Павел Иевлев - Телефон Господень
Гражданин Сафонов, однако, сотрудничать со следствием оказался наотрез. Он дуром попер в «несознанку», отрицая и строительство, и отпечатки пальцев, и само знакомство с генералом. Было видно, что жулик напуган до крайней степени, и отнюдь не фактом ареста. Впрочем, любого напуганного можно напугать сильнее – к гражданину Сафонову были применены «специальные» методы допроса, и он раскололся. Показания бывшего жулика, человека неглупого, где-то даже интеллигентного и весьма начитанного, оказались весьма любопытными.
Расшифровка диктофонной записи чистосердечного признания гражданина Сафонова И.А., 19.. года рождения, дважды судимого, проживающего …
«…вы что думаете, это вам жулики какие-то? Не-е-ет, гражданин следователь, эти ребята пострашнее чеченского землячества будут. Чечены, они что, - ну, убьют, в крайнем случае, а эти ребята тебя и за гробом достанут.
Называют они себя «Рука Субботы», причем не той субботы, что после пятницы, а Барона Субботы – бывшего гаитянского диктатора и великого колдуна вуду. Их не так уж много – человек, может, пять, но вещи они умеют страшные. Это настоящие черные колдуны - вы можете не верить сколько хотите, но я это своими глазами видел! Они меня как-то раз заставили присутствовать на их обряде… Представьте себе – висит на крюке мужик голый, но уже не соображает ничего. Они же бомжей ловили и давали им, якобы, водки выпить. Только в водке той было что-то такое подмешано, что человек вроде и в сознании находится, а все ему пофиг, хоть на куски режь. И резали… Только не на куски конечно – от кусков какой прок? Они разрезали им грудь, вот тут, чуть ниже грудины… Да, там где солнечное сплетение, и через этот разрез выпускали всю кровь в тазик. В разрез же вставляется упо-упо… Это такая штука, что если человека правильно убить (главное – чтобы голова целая была), и эту дрянь в него вставить, то его потом, через сутки, можно мертвого поднять, и что хочешь с ним делать – если ему настоящий мганга (колдун, по нашему), который упо-упо делал, прикажет – он все что хочешь сделает. Это у них зомби называется. Такой зомби не ест, не пьет, и работает, как трактор, – вообще не устает. Он может круглые сутки вкалывать, только это больно подозрительно, поэтому они их на ночь в подвал загоняют. Он так вкалывает месяц, два, три – пока упо-упо у него в груди не сгниет, а тогда он падает сразу и разлагается за час, как за три месяца.
Из чего упо-упо делают? Ну, главный мганга ихний, одновременно с человеком петуха убивает, потом отрезает ему лапу, и…
Две страницы расшифровки вырваны из дела, кто и когда это сделал – неизвестно… -
…а потом, когда он узнал, что этот художник чертов своего друга узнал и говорить с ним пытался – он аж побелел весь от злости, и говорит мне – «вали домой, отсидись недельку, а мы с тобой потом свяжемся…». Да нет, не знаю я как с ними связаться, гражданин следователь! Они меня всегда сами находят – это такие ребята, что и после смерти тебя найдут. Он же, мганга этот, у меня прядь волос отрезал – он теперь со мной что хочешь сделать может! И хорошо если просто убьет, главное – чтобы не в зомби… Это же, говорят, душа тогда у человека сгнивает, в теле мертвом запертая. Ни рая, ни ада, ни перерождения не видать. Я правда все сказал, что знаю – не виноват я ни в чем! Они меня заставили, они кого хочешь заставят – «не хочешь живьем на нас работать – будешь мертвый вкалывать»…
Ночью после допроса, оставшись ненадолго один в камере, гражданин Сафонов с удивительной силой разбил себе голову об стену, от чего скончался на месте. Следствие зашло в очередной, теперь уже окончательный тупик и через три месяца расследование было прекращено и дело сдано в архив…
…Написано по материалам дела № 135067 под рабочим названием «Рука Субботы». Дело закрыто 2 ноября 1996 года и находится в архиве московской областной прокуратуры.
Галеомахия (фрагмент романа)
«Галеомахия (греч.) – преследование кошек».
Словарь иностранных слов
Когда младший лейтенант Миша Успенский зашел в каптерку к старшему прапорщику Боре Мешакеру, тот сидел в глубоком кресле, приватизированном из гарнизонного клуба, и заматывал перевязочным пакетом правую руку. На бинте проступали красные пятна. Борис Мешакер (он любил, чтобы его называли на еврейский манер Борухом) – основательный пузатый еврей среднего возраста, - противу всяческих уставов носил густую окладистую бороду. Разрешение на эту бороду он персонально выбивал, дойдя чуть ли не до министра обороны, аргументируя ее необходимость глубоким шрамом на щеке. Происхождение шрама оставалось загадкой – Борух на такие вопросы отвечал, мрачнея, что порезался при бритье.
