Боб Шоу - Миллион завтра. На последнем берегу. Космический врач
— Не нужно было стопорить фал. Ой! — пискнула вдруг она, — черт побери, у меня лифчик свалился! — На самом деле ей как-то удалось распустить узел лифчика на спине, пока она падала в воду, и теперь его сносила вода. Подхватив его, она посоветовала своему спутнику:- Лучше всего подплыть с той стороны и сесть на шверт. Тогда лодка встанет прямо.
Они поплыли туда, а от судейского катера к ним направилась моторка спасателей.
— К нам уже плывут помощники, — сказала девушка. — Прежде всего, Дуайт, помогите мне надеть это, пока они далеко. — Она отлично могла бы сделать это сама, еще в воде. — Вот так… а теперь завяжите. Да не так сильно, я вам не японка. Отлично. А теперь мы можем поднять нашу яхту и продолжать гонку.
Она взобралась на шверт и встала, держась за край борта, а он смотрел на нее снизу, восхищаясь ее стройной фигурой и очаровательным бесстыдством. Когда он подплыл и тоже забрался на шверт, паруса поднялись, затрепетали, и яхта вдруг выпрямилась. Девушка споткнулась о такелаж и свалилась в кокпит, не забыв при этом освободить грота-шкот. Дуайт последовал за ней, и яхта продолжила гонку.
— Только не надо больше этих штучек, — сурово потребовала Мойра. — В моем купальнике хорошо загорать, но не плавать.
— Не знаю, как это вышло, — оправдывался он. — До сих пор все шло нормально.
Больше происшествий не было, и они закончили гонку, заняв предпоследнее место. Питер встречал их, войдя в воду почти по грудь. Он придержал яхту и повернул ее под ветер.
— Хорошо было? — спросил он. — Я видел, как здорово вы оба повалились.
— Было прелестно, — ответила девушка. — Дуайт повалил лодку, а я чуть не потеряла лифчик, так что эмоций у нас было выше головы. Твоя яхта прекрасно плавает, Питер.
Они выбрались из лодки, вытащили ее на берег и, свернув паруса, втолкнули на стапель. Потом пошли на конец мола, искупались и сели, укрывшись от морского ветра за скальной стеной. Все закурили. Американец смотрел на голубую воду, красные скалы и пришвартованные моторки, пляшущие на волнах.
— Неплохой у вас здесь бассейн, — задумчиво сказал он. — Пожалуй, это самый уютный яхт-клуб их всех, что я видел.
— Парусный спорт здесь не принимают всерьез, — заметил Питер. — В этом весь секрет.
— В этом секрет всего, — добавила девушка. — Когда мы еще выпьем, Питер?
— Все соберутся около восьми, — ответил он и повернулся к гостю. — Мы пригласили на вечер несколько человек. А до тех пор мы могли бы пообедать в отеле.
— Конечно. Это будет здорово.
— Надеюсь, ты забираешь капитана Тауэрса не в «Пристань»? — спросила Мойра.
— Именно туда мы с Мэри хотели вас пригласить.
— По-моему, это не слишком разумно, — туманно сказала она. Американец усмехнулся.
— Хорошую же репутацию вы мне создаете. — Сами виноваты, — парировала она. — Я делаю все, чтобы вас обелить. И я никому не буду говорить, как вы сорвали с меня лифчик.
Дуайт Тауэрс неуверенно посмотрел на нее, потом вдруг расхохотался. Впервые за последний год его не сдерживала мысль о том, что безвозвратно ушло.
— Согласен, — сказал он, наконец. — Сохраним эту тайну между нами.
— За себя-то я ручаюсь, — заметила она, поджав губы. — А вы, наверное, всем похвастаетесь сегодня вечером, когда выпьете.
Питер сменил тему:
— Может, переоденемся? Я обещал Мэри, что мы будем дома в шесть.
Они пошли по молу к душевым, переоделись и поехали обратно. Мэри застали на газоне, поливающей сад. Обсудив способы попасть в городской отель, они решили снова запрячь кобылу и ехать туда в коляске Мойры.
— Мы должны сделать это для капитана Тауэрса, — заявила девушка. — Один он ни за что не доберется сюда после очередного визита в «Пристань».
Вместе с Питером она отправилась на выгон, чтобы поймать лошадь. Взнуздывая ее, девушка спросила:
— Как у меня получается, Питер? Он широко улыбнулся.
— Хорошо. Ты не даешь ему скучать.
— Именно об этом и говорила Мэри. Во всяком случае, сердце у него не разрывается от воспоминаний.
— Однако, если ты будешь его так развлекать, у него могут лопнуть сосуды.
— Не знаю, смогу ли. Я исчерпала почти весь свой репертуар. — Она положила седло на спину кобылы.
— Вечер принесет тебе еще немного вдохновения.
— Возможно.
