Тим Хэй - Отряд скорби
— Достаточно много, чтобы сразу перейти к делу. Так что такого я натворил?
— Я звоню тебе неофициально — ладно? Это не выговор, не предупреждение или что-то в этом роде, просто дружеский совет.
— Ну, ладно-ладно, пусть дружеский. Ну что, можно мне сесть?
— Да нет, просто мне нужно сказать тебе, дружище, чтобы ты больше не занимался прозелитизмом на работе.
— Чем это?
— Ну, разговорами о Боге.
— Эрл, я ничего не говорю, если кто-то возражает, и ты знаешь, что это никак не сказывается на работе. Кстати, как ты думаешь, какова причина исчезновений?
— Мы всегда были с тобой откровенны, Рей. Ники Эдварде собирается подавать на тебя жалобу. Я хочу иметь возможность сказать, что мы с тобой уже обо всем поговорили, и ты обещал больше так не делать.
— Написать на меня? Я что, нарушил какое-то правило? Неправильно выполнил какую-то операцию? Совершил преступление?
— Я не знаю, как он собирается это назвать, но я тебя предупредил, ладно?
— Мне показалось, ты сказал, что это неофициально.
— Да, пока неофициально. А ты хочешь, чтобы стало Официально? Ты ведь не хочешь, чтобы завтра я вызвал тебя, ты бы написал объяснительную записку или что-то в таком духе? Или же я спокойно все улажу и скажу им, что это было недоразумение, что ты все понял и больше это не повторится.
Рейфорд молчал.
— Послушай, Рей, это не пустяки. Мне не хотелось бы, чтобы ты так об этом думал.
— Эрл, я подумаю над всем этим. Я ценю твой совет, но пока не готов идти на какие-либо уступки.
— Ты сделаешь это не для меня, Рей.
— Я делаю так не для тебя, Эрл, я делаю так для себя.
— Да, но мне-то придется искать запасного пилота, сертифицированного на сорок седьмой и пятьдесят седьмой.
— Это уже звучит серьезно! Так что, я могу потерять работу?
— Да, можешь.
— И все равно мне нужно подумать.
— Не делай себе хуже, Рей. Послушай, если ты будешь вести себя благоразумно, а мы спустим это дело на тормозах, вскоре ты будешь сертифицирован на семьсот пятьдесят седьмой. Скоро — через месяц или около того — должно поступить полдюжины новых самолетов. Они будут летать отсюда. Ты можешь попасть в этот список. Ты знаешь, зарплата намного больше.
— Теперь это меня вообще не волнует, Эрл.
— Я знаю.
— Но идея летать на семьсот пятьдесят седьмом привлекательна. Я приеду к тебе.
— Не заставляй меня долго ждать, Рей.
* * *— Я попробую позвонить мистеру Бейли, — сказала Верна, — но вы отдаете себе отчет, что в Нью-Йорке уже совсем поздно?
— Он всегда на месте, как вам известно. Набирайте его прямой круглосуточный телефон.
— У меня его нет.
— Я вам его дам. Возможно, как раз сейчас он дает интервью о моем смещении.
— Я позвоню ему, Камерон, и даже дам вам возможность поговорить с ним, но первой говорить с ним буду я. Я оставляю за собой право рассказать ему о вашем недисциплинированном и неуважительном поведении. Пожалуйста, подождите в приемной.
Алиса собирала свои вещи, готовая уходить, когда на пороге появился Бак с озорным выражением лица. Сотрудники уже покидали офис, направляясь к местам парковок и к поезду.
— Вы все слышали? — спросил Бак шепотом.
— Я слышала все, — прошептала она одними губами. — Вы знаете эти новые переговорные устройства, когда не нужно дожидаться, чтобы собеседник перестал говорить?
Он кивнул.
— К тому же, говорящие не знают, что их подслушивают. Вы отжимаете кнопку вроде этой, и можете слушать разговор, причем незаметно. Классно?
В переговорном устройстве на столе послышался звонок телефона в Нью-Йорке.
— Стентон. Кто это?
— Извините, сэр, что я беспокою вас в такое время…
— Но если уж вы позвонили, значит у вас что-то южное. Так кто это?
— Верна Зи из Чикаго.
— Ну что, Верна, что-то случилось?
— У меня тут тяжелая ситуация. Камерон Уильяме.
— Да, я собирался вам сказать, чтобы вы держались от него подальше. Сейчас он занимается двумя большими статьями для меня. У вас есть удобный кабинет, где он мог бы устроиться? Или пусть он работает у себя на явартнре.
