Кори Доктороу - Младший брат
Я мгновенно прозрел и ошеломленно посмотрел на нее, держась рукой за пылающую щеку.
— Обо мне никто не знал и не должен был знать, — пробормотал я. — Чего еще тебе объяснять? Раз ты знаешь, все кончено. Знает один человек — знают все. Все кончено.
— О господи, ну прости. Послушай, я знаю только потому, что… ну, в общем, я заставила Джолу рассказать мне. После нашей тусовки в Сутро-Батс я за тобой чуть-чуть проследила — ну знаешь, убедиться, что ты действительно хороший парень, а не тайный серийный убийца. Мы с Джолу знакомы с незапамятных времен, и когда я попросила его рассказать о тебе, он рассыпался в таких комплиментах в твой адрес, будто настало второе пришествие. Однако мне было ясно, что он о чем-то недоговаривает. Я слишком давно знаю Джолу. Он и моя старшая сестра еще совсем маленькими были вместе в компьютерном лагере, и там между ними возникла совсем не детская дружба. Я знаю о Джолу такое, о чем он предпочел бы молчать. Короче, я его шантажировала, чтобы расколоть.
— И он раскололся.
— Нет. Он послал меня к черту. Тогда я рассказала ему о себе то, чего никому никогда не рассказывала.
— И что же это?
Энджи пристально посмотрела на меня, потом огляделась вокруг. Снова перевела взгляд на меня.
— Ладно. Не буду брать с тебя клятву молчания, потому что какой смысл? Либо тебе можно верить, либо нет.
— В прошлом году я… — Энджи запнулась. — В прошлом году я выкрала типовые контрольные и опубликовала их в Интернете. Просто ради прикола. Проходила мимо директорского кабинета и через раскрытую дверь увидела их в сейфе, у которого дверь тоже была нараспашку. Я прошмыгнула в кабинет, взяла один комплект — всего их было шесть — запихнула в сумку и деру. Пришла домой, отсканировала и разместила в сети через сервер Партии Пиратов в Дании.
— Так это сделала ты?!
Энджи покраснела.
— Н-ну… я.
— Черт возьми! — вырвалось у меня. Вот это новость! Нам в школе сказали, что на подготовку типовых контрольных «Ни один ребенок без внимания» потрачены десятки миллионов долларов, а из-за утечки расходы удвоились, поскольку пришлось все делать заново. Кражу контрольных назвали тогда «терактом на ниве просвещения». В прессе очень долго строились всякие предположения по поводу личности похитителя и его мотивации; среди них были такие версии, как учительский протест, ученический саботаж, неудачная попытка вымогательства, месть недовольного подрядчика.
— Так, значит, это была ТЫ?
— Это была я, — смиренно подтвердила Энджи.
— И ты призналась Джолу…
— Чтобы развеять у него сомнения в моей способности сохранить его тайну. Чтобы он знал, что я знаю, что он знает обо мне такое, из-за чего меня запросто упекут за решетку. Ты мне, я тебе — quid pro quo, как в «Молчании ягнят».
— И вот тогда он раскололся.
— Нет. Не тогда.
— А когда же?
— Когда я сказала ему, что тащусь от тебя. Что из-за тебя у меня напрочь съехала крыша, и я, как дура, готова тебе отдаться. Вот тогда он раскололся.
Я стоял, глядя на носки своих кроссовок, и не находил слов. Энджи взяла меня за руки и крепко сжала сильными пальцами.
— Прости, я заставила Джолу сказать мне. Только ты можешь решать, посвящать меня в свои дела или нет, а до тех пор я не должна…
— Погоди, — перебил я Энджи. После ее объяснения у меня на душе здорово полегчало. — Может, даже хорошо, что ты знаешь. Именно ты.
— Я, — подхватила Энджи. — Именно я.
— Ладно, это не самое страшное. Хуже другое.
— Что еще?
— Пусть это будет звучать по-дурацки, но я все равно скажу, потому что это важно. Люди, которые встречаются — ну, то есть между которыми складываются близкие отношения, как у нас с тобой, — вот, они иногда перестают встречаться. А когда они перестают встречаться, то начинают злиться друг на друга. И даже ненавидеть. Сейчас просто страшно подумать, что такое может случиться с нами, но в нашей ситуации думать надо.
— Я торжественно клянусь, что никогда не выдам твоей тайны, какую бы гадость ты мне ни подложил, — сказала Энджи. — Никогда. Даже если оттрахаешь с десяток девок у меня в постели на глазах моей матери. Даже если принудишь меня слушать Бритни Спирс. Даже если раздолбаешь мой ноутбук здоровенной кувалдой и утопишь его в море. Клянусь — ни за что и никогда.
У меня вырвался вздох облегчения.
— Хм, — произнес я с посветлевшей душой.
— А теперь тебе самое время поцеловать меня, — сказала Энджи и, запрокинув голову, подставила мне губы.
