Владимир Кузьменко - Гонки с дьяволом
— Залезай и сиди тихо! — велел я ей, открыв люк башни танка.
Сам бросился к дому. На крыльце уже появился Можиевский в сопровождении «апостолов». Он прислушался. Гул вертолетов раздавался со стороны села. Вскоре до нас донеслись пулеметные очереди и небо озарилось отблеском пожара. Это горел дом охранников. К гулким выстрелам пулемета присоединилась трескотня автоматов. Вскоре они затихли.
— Все!
Кто это сказал, я не заметил. Действительно, в селе все было закончено.
— Теперь пожалуют к нам! — проговорил Можиевский.
— Не думаю, что скоро!
Действительно, вертолеты затихли, видимо, сели. Сейчас там вооружаются бывшие рабы.
— Это почему же?
— Видишь ли, судя по всему, это небольшой десант. Я определил по гулу моторов — три-четыре вертолета. Значит — сорок человек. Скорее всего, они хотят взять нас «малой кровью».
— Не понял?
— Они хотят сберечь своих людей и вооружили сейчас ваших рабов. Если мы быстро ударим по ним сейчас, то сможем их смять!
— Ведь верно. Не надо тратить времени, — забеспокоился Можиевский. — А ну, быстрее! Всех туда!
Апостолы разбежались.
— Я сейчас! Жди меня в танке, как условились! — он скрылся в доме.
Я залез в танк и стал ждать, высунувшись из башни. Мимо меня пробегали бандиты, вооруженные автоматами и пулеметами. Вскоре показался Можиевский. Он тащил за руку девушку.
— Принимай! — крикнул он мне, подсаживая ее на броню танка.
Я подал ей руку и помог забраться в башню. Затем спустился сам и сел, ожидая Можиевского. В руке я зажал конец толстой капроновой веревки, привязанной к крышке люка. В люке появились его ноги, затем живот. Дождавшись, когда его голова будет над уровнем крышки, я с силой дернул за веревку. Тяжелая крышка обрушилась на голову бандита. Он обмяк и свалился вниз. Я закрыл люк и включил фонарик. Можиевский лежал без сознания.
— Свяжите его! — я подал женщинам заранее приготовленные длинные куски нейлонового шнура, — и покрепче.
Заняв место механика-водителя, я включил двигатель. Танк выехал из усадьбы. Впереди были видны бандиты, наступавшие тремя цепями на село. Им навстречу полыхнули очереди тяжелых пулеметов, заставив лечь. Один из «апостолов», завидев приближающийся танк, приподнялся, призывно размахивая рукой.
— Сейчас будет весело! — крикнул я Ильге.
Я остановил танк, перешел в башню и стал смотреть в перископ. Послышался свист снаряда и среди цепей залегших бандитов поднялся слой земли. Затем еще и еще. Со стороны леса, с трех сторон на луг выехали три танка. В воздухе снова появились вертолеты.
Я не успел дать и двух очередей, как все было кончено.
По полю сновали бывшие рабы, приканчивая раненых и собирая оружие. Ненависть их была настолько велика, что они не оставили в живых никого.
Можиевский застонал, приходя в себя. Я включил внутреннее освещение. Он смотрел на меня широко открытыми глазами, не произнося ни слова.
— Сейчас! Тебе будет легче. Представление продолжается! — пообещал я ему, направляя танк к усадьбе. В ее дворе уже стояли бронетранспортер и два грузовика.
На этом записки «тринадцатого апостола» кончаются и слово снова беру я.
Глава XXII
РЕШАЙТЕ САМИ…
На исходные позиции мы вышли перед самым закатом. Виктор хорошо разведал местность и указал в радиограмме удобную поляну для посадки вертолетов в пяти километрах от логова банды. Танки вышли раньше и, когда мы подлетели к месту, были уже в полутора километрах от цели. Следом за нами шли бронетранспортеры и три машины с бойцами. Их я не планировал использовать в бою, так как надеялся, что наш план с Виктором удастся и мы сможем окружить банду на широком лугу между усадьбой и селом. В этом случае в бой вступят только танки и вертолеты. И, конечно, восставшие.
Все дело заключалось в том, чтобы незаметно подвести танки. Прибыв на поляну, мы выслали вперед разведку и стали ждать.
Было уже темно, когда разведчики возвратились. Они вели под уздцы двух лошадей. На одной из них был перекинут через седло пленный. Допрос его не дал ничего нового. Меня интересовало, есть ли еще в нашем направлении посты, но тот заверил, что они на этой дороге были единственными. Двое, сказал он, охраняют дорогу с севера. Но эти нам не мешали.
