Ольга Морозова - Люди и драконы
Ему пришлось устроиться в этот пыльный архив, чтобы воочию убедиться, что господин не наврал. Тварь была здесь. Молодая и здоровая, сначала даже без крыльев. Ну что ж, он начал Охоту. Прошел по мосту между мирами, достал и почистил от пыли Охотника. Снарядил на дело. Думал, что все, получил подтверждение, деньги забраны. Но, оказалось, не так-то просто.
После дела он уехал отдохнуть. Давно мечтал, но зарплата не позволяла. А теперь развернулся. Курорт, море, девочки. Давненько он не щупал упругой женской плоти. Но с деньгами это не проблема. Они сами гроздьями на него вешались. Отдохнул на славу. Пришел на работу, и этот сон. Все полетело к черту! Опять все сначала. Тварь живехонька, пользуется его деньгами, Охотник мертв. Она спалила его, как придурка. Зажарила, и поделом. Самоуверенный индюк! Колдун вздохнул. Придется искать нового Охотника. Он налил крепкого чая и положил в рот конфету. Это надо обдумать. Ох, и тяжела ты, шапка Мономаха! Собственно, его миссия сводилась к одному — найти дракона и сообщить Охотнику. Может, заплатить. А там его дело. Он, конечно, мог и не платить, но считал, что любая работа должна быть оплачена. В старые добрые времена именно Охотникам щедро воздавали за такую работу. Колдуны всегда были в тени. Искали, колдовали, ворожили, но их далеко не так чествовали, как Охотников. Боялись, считали порождением зла. Почему? Странные люди — если не понимают, значит, боятся. А что там такого особенно хорошего в работе колдуна? Да ничего. Всегда один, ни радости, ни общения, ни удовольствий. Только и приходят, чтобы избавил от проблемы, никто по душам поговорить не хочет. Сиди в убогой избушке в полном одиночестве и перебирай травки. Тоска зеленая! Это потом уже колдуны слились, так сказать, с народом. Стали уважаемыми, щедро оплачиваемыми. Он-то с детства знал, что он Колдун. Дед рассказал. Все рассказал про их миссию, правда, даже дед уже не помнил, когда последний раз видел дракона. Колдуны ведь тоже долгожители. Не такие, как драконы, но живут долго. И уж если дед не помнил живого дракона, то он и подавно забыл. Но род Хранителей свято соблюдал традиции. Только мужчины об этом знали. Но со временем все эти ритуалы стали пустой формальностью. Он, конечно, не соблюдал их как водится. Но вот поди ж ты — пригодились! От судьбы не уйдешь. Древняя книга, оставленная дедом, перекочевала с полки на стол. Все изучил заново, вспомнил. Снова ощутил себя Хранителем. Помирился с семьей, после того, как устроил их всех наилучшим образом. Перевез в город из деревни. Жена, правда, пока не поехала. Не может дом бросить. Но он и не настаивал. Сам собирался к ней вернуться потом, когда миссия будет выполнена. Внучок его, Славик, будет его преемником. Уже интересуется драконами, хоть еще и малец, в детский сад ходит. Книжки про драконов читает, игрушки ему покупают. С хрустальным шаром любит возиться. Гены никуда не денешь. Колдун вздохнул. Ох и занудная эта работа — искать драконов! Он лучше бы погрелся где-нибудь на курорте. А теперь тварей целых две. Надо найти еще одного Охотника. «Ладно! — Колдун зевнул. — Займусь этим попозже. Пусть пока живут. Главное, чтобы они не нашли меня раньше, чем я их. Пусть успокоятся. Смерть Охотника должна их расслабить. Не стоит сейчас рваться в бой. Они должны быть уверены, что все закончилось. Ощутить себя в полной безопасности. А потом он покончит с ними. Разом. И все. Его миссия будет выполнена. Наконец-то он заживет, как хочет. — Колдун заерзал на стуле. — Время у него есть. Не стоит сейчас заводиться. Несколько месяцев, даже год-другой ничего не решит». Он поднялся со стула и заспешил домой. Там его ждала Настя — женщина лет тридцати пяти. Молодая, кровь с молоком. И горячая! Аж дух захватывает. Правда, замужем. Но это и к лучшему. Не надоест. Заодно она убиралась у него и готовила еду. Он ей щедро платил. Раза в два больше, чем получал ее муж. Все счастливы. Он улыбнулся в бороду и ускорил шаг. При воспоминании о Насте у него тоже заиграла кровь. Он был хоть и пожилым человеком, но отнюдь не старым.