Вечер наступил и прошел. Они пообедали в отеле и вернулись медленнее, чем ехали в город; выпрягли кобылу, пустили ее на выгон и в восемь часов, уже совершенно готовые, встретили гостей. Четыре супружеские пары приехали на этот скромный прием: молодой врач с женой, еще один флотский офицер с супругой, и — тоже с дамами — веселый молодой человек, о котором хоть и сказали, что он «чуть-чуть фермер», но образ жизни которого так и остался тайной для американца, и молодой владелец маленькой механической мастерской. Три часа они танцевали и пили, старательно избегая в разговорах серьезных тем. В эту душную ночь в комнате становилось все жарче, поэтому довольно скоро все сочли пиджаки и галстуки лишним балластом; проигрыватель непрерывно гремел музыкой, диски были свалены в огромную кучу. Хотя окна за проволочной сеткой были широко открыты, в воздухе висел плотный табачный дым. Время от времени Питер опоражнивал пепельницы в мусорный ящик, а Мэри собирала пустые стаканы, выносила в кухню, мыла и приносила обратно. Наконец, в половине двенадцатого, она внесла поднос с чаем и треугольными бутербродами с маслом и печеньем, что во всей Австралии считалось сигналом к концу приема. Вскоре гости стали прощаться и, покачиваясь, разъезжаться на своих велосипедах.
Мойра с Дуайтом помогли доктору и его жене благополучно добраться до ограды сада и вернулись домой.
— Приятная встреча, — сказал Дуайт. — Они, действительно, милые люди.
После жаркой духоты, царившей в доме, воздух в саду отрезвлял холодом. Ночь была очень спокойной. Между деревьями в бледном свете звезд виднелась береговая линия залива Порт-Филлип, бегущая от Фалмута к Нельсону.
— В доме сейчас хуже, чем в печи, — заметила девушка. — Я еще посижу здесь. Нужно остыть.
— Я принесу вам пальто.
— Лучше принесите чего-нибудь выпить, Дуайт.
— Надеюсь, не алкоголь? Она покачала головой.
— Полтора дюйма коньяка и много льда, если он вообще остался.
Он пошел за коньяком, а когда вернулся с двумя стаканами, Мойра сидела в темноте на краю веранды. Он подал ей стакан — она молча приняла его — и сел рядом. После вечерней суматохи ночная тишина доставила ему облегчение.
— Просто здорово сидеть вот так.
— Пока не начнут кусать москиты, — добавила она. — Впрочем, может, и не начнут, потому что дует ветер. Я бы не заснула сейчас, даже после такой дозы алкоголя. Вертелась бы с боку на бок всю ночь.
— Вы поздно легли вчера?
Она кивнула.
— И позавчера тоже.
— Советую время от времени ложиться пораньше.
— И что с того? — спросила она. — Вообще, имеет ли что-нибудь теперь смысл? — Он даже не пытался ответить ей, и после долгой паузы она спросила: — Дуайт, почему Питера назначили на «Скорпион»?
— Он наш новый офицер связи, — ответил капитан.
— У вас был такой раньше?
— Никогда.
— Так зачем он вам понадобился теперь?
— Не знаю, — ответил он. — Может, мы совершим рейд по австралийским водам. Приказа еще не было, но так говорят. Похоже, в вашем флоте капитан обо всем узнает последним.
— А куда, говорят, вы плывете, Дуайт?
Он заколебался. Правила безопасности были делом прошлым, но ему пришлось сосредоточиться, чтобы понять это. Сейчас, когда во всем мире не осталось никаких противников, такую осторожность можно было объяснить только силой привычки.
— Говорят, что в Порт-Морсби, — сказал он. — Может, это слухи и ничего больше, но именно так я слышал.
— Но ведь с Порт-Морсби уже покончено?
— Вероятно. Уже давно оттуда нет никаких сообщений.
— Значит, там нельзя сойти на сушу?
— Однако кому-то придется выйти и посмотреть… когда-нибудь, — сказал он. — Мы не будем покидать корабль, пока уровень радиации не понизится. Если он окажется высоким, мы даже не будем всплывать. Но когда-нибудь кому-то придется выйти и посмотреть. — Он замолчал, и в саду под звездным небом стало тихо. — Есть много мест, которые нужно увидеть, — сказал он наконец. — Мы все еще принимаем радиосигналы откуда-то из района Сиэтла. Смысла в них нет, просто время от времени в эфир идет смесь точек и тире. Иногда проходят две недели, прежде чем мы слышим их снова. Может, кто-то там жив, просто не умеет обращаться с аппаратурой. Вообще, в северном полушарии есть много странного, что нужно изучить.
— Неужели кто-то мог выжить?
— Не думаю. Но это не исключено. Этот кто-то должен находиться в герметически закрытом помещении с профильтрованным воздухом, с запасами воды и пищи. На практике это, пожалуй, невозможно.
