Анатоль Франс - Восстание ангелов
И Сатана проснулся, весь в холодном поту. Нектарий, Истар, Аркадий и Зита стояли подле него. Пели жар-птицы.
— Друзья,— сказал великий архангел,— не станем завоевывать небо. Довольно того, что это в наших силах. Война порождает войну, а победа — поражение.
Побежденный бог обратится в Сатану, победоносный Сатана станет богом. Да избавит меня судьба от такой страшной участи! Я люблю ад, взрастивший мой дух, люблю землю, которой мне удалось принести немного добра, если только это возможно в ужасном мире, где все живет убийством. Ныне благодаря нам старый бог лишился земного владычества, и все мыслящее на земном шаре не хочет знать его или же презирает. Но какой смысл в том, чтобы люди не подчинялись Иалдаваофу, если дух его все еще живет в них, если они, подобно ему, завистливы, склонны к насилию и раздорам, алчны, враждебны искусству и красоте? Какой смысл в том, чтобы они отвергли свирепого демиурга, раз они отказываются слушать дружественных демонов, несущих им познание истины,— Диониса, Аполлона и Муз? Что же касается нас, небесных духов, горних демонов, то мы уже уничтожили Иалдаваофа, нашего тирана, если победили в себе невежество и страх.
И Сатана обратился к садовнику:
— Нектарий, ты сражался вместе со мной до рождения мира. Тогда мы были побеждены, ибо мы не понимали, что победа — это дух и что в нас, и только в нас самих, должны мы побороть и уничтожить Иалдаваофа.
[Историко-литературный комментарий]
Над романом «Восстание ангелов» А. Франс работал с перерывами около шести лет. Первый замысел произведения относится к 1908 г., когда, вскоре после окончания «Острова Пингвинов», писатель набрасывает несколько эпизодов «Самой удивительной истории на свете», которой он позже даст название — «Ангелы в Париже».
Поездка в 1909 г. в Южную Америку для чтения лекций, смерть в начале 1910 г. ближайшего друга Франса — госпожи де Кайаве надолго прерывают работу писателя над новым романом. Лишь в марте 1910 г., отправляясь по настоянию друзей в путешествие по Италии, Франс берет с собой рукопись «Ангелов в Париже». В своей записной книжке он отмечает 31 июля: «Хочу вновь приняться за „Ангелов“». В течение лета 1910 г. в записях Франса постоянно встречаются упоминания о работе над романом, который стал называться просто «Ангелы». К осени было написано семнадцать глав. Однако, увлекшись другим замыслом — книгой о французской революции XVIII века, Франс прерывает работу над «Ангелами» и возвращается к этому произведению только в конце 1912 г., завершив роман «Боги жаждут». В январе 1913 г. писатель заканчивает последнюю главу нового романа — сон Сатаны; с 20 февраля по 19 июня 1913 г. «Ангелы» печатались в газете «Жиль Блаз» (Gil Blase); в этом первом варианте было двадцать пять глав; в том же 1913 г. газета выпустила «Ангелов» отдельным изданием. Франс был недоволен первым вариантом романа и полностью уничтожил весь тираж издания «Жиль Блаза». Случайно сохранился лишь один экземпляр. Затем автор коренным образом переделывает свое произведение, значительно расширяет его, добавляет ряд эпизодов сатирического и бытового характера (злоключения книжечки Лукреция с пометками Вольтера, главы о папаше Гинардоне и юной Октавии, эпизод сумасшествия библиотекаря Сарьетта) и дает роману новое название — «Восстание ангелов»,— более точно выражающее замысел писателя. В марте 1914 г. книга, состоявшая теперь из тридцати пяти глав, вышла в свет.
Франс не считал свою работу над «Восстанием ангелов» полностью законченной. Из его записей и черновиков известно, что он думал вернуться еще раз к этому произведению и написать продолжение его. Сохранился следующий набросок плана второй части «Восстания ангелов»:
Что случилось с ангелами во время войны.
Их размышления.
Жалобы Сатаны.
Торжество архангела Михаила.
Но болезнь, а затем смерть помешали Франсу осуществить это намерение.
Роман «Восстание ангелов» — смелая антирелигиозная сатира. Уже и до этого Франс неоднократно наносил меткие удары по религии и церкви («Таис», «Прокуратор Иудеи», «Пютуа», «На белом камне»). Он отрицал реальное историческое существование Иисуса Христа и его апостолов, отмечал общие черты между христианством и другими религиозными культами, показал связь католического духовенства с политической реакцией в Третьей республике. Друг Франса, Леон Кариас пишет в своих воспоминаниях о писателе, что на вопрос о его религиозных взглядах Франс без колебания ответил: «Да, конечно, я атеист».
