Джемма Мэлли - Декларация смерти
— Насколько я понимаю, вы миссис Бантинг, — произнес Ловчий, и Кейт кивнула. — Точно Бантинг? Не Кави?
Кейт побледнела. Она подняла взгляд и увидела, как второй Ловчий ввел Алана. Руки у мужа были скованы за спиной.
— Просто нам начальство сообщило, что вы, скорее всего, изменили фамилию, — продолжил Ловчий. — Сказали, что ваша настоящая фамилия Кави. Оно понятно, что иногда начальство совершает ошибки. Они там думают, что, раз у них круто обставлены кабинеты и есть компьютеры, значит, им все известно. А у нас с Биллом, кроме формы, ничего нет, вот только почему-то так получается, что в большинстве случаев нам известно больше, чем им. Забавно, правда? Ну так как вас звать, Бантинг или Кави? Впрочем, по мне так никакой разницы нет.
Кейт встретилась глазами с Аланом и поняла, что он хочет ей сказать. Когда муж проходил мимо, он едва заметно коснулся ее руки, передав крошечную розоватую горошинку, которая должна была немедленно раствориться во рту, положив конец и новое начало. Кейт знала, что им предстоит, и кивнула. Едва заметно, но Алан увидел. Кейт в этом не сомневалась.
— Бантинг, — спокойно сказала она. — Наша фамилия Бантинг.
— Вот оно, значит, как, — произнес один из Ловчих, слегка раздвинув губы в улыбке. — Итак, миссис Бантинг, позвольте мне рассказать, что сейчас произойдет. А произойдет следующее: вы расскажете нам, где укрываете Лишних, а мы их заберем. Вот, собственно, и все. Ах да, совсем забыл, вас, разумеется, посадят в тюрьму. Боюсь, что вам не удастся отвертеться. Укрывательство Лишних — статья серьезная. Впрочем, вы и сами все знаете. Я не ошибся? Вас ведь уже раньше задерживали, так?
Кейт едва дышала, не смея и думать о детях, прячущихся в подвале.
— Мы рассчитываем, что все произойдет именно так, как я рассказал, — веселым голосом продолжил Ловчий. — Если же вы хотите нахвататься лишних впечатлений, то это тоже запросто можно устроить. У моего приятеля Билли для этого инструмент найдется. Если вы нам немедленно не скажете, где прячутся Лишние, — Ловчий повернулся к Алану, — ну там, забыли вдруг, с кем не бывает, Билл будет более чем рад заняться вашей женой. Он будет резать ее на маленькие кусочки, пока у вас не прояснится с памятью.
С этими словами второй Ловчий поставил перед ними ящичек, обитый черной кожей, и достал из него нож.
В это время Анна и Питер сидели в подвале и смотрели друг на друга. Они слышали, как вышибли дверь. Каким-то образом Анне удалось успокоить Бена, и малыш не плакал. Ребята застыли на месте, не в состоянии пошевелиться от страха.
Бежать было некуда. Наружу можно было выбраться только через отверстие, выходившее на улицу, но так их обязательно услышат и заметят. Выбора не было — оставалось только тихо сидеть. Если они не станут поднимать шума, возможно, все еще обойдется.
Анна прижала к себе Бена и с нежностью стала его укачивать.
— Ты не Лишний, — прошептала она ему, ласково поглаживая по голове и целуя в лобик. — Ты не Лишний и никогда им не станешь. Никогда-никогда.
Анна с Питером осторожно опустились обратно на диван, откуда вскочили мгновение назад, услышав грохот выбитой двери.
— Тебе страшно? — прошептал Питер.
Лицо юноши было напряжено. Анна покачала головой, не смея ему ответить.
— Если нас поймают, мы снова сбежим, — прошептал он и с такой силой сжал ей руку, что девушка чуть не вскрикнула от боли.
— Ну конечно же. Обязательно сбежим, — прошептала она в ответ и улыбнулась, постаравшись, чтобы улыбка получилась более уверенной. — Мы убежим вместе с Беном, отыщем родителей, и все вместе уедем из города. А потом мы отправимся в пустыню, где тепло и солнечно. Там у нас будет большой красивый дом и сад.
— Из песка? — уточнил Питер. Теперь, несмотря на страх в глазах, он улыбался.
— Да, из песка, — прошептала Анна твердым голосом. — Там мы будем не Лишними, а нормальными людьми. Там мы будем счастливы.
— А еще там будет много цветов, — добавил Питер. — Много цветов и книг. И ни одного Ловчего.
— Да, точно. Никаких Ловчих, — тихо согласилась Анна.
Она опустила взгляд на Бена, почувствовав облегчение, — хорошо, что малыш не понимал, что происходит у них над головами.
«Только бы он никогда об этом не узнал, — безмолвно молила она. — Только бы ему не пришлось испытать то же, что и мне».
Анна все смотрела на ребенка, и вдруг он открыл глаза. Уголки губ поползли в разные стороны, и ангельское личико озарилось улыбкой. Зубки еще не начали расти.
