Деймон Найт - Сумерки людей
Тогда Дик стал внимательно оглядывать окрестности. В безбрежном море ножек столов, спинок кроватей, зеркал вроде бы ничего не двигалось. Не может быть, чтобы она выбралась из подземелья — там и близко не видно никаких дверей. Наверное, спряталась — сжалась в комочек где-то среди этих деревянных джунглей. Забилась под стол или в шкаф. Лежит тихонько и даже почти не дышит, будто крольчиха в загоне.
Дик ждал в надежде, что девушка не выдержит и как-то себя выдаст, прежде чем ему снова придется вдохнуть. Не вышло. Тогда он начал двигаться — медленно и осторожно, стараясь производить как можно меньше шума. По сантиметру обследуя все окрестности, он часто останавливался и прислушивался. На третий раз в мертвой тишине раздался тихий звук — едва слышный скрип. Наверное, она чуть передвинулась. Нельзя же целую вечность неподвижно лежать на твердом.
Тут поблизости как раз оказалась открытая коробка, полная ламп со стеклянными абажурами. Дик решился. Он вытащил из коробки одну лампу — пыльную аляповатую штуковину в форме колокола — и швырнул ее туда, где скрипнуло. С жутким грохотом лампа разбилась. Во все стороны брызнули осколки стекла.
Наконец среди леса стульев Дику удалось высмотреть какое-то судорожное движение. Тогда он обогнул имперский диван, аккуратно проделал сложнейший слалом среди вороха столов и заглянул под самый большой. Там, устремив на Дика пару испуганных глаз, свернулась в комочек девушка.
— Ну что, — сказал Дик, — вылезайте.
Пыльная и растрепанная в тусклом свете, девушка вылезла из-под стола. Что-то удивительно трогательное было в ее худобе, в грязном пятне на щеке… Дик тут же подметил, что беглянка успела где-то потерять половину своей юбки. Да, в таких нарядах по подземным хранилищам особенно не полазаешь.
Но вот испуганное лицо девушки стало неуверенно; меняться.
— Ой, а вы случайно не…
— Да, я Дик Джонс. Вы правы. — Они уже встречались, но всего на какую-то минутку.
Девушка попыталась рассмеяться:
— Ой, а я-то… Господи, да почему же вы сразу не сказали? Ведь все эти гонки с препятствиями… — Она безнадежно махнула рукой.
— Допустим, я бы назвался, — спокойно произнес Дик. — А вы бы мне поверили? Ладно. Давайте выбираться отсюда.
Девушка взяла его за руку. Какая прохладная и мягкая ладонь!
— А куда мы пойдем? — спросила она, пока Дик помогал ей подняться. Потом смахнула со лба длинные волосы. — Что, разве мы можем вернуться? О Господи, я сейчас, наверное, настоящее чучело.
Дик с ходу соврал что-то про переворот. Девушка, похоже, верила каждому его слову. И без лишних вопросов. Дурочка. Совсем молоденькая! Дик то и дело мысленно к этому возвращался, вновь и вновь удивлялся неуклюжей стройности ее фигурки, невинности, что проскальзывала в каждом ее слове… Неужели тогда, в Бакхилле, он тоже был таким юным дурачком? Нет, вряд ли.
Дик попытался держать курс к той двери, через которую вошел, но в конце концов они вышли совсем к другой. Рядом вела вниз короткая лесенка. Вверх же не было ни ступеньки. Но свет на нижней площадке казался ярче.
Кто знает, может, на более низком уровне местность окажется менее пересеченной? А то через эти мебельные баррикады можно перебираться целыми сутками.
— Идемте, — сказал Дик и взял девушку за руку.
Внизу оказался еще один сводчатый погреб — беспредельно-мглистый под синеватыми лампами на потолке. Коробок и ящиков там тоже хватало, но между ними по крайней мере можно было протиснуться. А еще в пыли там виднелись следы, и совсем свежие.
Следы эти Дику очень не понравились. Ему вовсе не хотелось с кем-либо встречаться, пока он не доставит властям свою пленницу. А то какой-нибудь шустряк запросто примет его за сообщника, а не ловца девушки. Риск, впрочем, стоил того, чтобы поскорее отсюда выбраться. Наверняка на этом безбрежном этаже найдется лифт или хотя бы лестница.
Проход, однако, становился все уже и все извилистей. Содержимое ящиков и коробок тоже стало куда разнообразнее и загадочнее. Вот коробка ростом выше Дика, сквозь пыльные пластиковые стенки которой им предстала словно замороженная в грязной ледяной глыбе целая груда каких-то чучел — волнистые лоснящиеся шкуры, пристальные глазки-пуговки, голые подушечки лап. Медведи, слоны, тигры, львы, обезьяны… И всеми явно уже пользовались. Никак не музейные экземпляры — просто старый хлам.
