Кимберли Дёртинг - Клятва
Ксандр обернулся первым, за ним — Зафир и Клод, а потом Макс, который выглядел настолько взбешенным, всем своим телом выражая ярость, что я немного встревожилась за судьбу командира.
— А теперь мы спокойно и организованно пойдем, — произнес крепко держащий меня мужчина и подтолкнул вперед. — Королева ждет нас.
Глава двадцать вторая
Здесь было не меньше тридцати королевских гвардейцев, хотя только один из них держал винтовку, подобную тем, что были у солдат и стражников на постах по всему Капитолию. Даже бойцы сопротивления предпочитали ружья клинкам. Однако здесь, во дворце, я видела в основном холодное оружие: ножи, кинжалы, сабли, обоюдоострые палаши. Все это были древние способы ведения борьбы.
Я посмотрела на четырех мужчин, которые меня сопровождали. Они были покрыты кровью, но в основном чужой. На всех было направлено оружие.
Кончик стального клинка глубже вдавился в мою шею.
— Глаза вперед, — прошипел командир.
Я хотела сказать, чтобы он шел к черту, но угроза касалась не только меня.
Мое сердце едва не выскочило из груди, когда мы приблизились к огромным позолоченным дверям, ведущим в зал, который был больше любой комнаты, в какой я когда-либо бывала, и выше, чем весь мой дом.
Наконец-то я встречусь с королевой.
Лакеи распахнули перед нами дверь и согнулись до пояса, когда мы проходили мимо. Несмотря на шумевшую в ушах кровь, я жадно осматривала огромный зал, его высокие потолки, богатые гобелены и причудливый камин, занимавший едва ли не всю стену. Королевы, судя по всему, ни в чем себе не отказывали.
Хотя приближалось лето, в огромном очаге массивного резного камина пылал огонь.
Мой взгляд упал на трон, и сердце вновь рванулось из груди: а что если это очередная ловушка, новая тюрьма, где нас решили удерживать? Трон был пуст, в зале никого не было.
Я не могла не думать о родителях, о том, как далеко они от места, в котором я сейчас нахожусь. Я очень надеялась, что их тюрьма была столь же роскошной, как и моя, но тревожилась, что постигшая их судьба гораздо менее завидна.
При мысли о том, что их использовали, словно пешек в королевской игре, у меня заболело сердце, и я исполнилась еще более дурных предчувствий из-за встречи с королевой.
Но нам не пришлось долго ждать: прибытие Ее Величества было обставлено со всеми необходимыми в этом случае почестями. Я ожидала увидеть властную женщину, которая стремительно ворвется в зал и одним своим присутствием вызовет у нас ощущение своей силы, однако мои ожидания не оправдались. Королева не могла ворваться в зал, поскольку вообще не ходила.
Я совершенно не ожидала увидеть старую женщину, которую подвезли к трону в кресле-коляске. Женщина, управлявшая королевством, была хрупкой и сморщенной — тело, которым она владела, увядало и предавало ее. По ее прибытии все охранявшие нас гвардейцы сделали шаг назад, однако мы остались на своих местах. Меня потрясло, когда все в зале, включая Ксандра — лидера революционеров, внука королевы — и Макса, склонились в ее присутствии, несмотря на то что она совсем недавно взяла их в плен. Я последовала их примеру, оставаясь в этой позе, пока мне не велели выпрямиться.
Ксандр предупреждал, чтобы я не обманывалась ее внешностью, но ее слабость бросалась в глаза. Королева была старухой, неспособной самостоятельно переносить вес своего тела с одного места на другое. Поверить в ту беспощадность, о которой мне говорили, было почти невозможно.
Однако так я думала до того момента, пока тишину зала не прорезал голос, кристальная ясность которого опровергала тщедушное физическое состояние.
— Поднимитесь, — приказала она, и в ее голосе не было дрожи. Когда я выпрямилась, на мне замерли тусклые глаза. Я делала вдохи и выдохи, мысленно считая, чтобы успокоить нервы.
— Подойди ближе, Чарлина Ди Хейс.
Фамилия, которую она произнесла, ничего мне не говорила, — это была просто фамилия из учебника истории. Странно было слышать, как она срывается с губ королевы вместе с именем, которое дали мне родители.
Я замерла, едва сдерживая дрожь в ногах.
Я думала, Макс останется там, где стоял, пока ему не велят сойти с места. Здесь существовали правила, которым подчинялись все, несмотря на необычные обстоятельства нашей встречи; кроме того, насколько я понимала, он был пленником. Как и все мы.
Однако он, принц, для которого этот замок являлся домом, подошел ко мне, взял за руку, и его пальцы переплелись с моими.
