Вера Крыжановская - Законодатели
Грустным, но насмешливым взглядом окинул он это обильное угощение, а затем прошел в смежную пещеру и выкупался.
Переодевшись в полотняную тунику, Абрасак опустился на колени перед престолом и стал молиться.
Помолясь, он съел кусок хлеба и выпил чашу молока, а потом вернулся к столу с книгами и перечитал программу очищения преступного адепта. Пробежав ее два раза, он облокотился и закрыл лицо руками.
Теперь уже не бешенство и не возмущение наполнили его душу, а глубокое уныние, сознание слабости и бессилия.
Слиться с божественным духом Христа, вызвать образ Его с такой силой, чтобы он запечатлелся на волновавшемся веществе, наполнявшем раму – какая же чистота и сила нужны для выполнения чего-либо подобного! Нет, никогда, никогда ему этого не достичь!…
– Попытайся! Всякое начало трудно, но воля и терпение преодолевают всякие трудности, – шепнул звучный, но как бы издалека доносившийся голос.
Абрасак приподнялся, и глаза его заблестели. Значит, он не один в этом испытании; кто-то еще принимает участие в его судьбе и поддерживает в минуту слабости… А кто этот друг? Он как-будто узнал голос Авани… Но кто бы то ни бил, он оказал ему огромную услугу, вернув мужество и желание успеха.
С этой минуты Абрасак принялся за работу. Он читал и изучал книги и рукописи, дававшие ему драгоценные указания; а если налетали приступы слабости или усталости, дружеский голос ободрял его.
Наконец наступила ночь, навсегда памятная каявшемуся адепту. Все существо его дрожало в молитвенном восторге, и он в искреннем порыве смирения и покаяния навсегда отказался от всякого мелочного тщеславия моля лишь о милости – неуклонно следовать по крутой стезе восхождения к божественному свету и высшему знанию. В это время произошло удивительное явление.
Волны эфира начали кружиться вокруг него с головокружительной быстротой и яркие молнии реяли в воздухе, стремясь к раме. Вдруг удар грома потряс стены пещеры, внутренность рамы наполнилась ослепительным светом, и на этом лучезарном фоне встала фигура Искупителя, во всей Его сверхчеловеческой красоте.
С божественной кротостью и бесконечной любовью взирали большие, неизмеримо глубокие очи на распростертого адепта, и одна светлая рука была поднята, благословляя раскаявшегося грешника, а другая держала чашу…
Затем видение поблекло и исчезло, а ослепительный свет потух, но на волновавшемся фоне перламутрового вещества рамы был как живой образ Сына Божия.
С трепетом душевным смотрел Абрасак на дивное изображение, милосердно улыбавшееся ему. Значит, он удостоился воспринять всеми фибрами своего существа пресветлый образ и запечатлеть его. Полностью выдержал он назначенное ему испытание, потому что золотая чаша на престоле была наполнена пурпурной влагой, и Абрасак выпил это таинственное вещество, которое потоком разлилось по всему телу, сообщая ему никогда не испытываемое раньше ощущение силы, легкости и благосостояния, но вместе с тем и головокружения. Невольно оперся он на ближайший стул. Земля словно уходила из-под ног, стены качались и как будто отодвигались, а потом в одной из них, всегда гладкой и простой, отворилась дугообразная дверь, обнаружив лестницу, по которой всходило несколько мальчиков из школы адептов. Они несли какие-то вещи, которые Абрасак вследствие волнения не разглядел; это оказались белые одежды, подобные тем, что носили маги. Юноши сняли с Абрасака бывшее на нем одеяние и облачили в новое, которое принесли с собой.
Ошеломленный Абрасак молча предоставил себя в их распоряжение. Только ему надели художественной работы серебряный пояс, как на пороге появился весело улыбавшийся Нарайяна. Увидав его, Абрасак упал на колени и поник головой. От стыда и раскаяния ему трудно было дышать, и он едва прошептал:
– Учитель! Простишь ли ты мне подлую неблагодарность? Нарайяна поспешно поднял его и поцеловал.
– Мне нечего более прощать. Час этот искупил все и дал мне счастье оправдать перед моими учителями покровительство и доверие мое к тебе. А теперь предстань перед судьями.
Абрасак не знал, что был заключен в отдаленном крыле дворца магов.
Они спустились по лестнице, прошли длинный коридор и вступили в обширную галерею со сводами. Здесь слышалась музыка и удивительное пение, веселое и победное, а девочки из школ магинь бросали им под ноги цветы.
Судилищем законодателей была обширная, высокая и сводчатая зала, похожая на храм. Потолок, колонны, стены – все было резное, точно кружево; а в резьбе виднелись надписи из драгоценных камней – изречения высшей мудрости.