* * *Итак, M1k3y задумал очередной грандиозный икснетовский проект — обобщить и опубликовать всю правдивую информацию о том, что произошло в парке Долорес во время тусовки «НЕ ВЕРЬ НИКОМУ СТАРШЕ 25». Я сварганил величайший, потряснейший сайт, вложив в него все мое старание и умение, с разделами, воспроизводящими поэтапную хронологию событий в разбивке по местоположению и категории действий — выступление, танцы, полицейское насилие и его последствия. Я слил на сайт полностью весь концерт.
На эту работу у меня ушел остаток вечера. И завтрашний вечер. И послезавтрашний.
На почтовый адрес M1k3y хлынул поток предложений и идей. Зрители концерта в парке Долорес слали мне снимки со своих телефонов и фотоаппаратов. Я также получил электронное письмо, подписанное знакомым мне именем — Доктор Злооо (с тремя «о»), принадлежащим одному из главных специалистов по операционной системе «параноид-линукс».
> M1k3y
> С большим интересом наблюдаю за ходом вашего эксперимента с икснетом. Здесь, в Германии, мы научены горьким опытом относительно того, что происходит, когда правительство выходит из-под контроля.
> Вам следует учитывать одну важную особенность — у каждой фотокамеры есть свой уникальный «шумовой почерк», который в принципе может быть использован для идентификации камеры по сделанному ею снимку. То есть фотографии, воспроизводимые на вашем сайте, потенциально послужат вещественными доказательствами, уличающими их авторов, если полиция каким-то образом до них доберется.
> К счастью, подчистить шумовой почерк достаточно просто, стоит только захотеть. Это делается с помощью утилиты из дистрибутива «параноид-линукс», которым вы пользуетесь. Она называется «фотоним» и находится в директории /usr/bin. Почитайте страницы инструкции, касающиеся работы с документацией, и поймете, что процедура не слишком сложная.
> Желаю удачи во всех ваших начинаниях. Не попадайтесь. Оставайтесь свободным. Оставайтесь с «параноид».
> Доктор Злооо.
Я стер «отпечатки пальцев» с фотографий, размещенных на сайте, вернул их на место и добавил примечание с рекомендацией Доктора Злооо, посоветовав икснетовцам поступать таким образом. Мы все пользовались примерно одинаковой базовой системой «параноид-иксбокс», поэтому каждый мог сам сделать свои снимки анонимными. Конечно, в отношений тех фото, что успели скачать с моего сайта дээнбисты, уже ничего не поделаешь, но отныне мы будем умнее.
Вот и все, чем были заняты мои голова и руки вечером накануне следующего утра, когда я спустился к завтраку, и мама включила радио к началу новостей на Эн-пи-ар:
«Арабское информационное агентство Аль-Джазира передает фото- и видеоматериалы, а также цитирует свидетельства очевидцев беспорядков, устроенных молодежью в минувшие выходные в парке Мишн-Долорес», — объявил диктор в тот момент, когда я приложился к стакану апельсинового сока. Мне удалось не распрыскать сок изо рта по всей комнате, хоть я и поперхнулся.
«Корреспонденты Аль-Джазиры утверждают, что эти свидетельства опубликованы в так называемом икснете, подпольной коммуникационной сети, используемой студентами и подростками, проживающими в зоне залива и симпатизирующими „Аль-Каиде“. До сих пор сведения о существовании этой сети ограничивались слухами, и сегодня они впервые подтверждаются средствами массовой информации…»
Мама сокрушенно покачала головой.
— Только этого нам не хватало. Полиция и так зверствует, а если теперь еще эти подростки затеют игры в партизан, у властей появится предлог накрепко затянуть все гайки.
«На икснетовских блогах размещены сотни голосовых и мультимедийных файлов со свидетельствами молодых людей, участвовавших в беспорядках и утверждающих, что их собрание носило мирный характер до тех пор, пока полиция сама не напала на них. Вот одно из таких свидетельств:
— Мы танцевали, вот и все. Я привел с собой младшего брата. Играла музыка, мы говорили о свободе, о том, что мы теряем ее, потому что эти придурки на словах борются против террористов, а нападают на нас, хотя мы не террористы, мы американцы. Я считаю, что они ненавидят свободу, а не террористов… Ну вот, мы танцевали, играла музыка, тихо-мирно, все путем, а копы начали орать, чтобы мы разошлись. Мы тоже завопили: „Свободу!“ В смысле, мы должны вернуть Америке свободу. Копы стали распылять слезоточивый газ. Моему брату только двенадцать лет. Он пропустил три дня школы. Родители говорят, что это я виноват, ну не бараны ли? Я, что ли, его газом травил? Мы платим налоги, чтоб полиция нас защищала, а она травит нас газом ни за что ни про что. Как будто они на войне, а мы — вражеские солдаты!
