Хольм Ван Зайчик - Дело незалежных дервишей
Бек огладил бороду.
– Во имя Аллаха милостивого, милосердного! – нараспев начал он. – Слава Аллаху, который рабу своему ниспослал это писание и в нем не поместил кривды, писание правдивое, чтобы дать от себя угрозу лютой казнью и обрадовать верующих, которые делают добро, вестью, что им будет прекрасная награда, с которой они останутся вечно, а угрозу… – бек осекся. Смущенно глянул на Богдана из-под бровей. – Сынок, только… тут немножко против христиан, ты уж извини. Читать?
– Конечно. Дело есть дело. Что ж я, не понимаю?
– …А угрозу дать тем, которые говорят: Всевышний имеет детей!
Через двадцать минут слегка осипший бек умолк, а Богдан, счастливо улыбаясь, уронил руку с карандашом и откинулся на спинку кресла.
– Ну, вот, – сказал он.
– Что? – спросил бек.
– Все, – сказал Богдан. – Совсем немного. Первое. «Знай, что солнце, когда восходило, уклонялось от пещеры их на правую сторону, а когда закатывалось, отходило от них на левую сторону, тогда как они были посреди нее». Потом: «Они спали, когда мы заставляли их ворочаться на правый бок и на левый бок, а пес их протягивал обе лапы свои на пороге». И наконец: «Аллах мой покажет мне прямой путь, дабы я верно пришел к сему. Они в пещере своей пробыли триста лет, с прибавкой девяти». Конечно, если бы я не знал заранее, что здесь зашифрован путеводитель, я бы нипочем не догадался. Но, зная это, уже совсем нетрудно вычленить немногочисленные фразы, несущие информацию.
Борода Кормибарсова обеспокоенно зашевелилась. Достойному беку эта характеристика священного текста, данная православным зятем, не слишком-то понравилось. Но он смолчал. Воистину, дело есть дело.
– Сура называется «Пещера» – значит, тайник в какой-то пещере. Надо встать посредине. Не очень понимаю, что это значит, ну ладно… Причем так встать, чтобы восток был справа, а запад – слева. Короче, лицом на север. Пойти сначала правым проходом, потом левым. Потом будет какой-то порог, видимо, подъем при переходе из одной подземной залы в другую. И от него – прямо, ровно триста девять шагов.
Бек несколько мгновений молчал, потом крякнул.
– Тебе только фокусы в цирке показывать, – сказал он, восхищенно цокая языком. – Да!
– Остается только выяснить, где эта пещера, – задумчиво проговорил Богдан.
– Кажется, я тебе отвечу, – раздался откуда-то из-за окна голос Бага. Одно легкое, скользящее движение – и Баг, коротко прошуршав длинным халатом, оседлал подоконник. Кормибарсов, при первом же шорохе с неуловимой стремительностью выхвативший саблю, признал даоса и то ли с облегчением, то ли с некоторым разочарованием вбросил клинок обратно в ножны. – Я тебя туда даже провожу. И «князь выстрелит и попадет в того, кто в пещере», как сказано в «И цзине». Именно так, между прочим, толкуется одна из триграмм, которую я нынче вечером нагадал, – и Баг спрыгнул с подоконника в холл.
Богдан порывисто качнулся навстречу единочаятелю – но смирил себя. Неторопливо и словно бы обыденно они пошли один к другому, точно на какой-то официальной, но ничего особенного не значащей церемонии. Остановились в полушаге, сдержанно поклонились друг другу, мгновение помедлили – а потом все же обнялись.
– Рад тебя видеть, – сказал Богдан негромко.
– А я-то как рад, – пробормотал Баг.
10 день восьмого месяца, четверица,
незадолго до рассвета
– Ну, вот, – улыбнулся Богдан, когда Баг закончил свой рассказ. – Все встало на свои места. Все кирпичики, все осколки этой мрачной мозаики.
– Понятно теперь, почему Абдулла так заспешил, – сказал Баг.
– Абдулла… – печально вздохнул Богдан. Он горько сожалел о том, что столь симпатичный ему человек оказался человеконарушителем.
– Абдулла тоже не дурак, и когда драгоценный преждерожденный Ширмамед сказал, что эта фраза – из Корана, у него подшипники-то в башке завертелись на четвертой скорости. Боюсь, если мы не поспешим к пещере, они найдут сокровища и – только их и видели.
Богдан сидел неподвижно и опять о чем-то размышлял. «Ну что еще? – нетерпеливо подумал Баг. – Бежать надо! В повозку и вперед! Время – жизнь!»
Кормибарсов, прищурившись в ожидании, переводил взгляд с одного человекоохранителя на другого.