Кончалась зала большим полукругом, где в виде амфитеатра были устроены места. Тут заседали судьи, а в верхнем ряду помещались иерофанты, лица коих покрыты были голубоватой дымкой; ниже сидели другие маги, а в самом низу – Эбрамар, который должен был произнести приговор.
Бледный и дрожавший Абрасак остановился перед судилищем и ожидал, скрестив на груди руки.
Эбрамар был окутан как бы легким и прозрачным голубоватым паром, а шесть лучей над его челом образовали огненный венец. Глубокий взгляд его испытующе смотрел в смущенные глаза Абрасака, а потом он ласково сказал:
– Добро пожаловать, блудный сын, к нам. Ты сбросил оковы тьмы, вернувшись к свету и достойной работе в обители Господа. Возложенное на тебя испытание было тяжело: освободиться от накипи стольких нечистых страстей – великий духовный труд. Но ты исполнил его, надлежащим образом очистившись и облагородив свою душу, чтобы воспринять в себе образ Сына Божия; вера же твоя и любовь были достаточно велики, чтобы неизгладимо запечатлеть божественный образ на лучезарной материи рамы. Прими же видимое знамение, которое поставит тебя наряду со служителями Истины.
Абрасак опустился на колени, а Эбрамар коснулся его лба магическим мечом с огненным лезвием. Тотчас же над челом Абрасака сверкнула блестящая звезда, окруженная каббалистическим знаком, словно начертанным огнем.
– Объятый тьмой гордыни и тщеславия, ты жаждал стать царем, и теперь, когда ты покорно отказался от него, царство это даруется тебе в виде награды и вместе с тем испытания твоих сил. На нашей новой планете существует уже много народов, которые созрели, чтобы жить под правильным управлением, получить законы, воспринять богопознание и прочие основы просвещенного развития. Один из таких народов вверяется тебе, и, надеюсь, ты будешь царствовать над ним с мудрой справедливостью, как священнослужитель, царь и законодатель; там ты создашь первую божественную династию, какие существовали на заре человечества, как рассказывают о том предания всех стран. Более подробные указания будут даны тебе во время подготовки к твоей новой миссии.
Теперь подойди обнять меня, а затем мы скромно отпразднуем возвращение к нам брата, вновь приобревшего наше доверие.
Высшие иерофанты, благословив Абрасака, удалились, как и большинство заседавших в ареопаге магов; но довольно большое число учеников и друзей Эбрамара и нескольких прежних товарищей Абрасака по учению отправились во дворец мага.
Вместе с Нарой, Эдитой, Ольгой и некоторыми другими была и Уржани. Нарайяна взял за руку бывшего воспитанника, подвел его к жене, и, лукаво усмехаясь, спросил:
– Забыл ли ты настолько об одной из величайших твоих глупостей, чтобы равнодушно раскланяться с моей женой?
– Протестую и вовсе не хочу, чтобы Абрасак питал ко мне равнодушие, а не добрую и прочную дружбу, – добродушно возразила Уржани и протянула руку свою «похитителю».
Краска залила бледное и похудевшее лицо Абрасака.
– Выдержанное мною испытание излечило меня от всех моих безумств. Если же благородная Уржани подарит мне свою бесценную дружбу, согласившись принять мою преданность, будет одной радостью больше в счастливый для меня день, и это послужит доказательством, что ее благородное сердце простило мой гнусный поступок относительно нее. – ответил он тихим голосом, почтительно целуя руку Уржани.
Обед прошел весело, а после него Эбрамар в сопровождении Нарайяны и Супрамати увел Абрасака в свою рабочую залу и объявил ему, что со следующего дня начнется необходимая для него подготовка к новому положению под руководством Супрамати и Нарайяны.
– Но раньше нам следует позаботиться об участи товарищей, которых ты вызвал из пространства и материализовал первородным веществом, а также устроить судьбу обезьяноподобного народа, который ты сумел подчинить своей власти.
По тому, как ты сумел господствовать над дикими, страшными и опасными племенами и бросить в эти первородные орды первые семена цивилизации, можно судить о твоих способностях правителя, и жаль было бы не воспользоваться этим трудом.
– Разве осталось что-нибудь от них, и не все они погибли? – волнуясь, спросил Абрасак.
– Нет, их только разделили вследствие того, что множественность их была опасна и излишня. Уцелевшие же будут поделены надвое и выселены на другую часть континента ввиду того, что перемена температуры влияет на рост расы, а холодный и суровый назначенный им климат еще ускорит их вырождение. Затем скрещиванием племен мы значительно улучшим породу.
