СССР 2061 - СССР-2061. Том 9
Дерево или клумба сажались в Космическом центре следующим образом. Огромная тракторная пила выпиливала в панцире черепахи квадрат ракушечника, экскаватор выколупывал плиты, а в ровную прямоугольную яму завозили чернозём со степных полей и в центре этой ямы втыкалось дерево. Всё… Других более дешёвых вариантов не было.
Так вот что я увидел. Шикарные цветники окружали «солдатские курилки» (места кратковременного отдыха военнослужащих), оплетённые виноградной лозой. Разветвленная сеть самодельных ирригационных сооружений создавала микроклимат возле здания и далее, метров на двадцать. 30 градусная жара не ощущалась вообще. Я … закомплексовал…, понимая, что «не там служу»… Одно непонятно, откуда в Аду появился филиал Рая? И однажды я услышал историю о «телескопе» и его людях.
Конечно, для работы на АЗТ выбрали самых компетентных из самых компетентнейших офицеров. Но не учли, что компетентность, любознательность и непокорность часто соседствуют рядом. Как-то раз эти офицеры самостоятельно решили помочь другой наземной станции точно определить направление на отечественный космический аппарат (спутник), подсветив его лазерным лучом на фоне ночного неба.
В тот момент русский спутник находился на орбите, а вот за этим русским спутником (время-то было – «время холодной войны»…) «спрятался» американский спутник – шпион, который хотел посмотреть через инфракрасный фотообъектив «а чем это русские занимаются в ночное время?». Ну не думал же американский космический шпионский центр, что русские офицеры могут нарушить дисциплину и сильно-сильно посветить лазером в его сторону.
Короче, лазер АЗТ осветил не только русский спутник, но и спрятавшийся за ним американский, у которого от лазерного луча «сгорела» и разлетелась вдребезги вся шпионская фотоаппаратура.
По слухам, просочившимся в офицерскую среду, оказалось, что МИД СССР получил ноту протеста за порчу космической техники США. Руководство центра стало выяснять истинную причину происшедшего. И когда Правительство СССР узнало ЧТО произошло, то по-русски приняло решение: И… на много лет запретили Космическому центру применять по прямому назначению лазерную технику АЗТ. Вот уж действительно: «Чтобы не пачкался воротник рубахи, нужно отрубить голову».
И всех интеллектуалов и лучших из лучших компетентнейших офицеров, как не занятых на работах по космосу, стали посылать старшими по вывозу навоза из свинарника солдатского подсобного хозяйства, и привозу чернозёма для посадки деревьев, а также использовать их на других грязных, но полезных для Советского общества, работах.
Кроме того, если кто-либо из офицеров не мог заступить в наряд (по причине болезни или пьянства), то в любое время суток специалистов из числа офицеров АЗТ ночью поднимали с постели и ставили в наряд. Лучшие из лучших стали терять квалификацию, уходить в запой. От безделья талантливейшие люди создали вокруг своего здания на панцире Крымской степной черепахи маленький Рай, который хоть чем-то скрашивал их постылое житие.
А «телескоп АЗТ» стал именем нарицательным. Старший офицер, когда корил младшего, то частенько говаривал: «Будешь и дальше пьянствовать, морды бить и по бабам шастать, переведу служить на АЗТ! Вот тогда и узнаешь Кузькину Мать!» …
И только к Олимпийским играм 1980 года вроде бы с АЗТ сняли запрет на работу с космическими аппаратами.
Ужас дежурных смен, или Как сходил с ума Главный инженер
Космический центр всегда считался образцовым подразделением и одновременно управлял несколькими космическими аппаратами и НЕ ДАЙ БОГ!!! если во время работ нарушалась радиосвязь хоть с одним из космических аппаратов или наблюдались какие-нибудь неполадки аппаратуры. Людей карали беспощадно.
И был у нас в Центре такой человек, который САМ решал, кого казнить, а кого – помиловать. Это был Главный инженер Центра. За всю свою жизнь я не встречал более компетентного в своей области человека. Два метра роста, сажень в плечах, открытое лицо. Улыбка и доброжелательность.
При этом, это всегда был «человек, идеально подстриженный, аккуратный, истинный служитель Отечества». Чёткая походка. Целенаправленный взгляд. Требовательность к нарушителям и образец честности. Все равнялись на него.
Как-то раз вбегает ко мне в здание мой друг – капитан. И с порога кричит: «Игорь! Всему хорошему приходит «песец». Главный инженер сошёл с ума! Теперь пришлют из столицы какого-нибудь коррумпированного мутанта, который замордует весь Космический центр».
