Александр Бачило - День гнева (сборник)
Вдруг каюта наполнилась ритмичным скрежетом, в котором с большой натяжкой можно было угадать что-то знакомое. Негнущиеся пальцы старины Шнота силились изобразить пароль-мотив, но замок не поддавался. Любовников спасло отсутствие музыкального слуха у абмирала.
Керк О стал лихорадочно напяливать мундир. Бевзия же отнюдь не спешила. Зная недостатки супруга лучше всех в Империи, она сказала совершенно спокойно:
— Раз уж старый идиот приперся не вовремя, тебе придется переждать в моем гардеробе, как это ни банально… Он не только глух, но и слеп, как подземная ящерица, и следов твоего пребывания не заметит!
— А как же его знаменитый на всю эскадру третий глаз?!
— Нашел чего бояться. Разве ты не знаешь, что им Он определяет степень готовности своих проклятых гренков? Не дай Ящер, повар исполнит походный марш на один раз меньше!
Командиру Четвертой пришлось подчиниться обстоятельствам. Час с четвертью он томился в узком пыльном вместилище, битком набитом разного рода барахлом, отчетливо слыша при этом воркующее кряхтение непосредственного начальника, тщетно пытающегося затащить ветреную супругу на положенный ей по штатному расписанию боевой пост. А ветреная супруга все это время, час с четвертью, выговаривала простофиле за отсутствие музыкального слуха и успешно сопротивлялась…
Так ничего путного не добившись, Полный абмирал шаркающей походкой величественно покинул поле проигранного сражения. Только Служба Уха и Нюха не знала, что в незапамятные времена дикий шлопс с планеты Даре повредил Шноту тыловой нерв. Да так удачно, что бедняге не могла помочь никакая регенерация…
Когда Бевзия открыла гардероб, Керк О едва выполз, полузадушенный и злой. Ему хотелось только одного — выйти на оперативный простор!
— Я сожалею, любимая, — криво усмехаясь, выдавил незадачливый поклонник. — Но я вынужден вас покинуть, чтобы срочно выполнить приказ вашего мужа!
Придерживая лапой распахивающийся китель, четвертьабмирал вывалился в коридор. В коридоре по-прежнему никого не было. Организация брала деньги недаром — предупрежденные стайеры прятались где только можно, чтобы не попасть на промывку мозгов. Операция эта была не из приятных, и после нее долго болела голова — ни тебе в игральных моллюсков сразиться, ни к самочкам в нижний трюм сбегать!..
Желая выместить на ком-нибудь досаду от несовершенности проступка, Керк О распалился, как игрок, у которого перед решающей партией опоили лидирующего моллюска. Коварные нижние чины совершенно не собирались мозолить ему глаза! Словно ветром их сдуло с палубы.
Отсутствие стайеров, пустота корабельных коридоров и мысли об оставленной Бевзии, — все это взъярило командира Четвертой до крайней степени. Жажда крови повела его прямиком к запасной штурманской рубке, где всегда, при любых обстоятельствах дежурили два стайера — часовые при эскадренном штандарте.
Один из часовых был новобранцем. Денег, чтобы оплатить услуги Лиги, он еще не заработал и посему ничего не ведал о намерениях старшего офицера, ворвавшегося внезапно в рубку с перекошенной от злости мордой. Это так похоже на новобранцев — пребывать в блаженном неведении относительно истинных намерений старших по чину! К счастью, подобная наивность быстро проходит. Через каких-нибудь шесть-двенадцать суток судового карцера.
Другой часовой, капрал из старослужащих, затрясся, как кадет перед ритуальной дуэлью. Его дрожь, равно как безобразный шрам через всю морду, решили судьбу на ближайшие две — три минуты.
— Предатель! — прошипел Керк О. — Дрожишь у знамени!
Недрогнувшей лапой четвертьабмирал вонзил побеждальный стилет в трепещущее тело. В пылу обуревающих его страстей он перепутал меру наказания — бедный капрал получил больше, чем рассчитывал получить при самом неблагоприятном для себя раскладе…
Керк О выдернул клинок из поверженного, вытер лезвие о его мундир и, насвистывая фривольный куплет “…как недолго берег я твои яйцеклады…”, подобающий разве что кадетам выпускного класса, неспешно — удалился в прекрасном расположении духа.
По дороге в кают-казарму Четвертой Стаи он рассуждал о том, почему насилие обычно сопутствует сексу и не осквернено ли дуэльное оружие вонзанием в простолюдина, который о дуэлях и помыслить не смеет?
Раненый, которого мы оставили падшим в агонии на пол, заметив, что надругавшийся над ним старший офицер покинул рубку, зажал рану хвостом и помчался в лазарет. Разумные рептилии быстро и хорошо регенерировали. Часовой не был исключением. Через сутки он выглядел как новенький, если не считать безобразного шрама через всю морду, который по просьбе пострадавшего Служба Здорового Духа и Тела оставила в неприкосновенности.