Антирелигиозная тенденция творчества Франса нашла наиболее полное и глубокое выражение в «Восстании ангелов». В этом романе писатель осмеивает самые основы христианской мифологии, нелепость христианской легенды о сотворении мира, подчеркивает противоречия в библии и в евангелии. Бог Иагве изображен Франсом как тупой, жестокий и ограниченный деспот, небесные порядки отождествляются с устройством военизированного самодержавного государства. Образы ангелов несут в романе двойную функцию: с одной стороны — это бунтари, восстающие против деспотии глупого и жестокого бога, их образы служат автору для осмеяния и дискредитации библейских легенд; с другой стороны — сами ангелы являются созданием библейского мифа и в свою очередь подвергаются осмеянию и сатирическому развенчанию. Материализуя своих ангелов и низводя их на землю, Франс совершенно лишает их святости и какой-либо исключительности. Напротив, он в изобилии наделяет их всевозможными человеческими недостатками и пороками: они ничтожны, безнравственны, завистливы, трусливы. Все ангелы-хранители, действующие в романе, даны писателем в резко пародийном, комическом плане.
Некоторые буржуазные критики, пытаясь умалить антирелигиозное звучание «Восстания ангелов», утверждали, вопреки очевидности, будто бы писатель осмеивает в романе не христианство, а лишь иудейского бога Иагве. Гораздо прозорливее их был некий ученый кардинал, который в 1922 г., делая в Ватикане доклад о «богопротивных сочинениях Анатоля Франса», отметил, что основной метод творчества писателя-сатирика — «метод карикатурно-иронического освещения фактов». «Без колебаний и со всей откровенностью надо признать,— продолжал кардинал,— что для нашей церкви этот прием хуже и опаснее, чем „исторический анализ“ Ренана».
Особое место в романе занимает величественный образ Сатаны. Этот образ давно интересовал писателя. В книге «Сад Эпикура» (1894), в сборнике «Колодезь святой Клары» (1895), в новеллах «Люцифер» и «Трагедия человека» Сатана выступает в роли носителя мудрости, защитника естественных законов жизни. Эта трактовка Сатаны находит свое завершение в романе «Восстание ангелов». В противоположность католическому толкованию Сатаны как олицетворения греха, как духа тьмы, Франс делает его в романе тираноборцем, носителем мысли, света, знания. В толковании образа Сатаны Франс опирается прежде всего на традицию английского поэта XVII в. Джона Мильтона, который в библейских образах отразил идеи английской буржуазной революции. Франс сам ссылается в романе на поэму Мильтона «Потерянный рай», приводя оттуда следующую строку: «Лучше свобода в аду, чем рабство в раю». Близкую к Мильтону трактовку образа Сатаны писатель мог найти и у Байрона («Каин»), и у Виктора Гюго (поэма «Caтир»), и у философа Ренана, называвшего Сатану «неудачливым революционером». Внешний облик франсовского Сатаны, исполненного мрачной и гордой красоты, навеян картиной бельгийского художника Антуана Виртца (1806—1865). Будучи в 1912 г., в период работы над романом, в Брюсселе и еще раз любуясь картиной Виртца, знакомой ему с детства, Франс писал: «Я был еще ребенком, когда в первый раз увидел это изумительное создание Виртца. Это самое высокое, самое прекрасное понимание образа Сатаны, какое только можно себе представить. Оно заключает в себе поэзию и философию, далеко превосходящие воображение Мильтона».
В отличие от всех своих предшественников, Франс отождествляет Сатану с богами дорогой его сердцу античности, и прежде всего с Дионисом — богом вина и веселья. Сатана-Дионис воплощает у Франса все, что противостоит христианству. Начиная с «Коринфской свадьбы» (1876), Франс постоянно противопоставляет антигуманистической христианской аскезе жизнерадостность античного язычества, показывает реакционную роль в истории человечества христианства с его фанатизмом и мертвящей схоластикой. Эта мысль лежит и в основе важнейшего эпизода романа «Восстание ангелов» — рассказа садовника Нектария. Рассказ Нектария — иносказательный обзор истории цивилизации. Франс рассматривает здесь историю односторонне, сводя ее лишь к борьбе жизнеутверждающего язычества и мрачного христианства, совершенно не затрагивая каких-либо социальных проблем. Для него важно доказать художественно осмысленными фактами истории то, что в публицистической форме он выразил в книге «К лучшим временам»; доказать, что церковь — «давняя истребительница всякой мысли, всякого знания, всякой радости». В рассказе садовника Нектария нашли выражение самые сокровенные мысли и взгляды писателя. Здесь весь Франс, с его преклонением перед античностью, с его ненавистью к христианству, с его гуманизмом, с его восхищением свободомыслием «века философов». Писатель особенно долго, тщательно и любовно работал над главами, посвященными Нектарию; по совершенству стиля они относятся к числу лучших его страниц.
