Николай Романецкий - Искатели жребия
— Так вы подослали ко мне зомби?! — воскликнул Калинов.
— Ага! — Нора-Суть радостно кивнула. — И я оказалась единственной женщиной в мире, которая переспала с мужчиной после своей смерти.
— Ты не женщина, — сказал Калинов-Суть. — Пора забыть о мужчинах и человеческих ощущениях… Во всяком случае, — обратился он к Калинову, — ты теперь имеешь представление, как мы можем оказать воздействие и на людей, перешедших пограничный рубеж. К тому же зомбизм не грозит Сутям гибелью. Впрочем, в силу связи между мной и тобой мы можем позволить себе воздействие лишь на твоего носителя.
— Запугиваете? — сказал Калинов. Ему и в самом деле снова стало страшно: он вспомнил мертвые глаза своей любовницы.
— Нет, — ответил Калинов-Суть. — Разъясняем ситуацию. Ты должен нас понять. Мы не можем рисковать судьбами всех людей, живущих на Земле, потому что каждый человек — это минимум один Суть. Не можем мы рисковать и судьбой спиритосферы… В общем, ты должен понять: в руках твоего носителя судьба всего Разума в этом небольшом уголке Вселенной.
И все остальные Сути по очереди повторили: «Ты должен понять».
Потом они встали и исчезли за закрытой дверью. Нора-Суть перед исчезновением бросила на Калинова пристальный взгляд. По-видимому, это был ее последний женский взгляд.
Калинов и Калинов-Суть остались один на один. Сидели молча: говорить, кажется, было больше не о чем. Потом Калинов не удержался и спросил:
— Каковы возможности связи между мной и тобой?
Калинов-Суть как будто поморщился:
— В некоторой степени я способен догадываться о намерениях твоего носителя.
— Ты читаешь его мысли?
— Нет, здесь другие возможности. Когда-нибудь ты о них узнаешь.
— И как скоро?
— Это будет зависеть от поведения твоего носителя при решении соответствующих проблем.
«Запугиваешь, — подумал Калинов. — Будем паинькой — останемся жить, не будем…» А вслух спросил:
— Почему Назаров-Суть в своих вояжах за Крыловым прибег к столь сложным способам перемещения по планете?
— Переход Сутя из спиритосферы в мир людей — очень сложный процесс, отнимающий много энергии и занимающий немало времени. Поэтому, оказавшись на Земле, он был вынужден передвигаться по ней — в определенной степени, — как человек. Словно птица, перелетать с места на место Суть не способен.
— А джамп-кабины?
— Он не мог ими пользоваться в силу ментального характера природы Сутей. Джамп-генератор не переносит в, пространстве Сути, не связанные человеческой плотью. — Калинов-Суть замолк, и снова возникла пауза. Потом он сказал: — Мне кажется, тебе пора возвращаться.
— Так я сейчас в спиритосфере? — спросил Калинов.
— Разумеется, — сказал Калинов-Суть. — Все окружающее тебя сейчас — лишь… имитация.
И снова Калинов не услышал части фразы.
— А ты можешь показать мне ее? — спросил он.
— Что именно? Спиритосферу?
— Да!
— А не страшно?
— Страшно! — признался Калинов. — Но очень хочется.
И кабинет исчез. Распахнулись стены. Вспыхнул за ними серый туман, ухнуло в пустоту сердце, и в мозг Калинова вторглось Нечто. Невообразимо огромное, звездно-горячее, бесконечное в пространстве и вечное во времени. Равнодушное и заинтересованное, доброе и злое, темное и сияющее, оно принялось терзать мозг… И Калинов завопил от ужаса.
Калинов-Суть был внимателен. Снова замкнулся вокруг них кабинет и спрятал Калинова от вселенского страха.
— Я задействовал только часть твоих каналов, — сказал Калинов-Суть, — но, по-моему, тебе и этого вполне хватило.
Калинов содрогнулся. Спиритосфера была хуже любого ксена, более чужая, чем Абсолютно Чуждое Существо. Потому что и любой ксен, и Абсолютно Чуждое Существо были, в представлении Калинова, живыми. Здесь же в душу ему заглянула сама Смерть.
— Мне кажется, теперь тебе информации достаточно, — сказал первый Суть.
Калинова снова окутал серый туман, и он почувствовал, как устремляется вверх. Опять закрыл глаза.
Все повторилось. Снова врывалась в него бесконечная Вселенная, снова он умирал, и снова вползала в его душу Вечность. Но эта бесконечная Вселенная была меньше того Нечто, которое открыл ему Калинов-Суть. И умирал он теперь не до самого конца, и Вечность оказалась короче. И он даже смог сформулировать внятную мысль. «Когда-нибудь я приду в это Нечто, — подумал он, — и оно станет моим». Эта мысль целиком заполнила его, и он купался в ней, пока не почувствовал, что жив.