В назначенное время танки тихо поползли к усадьбе, а мы, выждав еще полчаса, поднялись в воздух. Вскоре мы заметили условные огни — два костра. Маленький, едва заметный огонек в стороне от них, указывал место нахождения сторожевых. Туда сразу же нырнул вертолет Алексея и скоро дом, в котором ночевали стражники, запылал. Предоставив Алексею расправляться со стражниками, мы посадили у костров машины и раздали оружие ожидавшим нас людям.
— Кто из вас Кандыба? — спросил я.
Вперед вышел крепко скроенный высокий мужчина.
— Я!
— Берите людей и встречайте банду. Сейчас они кинутся на вас. Прижмите их огнем к земле. Главное, не давайте уйти в лес!
— Стрелять-то умеете? — выкрикнул из-за моей спины пилот.
— А как же! Все служили…
Рассвело. Мы подняли вертолеты и зависли над местом боя. Из леса показались танки. В одном из них, я догадался, был Виктор, так как он стоял за цепями бандитов. Мы дали по этим цепям несколько очередей, но это уже было лишним. Я глянул на часы. Прошел всего час с момента нашей высадки, а все уже было кончено.
Мы пролетели над усадьбой. Там хозяйничали наши автоматчики. Человек пять разоруженных бандитов стояли под охраной посреди площади.
Мы посадили вертолеты. Лязгая гусеницами, подошли танки. Люк одного из них открылся и из него высунулась голова Виктора. Впервые за прошедшие годы мы обнялись с ним как в прежние времена.
Следом за ним из люка вылезла девушка в синем лыжном костюме. Она что-то пыталась вытащить из танка, но ей, видимо, не хватало сил.
— Ильга, не надрывайся! — крикнул Виктор, — сейчас мы его вытащим.
Ильга соскочила с танка. Вслед за ней вылезла еще одна девушка.
— Это моя жена! — представил мне Ильгу Виктор.
— Поздравляю! А это кто? — спросил я, невольно залюбовавшись подошедшей к нам девушкой.
Она что-то ответила мне на польском языке. Я не разобрал.
— Это Беата! Она из Польши. Вчера только доставили. Они-то и помогли мне связать главаря!
— Так он жив?
— В танке. Пусть ребята его вытащат.
Вскоре перед нами положили связанного по рукам и ногам здоровенного детину. По-видимому, он только недавно пришел в себя, так как дико вращал глазами, еще не понимая, что с ним произошло.
— Чем это ты его? — спросил я увидев у него на темени огромную черно-багровую шишку.
— Крышкой люка. Рекомендую — Степан Можиевский — главарь банды!
Бандит что-то пробормотал заплетающимся голосом из чего я только понял — «тринадцатый апостол».
— Что он бормочет? Бредит?
— Да нет! Это мое прозвище в банде. Он сам меня так назвал. У него было двенадцать помощников, я стал тринадцатым!
— Ну, добро! Пусть его заберут и держат отдельно от остальных. Мы будем их судить. Вернее, не мы, а их бывшие рабы.
Алексей, который только что подошел, дал распоряжение и бандита увели.
— Просто невероятно! Двести тридцать убитых бандитов, а у нас ни одного раненого! — сообщил мне Алексей.
— А у них? — спросил я, имея в виду восставших.
— У них хуже. Убито трое и семь человек ранены. Причем двое — тяжело.
— Отправьте вертолетом к Александру Ивановичу. Ну пойдем посмотрим, что там делается, — предложил я, направляясь к воротам усадьбы.
Первое, что мне бросилось в глаза — толпа женщин.
Они окружили кого-то и молчали. Это молчание нарушалось только слабым повизгиванием. Я вначале подумал, что там сидит собака. Мы подошли. Толпа расступилась. В центре на земле сидели три старухи. Я еще в жизни не видел таких отвратительных уродов. Во-первых, они были громадного роста. А что до их лиц, то нельзя было на них смотреть без отвращения.
— Кто это?
— Стражи гарема! — ответил стоящий сзади Виктор. Женщины зашумели. Они говорили все разом, и ничего нельзя было разобрать. Русские, украинские и белорусские слова смешивались с литовскими и польскими. Среди этих слов только одно слышалось явственно: ПРЕДСТАВЛЕНИЕ!
— Что же, они этого заслужили! — жестко произнес Виктор.
— Что за «представление»?
— Потом объясню. Пусть пока их уведут, да присмотрят, чтобы они сами себе что-нибудь не сделали. Лучше всего связать.
Старух связали и увели.
— Успокойтесь! Представление будет! — заверил женщин Виктор.
Мы вошли в дом и Виктор провел меня в кабинет Можиевского.
— Ну, рассказывай! — предложил я ему.
Часть рассказа его изложена в предыдущей главе. Только часть. Потому что бумага бы воспламенилась, если бы на ней было записано все то, что он рассказал. Хотя говорят, что бумага все терпит.
