан с восстановленным из порошка соком «за успех сего безнадёжного предприятия»…
Тем временем мои планы стали требовать дальнейшего логического развития и претворения в жизнь. Перевал понемногу освобождался от снега. Теплело не то, чтобы стремительно, но ощутимо. И только сами вершины, да ложбины между склонами, ещё находились в вороватой власти притаившегося упорного холода. Меж тем талая вода, на время вздувшаяся над поднявшимся из пучины городом, тоже резко пошла на убыль.
Вчера мы впервые увидели, как облачность на пару секунд истончилась, и сквозь разрывы перистых облаков нас пытается увидеть небо. Нужно было спешить, чтобы пройти «по улицам и районам» ещё на лодке.
