Кира Церковская - For сайт «Россия»
Глаза Ларисы потеплели, стало видно, что она окунулась в мир воспоминаний и ностальгии.
– О, дааааа! Чего только мы ни вытворяли!.. – сознавалась Вера.
Они разыгрывали испанскую партию. Предстоял пятый ход. Если бы один из игроков уступал другому в мастерстве и смекалке, то можно было бы подумать о ничьей. Но только не в данном случае. Эти тигрицы будут биться из последних сил. Конечно, не из ненависти друг к другу, а из уважения и любви к Игре.
– Ладно, ради улова пожертвуем пешкой, как ни печально это звучит, – констатировала Широкова. Она играла белыми.
– Твой стиль игры не изменился, ты по-прежнему рисковая и девушка с размахом.
– Коней на переправе не меняют.
– Эх, и слонов тоже.
Щеглова задумалась над тактикой, которая позволила бы ей защитить обоих слонов. Она не спешила подводить игру к контрнаступлению, понимая, что белые окажутся быстрее, она просчитывала разные варианты. Впрочем, это не мешало ей вести дружескую беседу.
– Верунь, а ты знаешь, что Илюмжинов недавно ездил в Ливию и разыграл с полковником Каддафи испанскую партию? Напросилась аналогия с нашей партией, – пояснила Лара.
– Нет, не знала. А полковнику сейчас до игры?
– Не знаю, не знаю. Но, Игра-то древняя, как знать, возможно, при желании в нее можно вложить более глубокий смысл, чем просто времяпрепровождение.
– Ты имеешь в виду, что восточные шахи и русские цари не даром тратили время, засиживаясь у клетчатой доски?
– Думаю, да. Есть что-то в шахматах особенное, магическое даже.
Лариса сделала в воздухе красивый жест рукой.
– Да-да, но твой ход.
– И… сделаю ход конем. – «Послужной список» Щегловой дополнился Кg8-f6. – Как большие люди, сидим тут с тобой, играем.
Вскоре белые рокировали в короткую сторону. Это было очень характерно для порывистого нрава Широковой, вдохновение которой могло потухнуть так же быстро, как и загореться. Черные перешли к защите с контратакой, перекрыв целую линию поля. Через некоторое время шансы белых и черных сровнялись. Как вдруг Вера застыла в одном положении, глядя в упор на шахматную доску. Она сидела так тихо, что, казалось, даже задержала дыхание. Кровь прилила к вискам, они пульсировали сильно, в глазах сначала потемнело, и тут же, через несколько секунд, доска с фигурами стала ярче и важнее всего окружения. И Вера явственно увидела, что белые и черные короли и ферзи, ладьи и пешки, большинство из них выстроили рисунок в виде ломаной линии, очень напоминающей молнию. И вдруг все успокоилось, приняло привычные очертания, без гротесковых выпуклостей и дополнительной яркости, подчинилось обычным законам физики.
– Вера, Верунь, что с тобой? Ну, ответь, Бога ради, Вера!
Лариса встревожено трясла подругу за плечо.
– А? Ой, прости, Ларчик, я задумалась.
– Ничего себе задумалась! Можно было решить, что ты целиком и полностью выпала из нашей реальности, таков у тебя был вид, дорогой мой астрофизик.
– Может, и выпала. Знаешь, я вдруг себя так странно почувствовала, словно в меня молния ударила.
– О! Думаешь, Перун на тебя за что-то прогневался? И так вдруг, ни с того, ни с сего?
– Шутить изволишь, да? У меня и на самом деле необъяснимое ощущение. Нечто похожее я действительно испытала, когда в дерево, под которым мы с бабушкой прятались от дождя, попала молния. И вряд ли прогневался, раз на то пошло. Как-то легко и вольготно я себя чувствую, понимаешь? Как будто крылья за спиной выросли, осталось только выбрать, куда лететь.
– Ну, Широкова, ты тоже не перестаешь меня удивлять.
– Наверное, мы и дружим, потому что в чем-то схожи, – протянула Вера.
И вдруг, словно по заказу предусмотрительного сценариста, в окно мелкой дробью забарабанил дождь. Без всякого предупреждения и прелюдий, а сразу, мощный и смелый. Хозяйка подскочила закрыть распахнутое окно. В это время небо уже разрезали яркие вилки молний, эффектно и властно вспыхивая на всем полотне темного вечернего неба. Лариса следила за движениями подруги и заметила, что та, увидев словно бы специально вызванные пляски перуновых стрел, замерла на некоторое время, отдав свое внимание красивому представлению стихии.
– О, а вот и сам Перун в гости к нашему Амуру зашел, – пошутила Щеглова. И тут же пояснила. – Это я про грозу в Амурской области. Слушай, а что это за чудаковатые часы висят у тебя в углу? Странно ты их повесила, – не то прячешь, не то пользуешься, не понятно.
– Ах, эти. Это Илья подарил.
– Наш Ильюха, Гарантийный Человечек?!
– Ну да, он.