А вот длинный ящик, полный книг — каждая в отдельной пластиковой упаковке. Некоторые переплеты были просто хороши, некоторые даже изящно отделаны, а все остальные порваны и истерты. Дик остановился и прочел несколько названий: «Остров Сокровищ», «Волшебник Страны Оз», «Перец и соль». Затем шли ряды узких томиков, где на корешках не стояло ничего, кроме одной-единственной монограммы: «ТК». Один томик уже обглодали крысы. Дик поднял его, сорвал обертку и открыл на середине. Под написанным мальчишеской рукой примером с квадратными корнями шла загадка:
«У чего 22 ноги и много-много мух? Ответ: У дохлой футбольной команды».
Еще ниже резкими и глубокими карандашными линиями был нарисован нож. Дик захлопнул книжку и положил на место.
— А что это тут? — спросила девушка. — Вы не знаете?
— Похоже, он никогда ничего не выбрасывает, — ответил Дик и с интересом взглянул на девушку. Но у той на лице выражалась полная беспечность — она несмело улыбнулась Дику в ответ, куда больше интересуясь им, чем вещами столь отдаленными, как детские тетрадки Вождя.
Как странно! Ведь именно она дала жизнь мальчику, который теперь превратился в серую гадину и заправляет Орланом. Если, скажем, Таддеушу Второму было лет десять, когда он писал в этой тетрадке, значит, она тогда уже четыре года, как умерла… От таких мыслей у Дика загудело в голове. Все это, оставшееся далеко в прошлом, для нее лишь нереализованное будущее. Ведь сейчас ей снова двадцать. Хотя на вид даже восемнадцати не дашь. И для нее лучше, решил Дик, пройти весь путь заново. Лучше. Но она этого не знает.
Этаж казался бесконечным. Шаги глухо постукивали в пыли. В воздухе висела мрачная затхлость — запах пыльной и ломкой бумаги, скрытой от света. Повсюду по-прежнему стояли ящики и коробки с пластиковыми стенками — отчасти целые, отчасти уже нет. Потом местность начала меняться. Теперь беглецы шли мимо ряда небольших помещений, изолированных друг от друга подобно клеткам. Передняя стенка там была каменная или кирпичная, а перегородки сколочены из досок и оштукатурены. Над одной из таких клеток оказалась вывеска: «АПТЕКА ШТРИППЕЛЯ», Дверь была аккуратно заперта, но стекло в ней выбито.
— Может, зайдем на минутку? — предложила девушка. — Я жутко устала.
В мутном сумраке бывшей аптеки Дик разглядел силуэты столика и стульев.
— Только осторожнее.
Держа девушку под локоть, он помог ей пролезть в разбитую дверь. Под ногами громко хрустели осколки стекла. Стулья оказались фанерными — дешевое барахло двадцатого столетия, но выглядели вполне надежными, и даже пыли на них было не так уж и много. Вероятно, до самого последнего времени аптека была запечатана и заполнена инертным газом.
Они сели, со всех сторон окруженные рядами полок, витрин, конторок с ящичками. Тут леденцы, там поздравительные открытки, коробочки с фотопленкой. А там — пожелтевшие журналы и книжки в мягких обложках. Прилавки завалены картонными рекламками — некоторые свалились и на пол. Дик от нечего делать поднял одну картонку. Спереди прикреплено несколько пакетиков с арахисом. А сзади надпись: «Приветствуем Вас, уважаемый Торговец! Вы держите в руках красочную рекламу для Вашего прилавка, спешно разработанную, чтобы помочь Вам БОЛЬШЕ ПРОДАТЬ и получить БОЛЬШУЮ ПРИБЫЛЬ…» Макет, наверное. Вряд ли такие штуковины уцелели со времен Переворота.
Дик вдруг с изумлением обнаружил, что глаза девушки полны слез.
— Что с вами?
— Не знаю, — глухо отозвалась она. Потом опустила лицо на ладони и принялась ожесточенно тереть глаза. В такой позе шея и плечики девушки казались столь трогательно-хрупкими, что Дику страшно захотелось ее обнять. Когда девушка отняла руки от лица, Дик вдруг заметил, какие же длинные и густые у нее ресницы. И какие бледные. Поднимет — их и не видно. — Пожалуйста, не обращайте внимания. Я такая дуреха. — Губки у нее чуть припухли, а щечки слегка разрумянились.
Ножки стула скрипнули по полу. Дик все-таки не удержался и обнял девушку. Нежная и стройная. Дик провел подбородком по ее роскошным волосам. Через несколько долгих мгновений Элайн мягко отстранилась.
— У вас нет клинекса, в смысле — салфетки?
Дик дал ей чистый носовой платок. Девушка высморкалась и вытерла глаза. Потом попыталась улыбнуться.
— Ой, вы на меня, пожалуйста, не смотрите. Я, наверное, сейчас такая страшная. — В каком-то смысле она не ошибалась — розовое личико распухло, а глаза немного заплыли. Но все же у Дика что-то томительно заныло в груди. «Кажется, я влюбился», — сам тому не веря, подумал он.