Александр Полещук - Звездный человек
Однажды явился Аркадий и рассказал, что Пшеничный в бессильной злобе уничтожил приложение к заявке… Он сжег его в муфельной печи, которая была поставлена в его кабинете для дополнительного обогрева, вместе с другими документами, над восстановлением содержания которых вот уже третью неделю трудится специальная комиссия, и дело пахнет судом…
Пришла Лена с Серафимом Яковлевичем. Она рассказала о том, как вместе с Колей ходила встречать хозяина, о странном снаряде из красного металла, о том, как она была отброшена от снаряда волной горячего воздуха… Серафим Яковлевич вздыхал и время от времени бормотал:
— Вот Антихрист так Антихрист… Всем антихристам антихрист.
Дмитрий Дмитриевич думал, что Коля погиб, и это мучило его больше всего. Как-то раз Серафим Яковлевич явился один. Вздыхая и поминутно оглядываясь на дверь, он вполголоса рассказал, что Лена ездила к Колиной мачехе, Анфисе Тимофеевне. О чем они там говорили, ему неизвестно, но только Лена вернулась поздно, с опухшим от слез лицом и красными глазами.
— Вот такие дела, — закончил Серафим Яковлевич, повздыхал еще немного и уехал.
Борис Федорович навещал больного ежедневно. Пользуясь указаниями Дмитрия Дмитриевича, он понемногу закупал оборудование для биофизической лаборатории. Он принял к себе на работу физика, с которым Дмитрий Дмитриевич предварительно побеседовал, и заручился согласием Дмитрия Дмитриевича оказывать в будущем помощь новой лаборатории. И, только когда Дмитрий Дмитриевич окончательно оправился от потрясения, Борис Федорович привел к нему начальника отделения и следователя и попросил рассказать о разговоре с Человеком, который привел к несчастному случаю.
— Я не мог больше молчать, — сказал Дмитрий Дмитриевич, — и решил вызвать Человека на откровенность… Я выложил перед ним «документы»… Результат анализа одного из его инструментов и пленку, полученную вашим рентгенологом… Я попросил его быть откровенным. Я объяснил ему, что нам важны не только его подарки, но нам также чрезвычайно важно знать его цели и намерения… Человек рассказал мне все… Я был потрясен его откровенностью. Я тогда не знал, что, начав рассказывать о себе, он уже решил мою участь.
«Первое, что я почувствовал на Земле, — сказал мне Человек, — было ощущение нестерпимого, невероятного жара, совершенно неожиданного для меня… Как потом выяснилось, в этом была виновата Анфиса Тимофеевна, которая по причинам, мне не известным, довела мою температуру до шестисот пятидесяти градусов по вашей шкале температур. Потом я оказался в водном растворе целого ряда солей очень сложного состава и, раскрывшись, увидел вокруг себя ваш мир. Я знал, что на вашей Земле есть очень красивые места, но первое впечатление было не из радостных… Мое внимание прежде всего привлекла большая черная птица, как мне сейчас известно, чрезвычайно распространенная на Земле. Мой организм не был еще в достаточной степени отрегулирован, и я, сделав первый шаг, перевернул деревянный сосуд с водой, в котором находился…
Все поражало меня… Вы даже не можете представить, какое любопытство вызывала во мне каждая деталь вашего существования! Я увидел металлические бесконечные ленты, идущие от насыпи. Первой и наиболее правильной догадкой было то, что они предназначаются для перевозки по ним грузов и людей… Все, что я видел с огромного расстояния, выглядело совсем незнакомым вблизи.
Меня поразило, что сравнительно свободное владение металлом, методами его обработки сочеталось у нас с совершенно отжившими формами утвари, предметов быта… Каждая столь привычная для вас вещь могла бы на моей родине украсить любую коллекцию древностей. Вы переживаете переходный период — это было для меня ясным. Печь — нелепое сооружение из железа и камня, в которой горел драгоценный уголь — вещество, способное стать источником необыкновенно важных и нужных вещей, и электрическая плитка — изобретение, которому предназначена невероятно долгая жизнь…»
«Но ведь вы питаетесь медью, — сказал я. — Зачем же вам плитка?»
Человек как-то странно улыбнулся.