Глава 5. СИНДРОМ РАССЕЛА
Он открыл глаза. Над ним нависал странный прозрачный потолок, сквозь который лился неяркий свет. Калинов попробовал шевельнуться, и это ему удалось. Однако потребовалось немало времени, чтобы понять, что нависающий над ним потолок — всего лишь колпак реаниматора. А потом он увидел сквозь колпак озабоченное девичье личико. И понял: он в госпитале.
Девичье личико исчезло. Через некоторое время колпак открылся, и Калинов обнаружил вокруг себя группу врачей. Врачи то смотрели на него, то переглядывались друг с другом. Потом включили что-то гудящее. А может быть, гудело у Калинова в голове.
— Давно я тут? — спросил он.
— Вас привезли ночью, — ответил пожилой мужчина. По-видимому, он был здесь главным. — Сей час уже полдень.
— Пятница? Врач кивнул.
— Отлично, — сказал Калинов. — А что со мной было?
— Вы любопытный экземпляр, — сказал с улыбкой врач. — Что-то, весьма похожее на летаргию. Или глубокий коллапс… Почти полное отсутствие пульса и все прочее. Наверное, переутомились. Надо вас подлечить. Да и отдых не помешает.
Гудение исчезло. Калинов попытался сесть на ложе реаниматора. Это ему тоже удалось. Слегка закружилась голова, но и головокружение, подобно гудению, сейчас же исчезло.
— Я рад, доктор, что представляю для вас любопытный экземпляр, — сказал он, отталкивая от себя руки врачей, пытающихся уложить его обратно. — И тем не менее вам придется немедленно связать меня с моим начальством.
* * *— Ну и напугали вы нас, шеф! — Милбери с удовольствием пожал Калинову руку.
Долгая процедура освобождения больного от врачебной опеки осталась позади. С большим скандалом, но выскользнуть из госпиталя все-таки удалось.
— Ночью Рассел заявился к вам — его чуть удар не хватил. Думал, вы покончили с собой!
— Докладывай! — сказал Калинов.
— Сделано много, результатов — ноль… Дежурства в аэропортах у автомат-весов ничего не дали. В засаду к джамп-кабинам никто угодить не пожелал. У Эленор Шепард сестры-близнеца нет. Правда, благодаря нашим запросам тамошние власти на конец обнаружили, что у них пропал труп утонувшей. Никто не имеет ни малейшего понятия, когда это произошло. И каким образом он оказался у нас, тоже никому не известно. Но скандал разгорается: родственники утопленницы предъявили претензии властям.
«Все затихло, — подумал Калинов. — Сути ждут нашей реакции».
— Мне известно, что случилось с Шепард, — сказал он. — Можешь закрывать это направление. Да и все остальные направления тоже!
Милбери присвистнул:
— Это когда же вы успели докопаться до истины? — В голосе его послышался сарказм. — Пока валялись без сознания в госпитале?
— Да, — сказал Калинов, — Много будешь знать — скоро состаришься… Говорю тебе: пора сворачивать расследование! Ставлю финишную задачу… Попытайся отыскать какие-либо странности, связанные с Крыловым!
— Вокруг него в последнее время сплошные странности…
— Меня интересует не последнее время, а его рабочие рейсы во Внеземелье… Странности могут быть самыми невероятными, поэтому фиксируй даже то, что тебе покажется ошибкой. А все остальные на правления расследования сворачивай!
— Но почему?! — Милбери, казалось, готов был заплакать.
— Потому! — веско сказал Калинов. — Я пошел на доклад к Расселу… Кстати, мою вчерашнюю просьбу выполнил?
— Да. Нашел у сумасшедшего английского лорда-коллекционера. У того же…
— Подробности меня нимало не интересуют. Тащи сюда!
Через несколько минут Милбери ввалился в кабинет с большой спортивной сумкой в руках.
— Вот, все на ходу. Лорд очень заботился о нем…
— Хорошо! Пока свободен!
Милбери удалился. Калинов взял сумку, взвесил ее в руке и, удовлетворенно улыбнувшись, поставил в шкаф.
Подал голос тейлор. Калинов включил односторонний видеоканал. Это оказалась Аллочка Крылова. Говорить с ней пока было не о чем. Калинов выключил связь и, собравшись с духом, отправился к Расселу.
* * *— Так, — сказал Рассел. — Любопытную историю ты мне поведал. Значит, причина в безотцовщине?
— Да! — Калинов слышал в голосе шефа явное сомнение и не видел в этом сомнении ничего удивительного: он и сам вряд ли поверил бы в правдивость сей истории, если бы ему рассказал ее кто-нибудь со стороны. — К сожалению, прямых доказательств у меня нет. Все на уровне косвенных.