– Не найдут, – решительно сказал Богдан и поднял голову. – Не найдут. Я все понять не мог – как это «встать посредине». Пещера ведь не зал правильной формы, не комната, не площадь… Кто знает, какая она там, эта пещера? Где у нее, спрашивается, середина? Откуда вести отсчет?
– Действительно… – пробормотал Баг.
Бек крякнул и почесал бороду. От стремительного и размашистого движения его сабля вкрадчиво звякнула, задев что-то железное. Наверное, заклепку на шароварах.
– Вот так в очередной раз убеждаешься, что лишних знаний не бывает, – с какой-то чуточку смущенной улыбкой сказал Богдан. – В свое время, еще когда я сдавал экзамен на степень сюцая, темой курсового сочинения по истории государства и права я себе выбрал такую: «Принцип талиона в Танском кодексе и в Коране». Так что Коран читал, причем в нескольких переводах… Хотя наизусть его не помню, разумеется, и даже цитату не узнал… А вот наших друзей их принципы обязательно подведут. Арабского текста они наверняка не знают, и будут пользоваться тем переводом, в каком и прозвучала цитата. С ним, судя по всему, и Влад имел дело – это самый первый перевод, Казанское издание тысяча пятьсот пятьдесят второго года… или, если вам угодно в системе счисления Цветущей Средины, шестнадцатого года под девизом правления «Умилительное Сосредоточение». Переводов на асланiвський тогда, разумеется, не было еще… Лучшим же переводом считается другой. И я теперь припоминаю, что в варианте, признанном наиболее близким к подлиннику, фраза звучит так: «Они находились в просторном месте пещеры» [24] . То есть, если там несколько залов, отсчет нужно вести от самого поместительного из них! Это вот уже – конкретное указание! Понимаете?
– Преждерожденный-ага Кормибарсов, – нетерпеливо сказал Баг, которому вся эта наука уже порядком прискучила. – Это ведь все толкования. Вы же наверняка помните подлинник. Что там конкретно сказано?
Бек важно огладил бороду. Задумался, хмуря коричневый лоб. Потом прищурился и коротко стрельнул на Бага лукавым глазом.
– Аллах лучше знает, – серьезно проговорил он.
С полминуты все трое молчали.
– Надо их вязать, – нарушил молчание Баг. – Авось, француз еще живой.
– Видишь ли, драг еч, – задумчиво ответил Богдан, – формальных полномочий у меня, конечно, хватит… Но мне не хочется привлекать местных вэйбинов. Ты же понимаешь. Пусть они и не замешаны – но перед ними может встать сложная и неоднозначная моральная проблема, когда им придется, как ты говоришь, вязать своего уважаемого начальника. И к тому же есть маленький риск, что мы натолкнемся на одного-двух, которые вовлечены в заговор.
Баг почесал в затылке.
– Гм! Я бы, конечно, и сам… – он с сомнением скривился. – Но кто их знает, скорпионов, сколько их там в пещере? Упустить никого нельзя, вот что. А из столицы группу вызывать – это ж бумажной канители сколько! Они не то что одного пленного француза – они всю Францию на паяльник посадить успеют. Три Яньло… чего ж делать-то?
Бек веско и удовлетворенно кивнул. Настал его час. Он извлек откуда-то из недр бурки трубку мобильного телефона и шустро набрал номер твердым, как дерево, пальцем.
– Кормиверблюдов? – спросил он. – Да, я. Все в порядке? Хвала Аллаху! Поднимай мальчиков. Пусть совершат короткое походное омовение и садятся в автобус.
Пещера и ее окрестности,
часом позже
Автобус, в коем прибыли тридцать три богатыря из тейпа ургенчского бека Ширмамеда Кормибарсова, был оставлен недалеко от освоенной Багом дороги, неподалеку от исторического фонаря, у которого с небес снизошел почтовый голубь Баоши-цзы, – и прикрыт свежесрубленными ветвями каштана. Баг отошел в сторону, придирчиво оглядел тайник – повозка полностью скрылась в зелени, став недоступной постороннему глазу: Кормимышев, помимо того, что был поразительно талантливым носильщиком, оказался вполне сведущ еще и в искусстве маскировки. Баг одобрительно кивнул.
Молодцы в папахах безмолвствовали, их суровые лица выражали только беззаветную готовность следовать распоряжениям своего бека. Богдан заметно нервничал: был слегка бледен, но решителен. Баг волновался, но совершенно по-другому: в нем разгорался хорошо знакомый пьянящий азарт предстоящей схватки. Пальцы танцевали на рукояти переместившегося за пояс меча.
– Есть ли у нас план? – поинтересовался бек. Ноздри его хищно раздувались. Старый воин-интернационалист был явно в своей стихии.
– План простой. – Баг достал из рукавов метательные ножи и внимательно их оглядел. – Сейчас мы незаметно, то есть скрытно двинемся к пещере. Дорогу найдем без труда: я оставил на деревьях знаки.