* * *Василиса сидела у себя в кабинете и думала о Сидорове. Скользкий тип, неприятный. И почему ей приходится иметь дело с такими? Она вздохнула. Посмотрела на часы. Скоро обед, но есть совершенно не хотелось. Она подошла к шкафу в глубине комнаты и достала заветную настойку. Нужно взбодриться, а то ей начинает казаться, что она остывает. Как вулкан. Истечет лавой, остынет и превратится в камень. Ей не хотелось превращаться в камень. Она отхлебнула глоток, потом другой. С сожалением закрыла бутылку и убрала обратно. Хватит. А то она вылетит из кабинета прямо на крыльях, помахивая для скорости хвостом. Вот будет переполох! Она представила это зрелище и засмеялась. Очень комично! А что если посетить кабинет Сидорова прямо сейчас? Вряд ли он там, но попробовать можно. Старик говорил, что она может. Это просто. Ну хотя бы для тренировки. Василиса села на стул и положила голову на руки. Закрыла глаза, начала думать о Сидорове. Представила ковер в его кабинете, свою руку на спинке стула. Попробовала ощутить ее полированную поверхность. Ей показалось, что она слышит голоса в приемной, и она быстро открыла глаза. Хотела встать из-за стола, но оказалось, что она стоит и держится за спинку того самого стула, который представляла секунду назад. Все было более чем реально. Она находилась в кабинете Сидорова, но его самого там не было. Василиса прошлась по ковру, оставляя на нем отпечатки каблуков. Интересно, если выйти в коридор, секретарша ее заметит? Или она бесплотна, как дух? Она ущипнула себя и почувствовала боль. Как она теперь скроется? Уснуть здесь? Но сможет ли она? Василиса подошла к шкафу, стоящему вдоль стены. Хотела открыть дверцу, но та была заперта. Она подергала ее, дверца не поддавалась. Тогда Василиса вытащила скрепку из набора, стоящего на столе, распрямила ее и поковырялась в замке. Этого оказалось достаточно. Дверь с легким скрипом открылась, и изумленным глазам Василисы предстал целый арсенал сексуальных игрушек на тему: «Я твой раб». В основном это были плетки с самыми разнообразными наконечниками и парочка ошейников, утыканных, как кактус, шипами, а немного в глубине, видимо, чтобы не бросались в глаза, — несколько таких же шипастых вибраторов. «Вот так да! Старик был прав. Но этого, — Василиса с отвращением взяла в руки вибратор, — ты от меня, голубчик, не дождешься. Я не собираюсь пачкать руки о твою грязную задницу», — и она закрыла шкаф. Часы на стене показывали тринадцать ноль-ноль. Обед заканчивался. Ей не очень хотелось встретиться с Сидоровым, даже в виде бесплотного духа, поэтому она направилась к выходу. Смело открыла дверь и вышла. Секретарши не было на рабочем месте. Только телефон разрывался. Василиса хотела пройти мимо, но почему-то не могла сдвинуться с места. Звонок пригвоздил ее, и она слушала его, как завороженная. Потом решила поднять трубку, она ведь не в кабинете, если секретарша войдет, скажет, что ждет Сидорова. Она протянула руку и сняла трубку.
— Привет! — Голос Германа.
— Как ты меня нашел?
— Что с тобой? Позвонил тебе на работу.
Василиса посмотрела вокруг. И правда, она у себя в кабинете. Это ее стол, компьютер, телефон. Фантастика.
— Ох, извини, заснула.
— Ну ты даешь! Прямо на работе?
— А что такого? Сейчас обед. Что хотел-то?
— Ничего, просто узнать, как ты?
— Нормально. А ты?
— И я тоже. Готовлюсь давать интервью на телевидении.
— Хорошо. Скажешь, когда, обязательно посмотрю. Ты поздно?
— Нет, постараюсь пораньше. А ты?
— Я тоже сразу после работы домой.
— Вот и здорово. Хоть вечер спокойно проведем.
Василиса положила трубку и еще раз огляделась. Все правильно, она на месте. Она никуда не уходила. Просто воспользовалась сновидением, как учил старик. По крайней мере, теперь она гораздо лучше представляла, как подобраться к Сидорову. Чуть заморочить его, и он в ее руках. Но этим она займется завтра.
* * *Лариса поправила галстук, который и так выглядел безупречно, и стряхнула воображаемые пылинки с пиджака Германа.
— Как вы? Не очень волнуетесь? Сейчас придет ведущая, и будем начинать.
Они стояли в помещении студии местного телевидения и вполголоса беседовали.
— Лариса, а этот канал хоть кто-нибудь смотрит? Даже не представляю, что они могут изобразить интересного. Сколько не включал, все ерунда какая-нибудь идет.
— Смотрят, смотрят. Не Бог весть как много, но своя аудитория есть.
— И кто же она, если не секрет?
— Не секрет. В основном вредные старушки, активные пенсионеры, любящие обсудить проблемы на скамейке. Может, домохозяйки, считающие своим долгом быть в курсе городской жизни. Думаю, все.
— Не густо. Вы считаете, что это интервью поможет?
— Я не считаю, я знаю. На выборы тоже не молодежь в основном ходит. А такой пенсионер придет в гости к детям, внукам, и расскажет о вас. Они волей-неволей запомнят. Потом в газете прочитают. Ваше имя должно быть на слуху.