— У нас есть для него место, сэр, но он вел себя по отношению ко мне грубо и недисциплинированно и…
— Послушайте, Верна, не переживайте из-за Уильямса. Ему надо сменить обстановку из-за одного дела, о котором я вам не буду рассказывать. Но зарубите себе на яосу, что он по-прежнему наша звезда и он будет заниматься тем же, чем занимался до сих пор. Теперь у него меньше денег и не такое престижное звание. Ему пока не следует работать в Нью-Йорке, но задания он будет иолучать отсюда. Так что вам нечего о нем беспокоить-ся, ладно? Вообще-то, я думаю, будет лучше и для вас Л для него, если он не будет работать у вас в офисе.
— Но сэр…
— Что еще, Верна?
— Да. Лучше бы вы мне все это сказали заранее. Мне нужна ваша поддержка. Он вел себя со мной недостойным образом и…
— Что вы имеете в виду? Он что, приставал к вам? Делал вам пассы?
Бак и Алиса зажали руками рты, чтобы не разразиться смехом.
— Нет, сэр, но он объявил, что не собирается быть игам подчиненным.
— Извините, Верна, но он действительно не ваш подчиненный. Я не намерен растрачивать способности Уильямса на региональные проблемы. Конечно, это не значит, что я не ценю тот материал, который вы оттуда присылаете.
— Но сэр…
— Простите, Верна, ну что еще? Я неясно выразился? Или есть еще какие-то проблемы? Скажите ему, чтобы он заказал всю нужную ему аппаратуру, отнесите это на счет Чикагского бюро, но работает он непосредственно на нас. Поняли?
— Но не должен ли он изви…
— Верна, неужели вы всерьез считаете, что я должен улаживать личностный конфликт за тысячу миль? Если вы не можете там справиться с работой…
— Нет, могу, сэр, я справлюсь… Благодарю вас, сэр, извините, что побеспокоила… Интерком звякнул.
— Алиса, пошлите его ко мне.
— Да, мэм. И можно я…
— Да, вы можете идти.
Бак чувствовал, что Алиса нарочно собирает свои вещи не торопясь, чтобы слышать продолжение беседы. Он вошел в кабинет с таким видом, будто рассчитывал на телефонный разговор со Стентоном Бейли.
— Ему не о чем говорить с вами. Он дал мне понять, будто не рассчитывает на то, что я положу конец вашим выходкам. Я вменяю вам в обязанность работать у себя дома.
Баку хотелось сказать, что он и впредь будет стараться избегать тех ловушек, которые она будет расставлять для него, но он уже и так чувствовал неловкость из-за того, что подслушал разговор. Это было что-то новое для него — чувство вины.
— Постараюсь не сталкиваться с вами.
— Я сумею это оценить.
Когда он дошел до стоянки машин, его ждала Алиса.
— Это было потрясающе! — сказала она.
— Вам должно быть неловко, — улыбнулся он широкой улыбкой.
— Но вы тоже подслушивали.
— Да, было дело, малыш.
— Я опаздываю на шестичасовой поезд, — сказала она, — но дело того стоило.
— Может быть, я вас подброшу? Скажите, куда. Алиса подождала, пока он открывал двери машины.
— Прекрасная машина.
— Новая марка, — отозвался он. Именно так он себя и чувствовал.
* * *Рейфорд и Хлоя приехали к церкви рано. Там уже был Брюс, который приканчивал самостоятельно приготовленный сандвич. Сегодня пастор выглядел старше своих тридцати. Поздоровавшись с пришедшими, он вонзил металлические заушники очков в свои локоны и откинулся назад в скрипучем кресле.
— Вы сумели связаться с Баком? — спросил Брюс.
— Он обещал приехать, — ответил Рейфорд, — но что за поспешность?
— Вы слышали сегодня новости?
— Вроде бы, да. А что? Разве было что-то серьезное?
— Да, мне так кажется. Но подождем Бака.
— Ну, тогда я пока расскажу о своих неприятностях, — сказал Рейфорд.
Когда он кончил свой рассказ, Брюс улыбался:
— Поклянись, что больше в твоем личном деле никогда такого не появится.
Рейфорд покачал головой и сменил тему.
— Странно, что Бак стал членом нашего узкого кружка, особенно учитывая, что мы его совсем не знаем.
— Мы все новички в этом деле, разве не так? — ответила Хлоя.
— Правильно.
Брюс посмотрел назад и улыбнулся. Обернувшись, Рейфорд и Хлоя увидели в дверях Бака.
ГЛАВА 2
Бак не знал, как ему ответить на теплое приветствие Рейфорда Стила. Он высоко ценил теплоту и открытость своих новых друзей, но все же еще испытывал какое-то чувство неловкости и держался чуть отчужденно. С этим чувством у него было связано острое ощущение внутреннего дискомфорта. Чему же будет посвящена эта встреча? Ведь было принято решение, что Отряд скорби будет собираться регулярно, через определенные промежутки времени, так что уже сам факт экстренного созыва говорил, что за этим стоит что-то очень важное.