Прапорщик даже и не подумал встать и откозырять при появлении старшего по званию – за свою долгую и сложную армейскую жизнь он этих младших лейтенантов повидал немало, сам же предпочитал оставаться прапорщиком и сидеть в каптерке, вовсе не стремясь к повышению в звании. Миша на это нимало не обиделся – ведь он хоть и лейтенант, но младший, а Борис хоть и прапорщик, но старший – и дело тут не в нюансах военной субординации, а в приличной разнице в возрасте и несравнимой – в жизненном опыте. Кроме того, пообщаться в этом захолустном гарнизоне было особенно не с кем, - окончивший в прошлом году общевойсковое командное училище лейтенантик откровенно скучал, и размеренным течением службы тяготился. Прапорщик же был человек необычайно начитанный и отличающийся острым умом и парадоксальностью суждений. Немало ночей провел Михаил у него в каптерке, рассуждая под бутылочку о вопросах мироздания и человеческих отношений – на все у Бориса был ответ, как правило повергающий молодого лейтенанта в ступор и вызывающий желание кричать и спорить. Но, как говорят американцы: «неважно, что крупье жулик, если это единственная рулетка в городе…».
- Опять при бритье порезался? – пошутил лейтенант, глядя на намокающий кровью бинт.
- Нет. – коротко ответил Борух
Помолчав, он добавил:
- Помнишь мою кошку Сару?
Михаил утвердительно кивнул – один раз он заходил к Боруху в гости и поразился несметному изобилию книг и трехногой сиамской животине с пронзительными голубыми глазами.
- Так вот, это она.
- Что она?
- Она мне руку разорвала.
Лейтенант замолчал, не зная, что на это ответить. Кошка Сара показалась ему при кратком знакомстве существом безобидным и даже доброжелательным – случайному гостю грозили разве что потертости на штанах от немудреной кошачьей ласки.
- Накинулась на меня сегодня утром как бешеная, - продолжал Борух, - вцепилась в руку зубами и когтями – еле оторвал. А потом в окно выпрыгнула – и бежать.
- Она же у тебя, вроде, на улицу не ходит?
- Ну да, я сам удивляюсь – после того, как ей собаки лапу перегрызли, она на улицу ни ногой, а тут вдруг…
- Что это на нее нашло?
- Не знаю… может просто терпение лопнуло?
Миша с удивлением посмотрел на прапорщика, а тот продолжил свою мысль:
- Кошки – они как люди. И всякие человеческие качества у них есть – в том числе и терпение. Терпение, безусловно, добродетель. И не только христианская. Однако любое терпение не железное, и когда-нибудь оно заканчивается. Иногда оно лопается в неподходящий момент. Например, во время пламенной речи начальника, или в смирной и тихой очереди за детским питанием, или, допустим, на приеме у зубного врача. Да и какой момент подходящий для неконтролируемого взрыва? Киношка мне тут вспомнилась с Майклом Дугласом, у которого лопнуло терпение - и тихий, смирный парень начал вытворять такое, что заставило бы Соловья-разбойника задуматься, не перестарался ли…
- Это я к тому, что вот живешь-живешь, никого не трогаешь, а вокруг полно потенциальных маньяков, с необоримой силой в руках и огнем безумия в глазах, готовым вспыхнуть в любой момент. И сам ты такой же, как бомба неизвестной мощности в тротиловом эквиваленте, со сломанным часовым механизмом. А разрушения, которые мы все можем произвести, если взорвемся одновременно, будут равны нескольким хиросимам на площади в несколько Франций. Поэтому, надо бережно друг с другом обращаться, не сильно встряхивать, не ронять и не поджигать без крайней нужды. Может, хоть так мы сможем снизить постоянную опасность для мира и человечества…
Михаил понял, что Борух уже забыл про кошку и неприятное происшествие, увлекшись одной из своих импровизированных лекций, которые он выдавал неожиданно и по любому поводу. Имея по любому вопросу собственное суждение, он был готов часами говорить на отвлеченную или конкретную тему, обильно пересыпая речь цитатами из неизвестных лейтенанту книг. В другое время Миша с удовольствием послушал бы рассуждения бородатого интеллектуала, но сейчас он пришел по делу. Служба есть служба, даже если она проходит в забытом всеми маленьком гарнизоне возле закрытого города «N» и заключается, в основном, в тупой армейской рутине вроде перекрашивания флоры в фауну и обратно, а так же копания силами личного состава канав от забора и до отбоя.