Сумасшествие офицеров нам было не в новинку. Как-то раз «крыша съехала «у командира передающего центра и он вывел в, расположенные рядом с Центром, виноградники всех солдат и приказал окапываться. Командир пояснил, что ожидается наступление каких-то танков какого-то противника.
Как Вы уже знаете, выкопать яму в твёрдом грунте ракушечника это было сложно. Поэтому солдаты, стирая руки в кровяные мозоли, стали вырубать окопы в ракушечнике, но на всякий случай позвонили в санитарную часть. Приехала «Скорая помощь» и командира передающего центра увезли…
Услышав плохие вести о Главном инженере я искренне разволновался и стал уточнять обстоятельства.
Толком ничего не узнал, но позвонил другим ответственным офицерам. И…картина стала проясняться.
Первое, что привлекло к себе внимание всех служб, так это безмятежный вид Главного инженера. Он шёл по технической территории Космического центра по-хулигански засунув руки в карманы и насвистывая какую-то песенку. И то и другое было строго запрещено в Советской Армии. Фуражка была сдвинута «набекрень». Его беззаботный взгляд как бы говорил: «А не пошли бы все проблемы нахрен».
И тут из-за поворота дорожки выбежал мокрый от пота Оперативный дежурный и громко доложил: «Товарищ полковник! Прервана связь с космическим объектом номер один. Усилия личного состава наземной станции, по восстановлению связи, — не привели к желаемым результатам!!!».
На что Главный инженер, сорвав травинку у дороги и, поковырявшись в зубе, ответил: «Эт-т-т-то – ХО-РО-ШО…». И пошёл дальше, оставив Оперативного дежурного с широко раскрытым ртом.
Через пять минут его опять нашел Оперативный и доложил: «Крайне нестабильна связь с объектом номер два. Команды управления не проходят».
«ПРЕ-ВОС-ХОД-НО…», — ответил Главный инженер и стал насвистывать новый мотив, засунув руки в карманы.
Еще несколько раз к нему подбегал с различными проблемами Оперативный дежурный, на что получал ответы: «ЗА-МЕ-ЧА-ТЕЛЬ-НО, ВОС-ХИ-ТИ-ТЕЛЬ-НО, ЧУ-ДЕС-НО, ПРЕ-КРАС-НО и ОТ-ЛИЧ-НО».
Короче, позвонил Оперативный дежурный в санитарную часть и, на всякий случай…, доложил там об увиденном.
Все недоумевали. Помешательство должностного лица – «не совсем явное и совсем тихое». НО, (!) при полном провале работы Космического центра главное действующее лицо балдеет, и плевать хотел на проблемы (!). Это впечатляло и обескураживало! Решили понаблюдать.
Дежурные офицеры из боевых смен взгрустнули, хотя… все чувствовали, что здесь кроется какая-то загадка. И её разгадка стала нам известна на следующий день.
Оказалось, что днём ранее, войска СССР, высадили десант в Кабульском аэропорту. А чтобы не мешал никто этой операции, были включены передатчики помех, которые на многие сотни километров полностью прервали все сеансы связи с наземными станциями и любыми летательными аппаратами, в том числе и с космическими. Главный инженер знал об этом, но молчал как рыба.
Честный офицер не мог обмануть состав дежурных смен, а сказать правду было нельзя. Он взял ответственность на себя, не покидая Центр, но и не предпринимая никаких действий.
Дан Игорь Анатольевич
535: Последыш
Михалыч, или, называя официальным языком, Ковалев Игнат Михайлович, майор внутренних войск, начальник Социального изолятора номер четыре (их до 2033-го называли каким-то неопределенным названием «Учреждение», хоть и «исправительное»), за всю ночь так и не смог заснуть. Все ворочался на кровати и думал, что вот и пришел этот день – 30 апреля 2061 года, — День освобождения Сидорчука.
А за окном давно уже рассвело. Было хорошее погожее весеннее утро. Погода соответствовала предстоящей процедуре, этим Михалыч был доволен. Совсем не к месту было бы, если пошел дождь. Тогда, скорее всего, пришлось бы договариваться с метеорологами об ее изменении, хотя те, конечно же, пошли бы на встречу без лишних разговоров. Они ведь тоже понимали: нехорошо проводить освобождение Сидорчука при плохой погоде. Но все равно – это были бы лишние хлопоты.
После подъема все пошло не как обычно, не по отработанному за долгие годы распорядку. Михалыч встал, умылся, завтракать не стал вообще – никакого аппетита. Чтобы скоротать лишнее время подсел к окну, стал наблюдать за оживающей улицей. Немного посидев, не выдержал, решил пойти на работу раньше обычного. Надел свой парадный китель, парадную фуражку, начищенные с вечера, ботинки. Вышел из дому.