А потом, совершенно неожиданно, он заплакал. Это было не тихое, неуверенное хныканье, а громкий оглушительный рев. Личико, что буквально мгновение назад напоминало образ херувима, сморщилось и покраснело.
Анна и Питер испуганно переглянулись. Вот и все. Их найдут. Спасения ждать неоткуда.
Девушка в отчаянии попыталась успокоить малыша, укачать его. Она сунула ему в рот палец в надежде, что ребенок начнет его сосать, но Бен увернулся и снова зашелся плачем. Питер обхватил Анну рукой. Девушке казалось, что все происходит словно в замедленной съемке. Она услышала, как наверху с грохотом отодвинули стол. Люк в подвал распахнулся. В проеме показалось лицо Ловчего. Через несколько мгновений в подвал, под угрозой ножа, спустились родители.
Один из Ловчих протянул руки к Бену. «Нет!» — закричала Анна. Тогда Ловчий выставил нож, сказав, что, если она не хочет отдавать ребенка по-хорошему, он заберет его силой. Анна воскликнула, что ни за что не отдаст малыша, ни за что не позволит отнять его у нее. А потом, неожиданно, отец крикнул: «Давай!» — и Анна нахмурилась, не понимая, что он имеет в виду. Папа и мама поднесли руки к губам и что-то проглотили. Мама широко улыбнулась, будто вот-вот собираясь рассмеяться, словно она только что получила нечто, о чем мечтала всю жизнь.
— Теперь вы не имеете права их трогать, — сказала мама Ловчему.
Мужчина нахмурился, а мама слегка покачнулась и упала на пол. Вслед за ней упал и отец. Родители улыбались. Лежа на полу, они взяли друг друга за руки.
— Анна, — прошептал отец. — Анна, ты свободна. И Бен тоже. Жизнь за жизнь. Так сказано в Декларации. Мы ждали этого мига. Хотели, чтобы он наступил. Хотели снова подарить вам жизнь. Настоящую жизнь. Подлинное будущее. Прости нас, Анна. Прости…
Он посмотрел на жену, и Анна увидела, как он сильно сжал ее руку, так сильно, что кожа побелела. В глазах у мамы стояли слезы.
— Я тебя люблю, — одними губами прошептала она мужу. Потом она перевела взгляд на Анну. — Доченька, моя маленькая доченька…
Анна смотрела на маму, на папу, понимая, что с каждой секундой их все быстрее оставляет жизнь, унося туда, откуда нет возврата. Ловчие были озлобленны и растеряны, словно они не знали что делать. Вдруг Анна заметила, как папа в смятении смотрит на Питера, будто хочет ему что-то сказать. И тут до девушки дошло. Закон гласил: «жизнь за жизнь», — и теперь им с Беном ничто не угрожало. А вот с Питером все было иначе. У нее сейчас отберут Питера. Ее Питера. Питера, который спас ее, вытащил из Грейндж-Холла. От осознания этого она почувствовала, что ее тоже, как и родителей, оставляет жизнь.
Анна видела, что теперь мама тоже смотрит на Питера, а ее губы неслышно шепчут: «Беги, Питер, беги», — но юноша лишь покачал головой. Девушке захотелось завизжать, броситься к нему, чтобы закрыть, стать живым щитом, удержать его. Однако вместо этого она крепче прижала к себе Бена. Она смотрела на родителей, которые любили ее так сильно, что пошли ради нее на смерть, родителей, которых ее учили ненавидеть пуще всего на свете. Она смотрела, не в состоянии сдвинуться с места, как жизнь, словно вода, утекает из них, пока не повисла тишина, прерываемая лишь плачем ее младшего брата.
Фрэнк оглядел подвал и возвел очи горе. Затем повернулся к Питеру.
— Похоже, теперь с нами пойдешь только ты один, — со вздохом сообщил он. — Если хочешь попрощаться со своей подружкой, так сейчас самое время.
Анна вскочила:
— Никуда он с вами не пойдет, — тихим, решительным голосом сказала она. — Возьмите лучше меня. От меня больше пользы.
Питер с сердитым видом отстранил ее.
— Им нужен я, — с горечью произнес он.
— Они тебя убьют, — в отчаянии проговорила Анна. Девушка увидела, как в глазах юноши блеснули слезы. — Я им этого не позволю. Питер, ты мне нужен живым. Ты мне нужен.
— Какая трогательная сцена! Ты не находишь, Билл? — рассмеялся Ловчий. — Вот только это не телевизионное шоу — не тебе выбирать, кто уйдет, а кто останется. Так ты, значит, Питер? Если не станешь возражать, мы тебя будем называть просто Лишним. А теперь давай, двигай за Биллом. Пошел наверх.
Но, прежде чем Билл успел поставить ногу на первую ступеньку, в проеме наверху показалось незнакомое лицо. Лицо мужчины, одетого в костюм в тонкую полоску.