У меня есть цель, вновь напомнила я себе. Моя семья на меня рассчитывает.
Воздух в зале пах королевской силой и дымом от каминного огня. Ее губы разомкнулись в пугающей попытке улыбнуться. Не знаю, что она имела в виду — хотела ли меня поддержать или просто надо мной смеялась, — но последовавшие слова никак не прояснили ее намерений.
— Значит, ты — та самая девочка, которая перевернула мою страну с ног на голову. — Ее тусклые глаза казались мертвыми, но я чувствовала, что они видят меня насквозь. На вставшего рядом Макса она не обратила внимания.
От этого утверждения меня передернуло.
— Нет, Ваше Величество. — Не знаю, какого ответа она ожидала, но судя по тому, как сжались ее губы, ответила я неправильно. — Я… я не хотела.
— Конечно, не хотела, моя дорогая. Но так произошло. — Она намеренно заговорила на королевском языке. Она знала, что я ее понимаю.
Макс сжал мою руку в желании ободрить и попытался вмешаться.
— Ты не можешь так поступать, — тихо и ровно произнес он, обращаясь к своей бабке. — Не можешь держать ее в заложниках. Она — не частная собственность, которой можно распоряжаться. Ее нельзя заставить занять трон.
Я ждала, пока королева ответит, но она просто смотрела мне в лицо, запоминая его и как будто не слыша Макса. Мне захотелось отвернуться от ее молочно-белых глаз.
— Я так долго искала… — Ее голос затихал, почти пропадая, прежде чем вновь обрести силу. — Ты будешь хорошей, королевой. Сильной. Красивой.
— А если я не хочу быть королевой?
Мне казалось, сейчас она повысит голос, станет гневно меня отчитывать. Меньше всего я ожидала, что она улыбнется.
— Это не тебе решать, дитя. Так никогда не было.
Вперед выступил Ксандр. Он оторвал рукав своей рубашки и перевязал рану. Кровь продолжала пропитывать ткань. Он встал передо мной и Максом, словно достаточно наслушался королеву.
Когда они скрестили взгляды, в атмосфере зала возникла враждебность, и я подумала, давно ли они видели друг друга вот так, стоя лицом к лицу? Тишина между ними была ощутимой, и в этот миг я почувствовала, что Ксандр находится в большей опасности, чем все остальные.
Первой молчание нарушила королева, произнеся тихим, угрожающим голосом:
— Как ты посмел показаться в моем доме? Какое право ты имеешь стоять передо мной?
Интонации Ксандра противоречили той горечи, что была написана на его покрытом шрамами лице.
— Бабушка. — Он отвесил комичный, даже издевательский поклон. Говоря это на англезе, он явно пренебрегал своим королевским происхождением. — Всегда приятно встретиться.
— Нечего называть меня «бабушкой», нахальный мерзавец. Я — твоя королева, и, пока находишься в этих стенах, ты должен относиться ко мне с тем уважением, которого я заслуживаю. — Ее глаза остекленели. — Было время, когда я сделала бы для тебя все, — произнесла она, и в ее голосе послышалось нечто близкое к любви. То, как она с ним говорила, как понизился ее голос, наводило на мысль, что она забыла и о присутствующих, и о том, что это не личный разговор с внуком, а публичная дискуссия с человеком, упорно добивавшимся ее свержения. — Мой дорогой Александр, ты — единственный мальчик, о котором я искренне заботилась. — Она закрыла глаза, позволив себе на миг окунуться в воспоминания. И тогда я вновь увидела перед собой слабую женщину.
Ксандр ухмыльнулся.
— Скоро ты не будешь моей королевой. Чарли никогда не согласится на твои условия. Она не примет твою Сущность.
Она приоткрыла глаза, а затем с ее губ сорвался жутковатый звук, напоминавший смех.
— Скоро увидим.
На ее лице проступила мрачная улыбка. Она обратилась не ко мне или Ксандру, а к застывшему подле нее гвардейцу:
— Приведите пленников.
Глава двадцать третья
Сперва я увидела отца. Его руки были связаны за спиной, изо рта торчал кляп. Порезы и синяки выглядели в тысячу раз хуже, чем я могла себе вообразить. Позади него еле переставляла ноги мать, и когда один из охранников толкнул ее в спину, она чуть не упала, поскольку ее лодыжки сковывали кандалы.
Увидев, как за ними тащат Арона, я не сразу поняла, что громкий вздох, который я услышала, был моим собственным. Сам он ходить не мог: его ноги волочились по полу, голова свисала на грудь. Звуки его прерывистого дыхания долетали даже до того места, где стояла я, и слышать их было невыносимо.