– Надо же! Ты давно его видела?
– Несколько месяцев назад. А ты соскучилась по нашему закадычному другу, с которым можно в огонь, в воду и в разведку?
– Еще как! Знаешь, время стерло остроту негативных эмоций, забылись измены, я все-таки помню наш бесшабашный роман.
– Думаю, его помнишь не только ты. Но, как минимум, вся наша компания.
– Ладно, расскажи, как он, где, чем занимается?
– Ох, Ларчик, не думала, что вскроются твои давние любовные раны.
Вера подозрительно посмотрела в глаза подруге. Сейчас неуловимо легким росчерком судьбы они поменялись ролями, теперь медвежонок приласкал Щеглову.
– В целом, у него все отлично. Он живет в Питере, где ты только что была, кстати. Занимается своей любимой электроникой, но сейчас немного изменил профиль деятельности: увлекся электронной книгой – e-book, работает в компании, которая хочет составить конкуренцию зарубежному сайту по продаже этих самых электронных книг. Так вот он и «ебучит» по жизни. А виделись мы после восьмого марта, он затем и забежал, чтобы поздравить с прошедшим праздником, поскольку был здесь у мамы. Работой доволен, а в остальном так себе. Я тебе, дорогая, советую позвонить ему, если веришь, что можно снова в этот омут со всеми частями тела прыгнуть. Да, так вот, – как бы, между прочим, продолжила Вера. Она знала, что самое главное она уже сказала в предыдущем предложении. – Он мне и принес этот подарочек. Как обычно, креативный, с чувством юмора.
Широкова кивнула в сторону настенных часов. С первого взгляда ничем особенным они не отличались. Но стоило просто внимательнее посмотреть время, как становилась очевидной их ловушка. Циферблат поделен на три цветовые зоны, на черной значилась надпись «Янь», на бежевой «Инь», а на красной «Хрень». Стрелки ходили в обратную сторону, а не по знакомой до условного рефлекса «часовой стрелке». Циферблат, соответственно, был расположен зеркально.
– Называется эта штука, Ларчик, ни больше, ни меньше – античасы. Догадываешься, как бы мне хотелось воротить время вспять?.. И по иронии судьбы наш Гарантийный Человечек принес эти часы именно в тот момент жизни, когда страшно не хотелось, чтобы прошлое заканчивалось.
Лариса отчаянно кивнула и ничего не сказала.
Мы с Ильюхой выпили чаю, он, конечно, засиделся, не подумай: ничего личного, просто хотелось поболтать, помолчать. Да, это было уже после Международного женского дня, и после японской трагедии.
Вера обняла себя за плечи и замолчала, съежившись.
– Тогда я еще не знала, не знала, чем она закончится… Да, а мы с Ильей смотрели новости, там все про Японию, про землетрясение, жертвы. И знаешь, что сказал наш Гарантийный Человечек? «И все-таки Япония очень похожа на Атлантиду»! Когда я попросила уточнить, он ответил, что у японцев такие научные разработки есть, о которых молчат и которые могут потрясти самое смелое ученое воображение. А потом вдруг показали Лондон. Ильюха тогда даже со стула вскочил с воплем о том, как же он хочет увидеть этот город и ждет не дождется апреля, когда у него командировка в британскую столицу.
– Командировка?
– Ну да, они должны были поехать на выставку, нет, называется Лондонская книжная ярмарка. Мне еще тогда показалось странным сочетание слов «ярмарка» и «Лондонская». Как-то в подсознании ярмарка у меня с чем-то сугубо русским ассоциируется. По крайней мере, так раньше было. Кстати, в новостном репортаже рассказывали о том, как суперсовременные и надежные часы вели обратный отсчет времени до Олимпиады. Собственно, в этом-то и весь казус – такие качественные и подвели.
– А эта «Хрень», как я смотрю, тебя не подводит.
– Да уж. Думаю снять их. Дурные воспоминания они навевают. У меня еще с тех новостей о злополучных лондонских часах в свете японской трагедии какие-то трагические предчувствия возникли. Знаешь, такое ощущение, что отсчет пошел. Все-таки уберу в дальний угол подарок Ильи.
Но сейчас они по-прежнему мирно тикали, правда, не на виду. Колесо их обратного хода ничего не нарушало, и они по-прежнему несли свою службу. Их витиеватый отсчет времени «задом наперед» был придумкой вовсе не сегодняшнего дня. Да и не в этом суть. Кому-то часы напоминают о прошлом, кому-то указывают путь в ближайшее будущее, а кто-то, «часов не наблюдает», по мнению классика, будучи счастливым человеком. Парадоксально, но нам свойственно сожалеть о том, что было, страстно ожидать того, что будет, совершенно не задумываться о том, как это все вместе соотносится с вечностью. Но по-настоящему счастлив тот, кто умеет правильно пользоваться настоящим моментом. Именно «здесь и сейчас». И от нашего хода, поступка в партии игры по имени Жизнь порой зависит гораздо больше, чем можно представить.