Глава 4. ПРОДОЛЖЕНИЕ ПРОДОЛЖЕНИЯ
Вперед, рептилии, вперед!
Долг пред Империей зовет!
Сквозь хлад и зной, огонь и лед!
Вперед, рептилии, вперед!
Нас вождь решительный ведет!
Вперед, рептилии, вперед!
Походный марш расы Диалона.Выждав традиционную двойную дюжину оборотов вокруг планеты, Главнокомандующий отдал приказ о высадке. Непосредственно перед десантированием в каждой Стае прошел Час Наставлений. Последнее напутственное слово, как всегда в Четвертой, осталось за командиром:
— Стайеры! Мои верные боевые друзья! Мы бились бок о бок во множестве сражений! Вновь перед нами поле битвы, и я чувствую, как во мне закипает кровь! Внизу некоторых из нас ожидает смерть, но вы не хуже меня знаете, что погибших примут в свои подогретые воды Сопредельные Небесные садки Ящера-Прародителя! Я верю, оставшиеся в живых впишут новую доблестную страницу в ратную летопись расы Диалона! Мы долго ждали знаменательного часа, и он настал: там внизу — благодатные воды и миллионы пятипалых рабов! Они не отдадут планеты без боя — тем весомее будет наш вклад в ожерелье колоний Империи, где одной жемчужиной станет больше! Мы никогда ни на кого не нападали первыми, но наш сокрушительный удар будет упреждающим, ибо, быть может, когда-нибудь пятипалым вздумается поработить Империю!
Огнем и мечом осуществим благородную миссию освобождения планеты от прежних хозяев!
Вперед, воины расы Диалона — ведущей силы прогресса во Вселенной!
Виват Единственному Непорочному!
Виват Главнокомандующему!
Виват его супруге Бевзии!
Виват!!!
— Вива-а-а-ат!!! — подхватило почти две тысячи глоток. Боевой дух Стаи был как никогда высок. Отчасти это объяснялось пылкостью командирской речи, отчасти — близостью добычи.
Керк О остался доволен Наставлением. Мыслеблокада, дар родного садка, на этот раз продемонстрировала умение зажигать сердца простых стайеров ничего не значащими фразами. Как, например, вчерашний кадет мог вспомнить битвы, в которых он якобы сражался? Идущим от сердца был только виват Бевзии. Втайне четвертьабмирал надеялся, что его слова дойдут до ее очаровательных ушек, иначе за что же получает жалование Служба Уха и Нюха?
Из казарменного переговорника послышался глуховатый голос Полного абмирала. Главнокомандующий приказал заполнить посадочные баркасы, строго по нумерации Стай: Первая грузилась первой, Вторая — за ней и т. д.
Стайеры в полном вооружении высыпали на десантную палубу, выстраиваясь на своих посадочных площадках, а в баркасы загружалась Первая. Никакой спешки, никакой неразберихи, все по ранжиру, все по Посадочному уставу. Вначале шли пращники и лучники, за ними — копейщики и алебардисты. Затем двинулась тяжелая пехота, бряцая броневыми щитами, хлопая мечами по ножнам. Кое-где над головами в шлемах покачивались шипастые палицы — инструмент, особо полезный в ближнем бою. Вслед за щитоносцами гордо шествовали “ночные рыцари” — в каждой Стае их было не больше Порядка. Командование использовало эти привилегированные части для деликатных поручений: добыть вражеского “языка”, развязать ему язык, а потом заставить его держать язык за зубами… Навсегда.
И, наконец, скрежеща на полозьях, подталкиваемое сопящей от натуги прислугой, поползло секретное, внушающее невольный ужас супер-оружие — недавно изобретенная гладкоствольная артиллерия, чье смертоносное дыхание испытали на себе фанатики-могариски, дотоле успешно оборонявшиеся в своих неприступных замках. Но разве устоять крепостной стене против чугунных ядер? Смешно! Керка О переполняла вполне понятная гордость за пытливые умы Империи. Хорошенький гостинец приготовила раса Диалона ничего не подозревающим пятипалым!
Через час родные стены флагмана покинула и Четвертая. Под посадочными баркасами проплывали детали рельефа планеты Лакомый Кусочек, как назвал про себя Керк О цель экспедиции. В визиры были видны возделанные земли, похожие на лоскутные одеяла, которые так искусно шили оседлые шлопсы с планеты Даре, ниточки дорог, прямые и темные, ниточки рек, — извилистые, голубые и зеленые, синие пятна лесов, горы, чьи вершины кутались в шарфы облаков. В живописных уголках располагались уютные поселки, казавшиеся сверху воплощенной мечтой имперских градостроителей. Керк О не боялся признаться себе, что аборигены на редкость разумно используют ландшафт.