«Дмитрий Дмитриевич, — сказал он, — вы просили, чтобы я раскрыл все, я это делаю… Прежде всего меня интересовали люди, быстрота их реакции, способность к ощущению, к чувству обиды… Но я вижу, вас гораздо больше интересует мой мир. Развитие науки в моем мире привело к совершенно неожиданным результатам. Скорости, на которых работали наши счетные машины, постепенно формировали нового человека. Вначале все выглядело как казус, как случайные проблески. Совершенно неожиданно стали появляться исследователи, для которых работа с новейшими автоматами постепенно становилась первой жизненной необходимостью. Среди них появились необыкновенно одаренные люди. Некоторые из них посвящали свою жизнь разработке методов воспитания, которые привели к тому, что высшее развитие своих способностей стало достоянием каждого. Но вот группа молодых ученых, работавших над особенно головокружительными проблемами, заболела неизвестным до сих пор заболеванием. Невероятная страсть, которую они проявляли в своих исследованиях, сочеталась с ненавистью ко всем подсобным, помогающим мышлению аппаратам и приборам. Они стали создавать любопытнейшие, но не подтвержденные последовательными изысканиями и расчетами теории… Это были невероятно сложные теории, для их проверки нужны были тысячелетия труда… Этих ученых считали просто больными. Старались окружить вниманием и заботой, запретили им работать… Шел год за годом, как вдруг, совершенно неожиданно, одна из таких теорий была подтверждена, а в дальнейшем время принесло триумф всем теориям этой группы ученых… О них стали говорить, как сейчас говорят и на вашей Земле, что они обладают интуицией, что в их сознании проявились пока неведомые нам силы… Человеческий мозг предстал перед нами таким же необъятным и полным неожиданностей, как и любое другое явление природы, как строение и процессы в недрах звезд, как поведение элементарных частиц, как свойства света… Мозг оказался обладателем практически неисчерпаемых резервов, и мы теперь уже сознательно смогли поставить его на неизмеримо большую высоту, чем та, которая достигалась техническими приемами, применением усилителей мыслительной деятельности и другими приемами… Обилие высказываемых мыслей, а также более высокая плотность атмосферы привели постепенно к тому, что мы перешли в своей речи на использование гораздо больших частот, чем те, на которых общались наши предки… Постепенно были выработаны новые системы тренировки мозга, которые уже в раннем детстве приводили к его определенной перестройке, обеспечивающей совершенно новый темп мышления… В это же время проводились исследования, связанные с раскрытием тайн интуиции… Было доказано, что появление, причем практически мгновенное появление, правильных выводов есть следствие невероятно длинной цепи последовательных умозаключений, которые проводятся в нашем мозгу с такой скоростью, что не закрепляются в памяти. Новый скачок в скоростях мышления потребовал новых счетных машин, еще более грандиозных по своим возможностям… Особое значение сыграли автоматы, которые были изобретены у нас… Я первый до конца разрешил вопрос об их самовоспроизводстве… Для того чтобы изготавливать себе подобных в неограниченном количестве, нужны были только необходимые материалы…»
«Как сейчас вам нужна медь?»
«И не только медь… Чтобы воспроизвести себе подобное, мне нужны ниобии, вольфрам… Впрочем, это неважно. Дело в том, что я хотел стать диктатором на своей планете. И тут я просчитался. Я понадеялся на свои автоматы. В огромных подземных арсеналах столетиями хранились неиспользованные резервы огромной армии боевых роботов, принадлежавшей некогда нашей семье и разгромленной революцией. И вот в один прекрасный день я снова повел на людей свою механическую гвардию. Я рассчитывал на неожиданность. И был разбит. Автоматы были разрушены, мне едва удалось спастись. Тогда я решил, что найду другой мир, где буду хозяином. Но ошибки больше не совершу.
Я давно наблюдал за вашим Солнцем, и, когда вспомогательные ракеты истратили свое горючее и вернуться назад я уже не мог, я не раздумывая выбрал между вашим Солнцем и двойной звездой, расположенной ближе всего к вам. Я выбросил своих разведчиков-автоматов… Я забросил их на Юпитер, на один из астероидов, на Венеру, на вашу Землю… Наблюдая людей, жителей вашей планеты, я сделал своих слуг отчасти похожими на себя, отчасти на вас… Я долго лепил лица, так как ваши лица я видел недостаточно ясно…»
«Но мимика… У вас же совершенно человеческая мимика!»
«Это оказалось совсем простым… Достаточно было мне увидеть Колю с его очень живым лицом, Анфису Тимофеевну, вас, Бориса Федоровича, как я немедленно перенял ее, — она, кстати, не очень отличается и от нашей… Уже давно у нас решена задача получения искусственной мышцы… Вот смотрите… — Человек взял себя за скулу и отделил от своего лица лоскут. — Вот искусственная мышца, — сказал он, — на кончиках моих пальцев может возникать самое различное напряжение… Мышца повинуется ему, повинуется немедленно и точно».
