Гарри Гаррисон - После шторма
– Значит, все закончено? – спросил Кормак.
– Да, завтра мы увезем студию.
– Вы знаете, что несли чушь?
– Разумеется. Но тебе за все уплачено, Чарли, не забывай об этом. Учитывая, что средний психологический возраст телезрителей колеблется в районе двенадцати с половиной лет, никому неохота тратить лишние деньги на повышение качества телепередач для такой аудитории.
– А баркас?
– Собственность компании, Чарли, прочитай контракт. Увезем завтра вместе с остальным.
Кормак положил руку на гладкое дерево борта, погладил его.
– Заботьтесь о нем. Плавать под парусом – такое удовольствие.
– Мы его продадим, Чарли. Предложений хоть отбавляй.
– Ну и ладно, – Кормак повернулся спиной к баркасу, словно забыв о нем. – Бил, если не возражаешь, я бы с удовольствием отдал должное твоему бурбону, пусть его и не сравнить с ирландским виски. Но кто знает, когда в моих руках вновь окажется бутылка «Джейми».
Хлестал дождь и мы пробежали те немногие метры, что отделяли студию до дома.
Крикет пошла в ванную сушить волосы, а я наполнил два стакана.
– За тебя, – поднял он свой. – Пусть твоя дорога всегда будет гладкой и чтоб тебе попасть в рай за год до того, как дьявол узнает, что ты уже там.
– Ты прощаешься?
– Да. Злой человек с кривыми ногами и дурными намерениями, по фамилии Грегори, говорил со мной сегодня. Задавал много политических вопросов... даже больше, чем ты. Он приедет за мной через несколько минут, но сначала я хочу проститься с тобой.
– Так быстро? А насчет этих вопросов, извини. Я просто делал то, о чем меня просили.
– Понятное дело. Благодарю тебя за гостеприимство... сам поступил бы также. Заработанные мною деньги я перевел на твой счет. Все равно не смогу воспользоваться ими там, куда собираюсь.
– Это несправедливо...
– Более чем справедливо, и по-другому быть не может.
Он вскинул голову, и я тоже услышал стрекот вертолета, приглушенный дождем. Он поднялся.
– Я уйду прямо сейчас, до возвращения твоей дочери. Попрощайся с ней за меня. Она – милая девочка. Я только возьму плащ. Больше ничего брать не буду.
Он ушел, оставив меня в печали: осталось невысказанным многое из того, что хотелось сказать. Открылась дверь, из патио вошел Грегори, вода с его плаща закапала на ковер. Кормак не ошибся: ноги не только кривые, но и короткие для его крупного тела. На экране телефона он производил большее впечатление.
– Я прибыл за Бирном.
– Он мне сказал. Пошел за плащом. С чего такая спешка?
– Никакой спешки. Самое время. Мы, наконец-то, додавили английскую полицию. Послали им отпечатки пальцев Бирна с одного из ваших стаканов. Он не тот, за кого себя выдает!
– Я понял, что он – моряк, рыбак, корабельщик или как там они называются.
– Возможно, – в его улыбке веселье отсутствовало напрочь. – Но он еще и полковник ирландской армии.
– А я – старший писарь Береговой охраны. Где здесь преступление?
– Я пришел сюда не для того, чтобы болтать с тобой. Приведи его.
– Я бы не хотел, чтобы мною командовали в моем доме, – огрызнулся я, но пошел за Бирном.
Крикет все еще сушила волосы. Дверь в ванную она не закрыла и крикнула, перекрывая гудение фена: «Сейчас приду». Я заглянул в комнату Кормака. Закрыл дверь, вернулся в гостиную. Сел, отпил из стакана, прежде чем заговорить.
– Его нет.
– А где он?
– Откуда мне знать?
Вскочив, он перевернул стул и выбежал из гостиной.
– Какая он торопыга, – прокомментировала появившаяся в дверях Крикет. – Нальешь мне?
– Бурбон со льдом, – я коснулся ее волос. Еще влажные. – Кормак ушел, – добавил я, наполняя ее стакан.
– Я слышала. Но далеко ему не уйти, – и улыбнулась, произнося эти слова. Повернулась к входной двери, скорчила пренебрежительную гримаску.
Мы молчали, время от времени прикладываясь к стаканам, пока не появился кипящий от злости Грегори.
– Он исчез... вместе с его чертовым баркасом. Вы об этом знали.
– Все, что говорится в этом доме, записывается, Грегори, – мой голос звенел от холодной ярости. – Поэтому будьте по-осторожнее с вашими обвинениями, а не то я подам на вас в суд. Я оказывал вам всяческое содействие. Моя дочь и я находились в доме, когда Кормак сбежал. Если кто-то и виноват, так это вы!
– Я его поймаю!
– Очень в этом сомневаюсь. Море вынесло его на берег, море и унесет. Чтобы он смог доложить обо всех государственных секретах, которые он здесь вызнал, – я не мог не улыбнуться.
– Ты смеешься надо мной?
– Да. Над вами и такими, как вы. Это свободная страна и я хочу, чтобы она стала еще свободнее. Мы пережили кризисы двадцатого столетия и катаклизмы, обрушившиеся на остальной мир. Но за это мы заплатили, и до сих пор платим, очень высокую цену. И пришло время открыть наши границы и присоединиться к человечеству.
– Я знаю, что здесь делал Кормак, – внезапно заговорила Крикет и мы оба повернулись к ней. – Он, конечно, шпион. Шпион, присланный Европой, чтобы посмотреть на нас. И мне понятны его мотивы. Он хотел посмотреть, достойны ли мы того, чтобы вновь жить среди людей.
Грегори в отвращении фыркнул и выбежал из дома. Я... ну, не знаю. Возможно, устами Крикет глаголила истина.
