Чед Оливер - Неземные соседи
— Вы так думаете? — безразлично произнес Мидлакемела.
— Я уверен в этом! А вы нет?
Мидлакемела вздрогнул и склонил голову. Через минуту он извинился и направился в офис Губернатора.
— Есть новости?
— Нет, сэр. Но мы обнаружили только что проявившуюся любопытную деталь. Домоладосса, правда, не придает ей никакого значения, но, мне кажется, этому следует уделить внимание.
— Рассказывай.
— Это картина, висящая на гвозде в комнате второго этажа старого каменного здания, где прячется С. Судя по ее описанию, это, может быть, та же картина, которую Г. повесил у себя в бунгало. Прежде описание этой картины уже было в докладе, но очень сжато и в общих словах. Сейчас мы получили очень полное и подробное описание этой картины. Но мне кажется очень странным тот факт, что одну и ту же картину вывешивают в двух местах одновременно.
— Я не понимаю, что такого странного вы нашли в этой картине. Что на ней изображено?
— Пастух и его подружка, несомненно, в очень щекотливом положении. Мы все проверили. Оказалось, что она была нарисована У.Г.Хантом и называется “Наемный пастух”.
Губернатор почесал нос:
— Никогда не слышал о таком. — Он вызвал адъютанта и приказал ему принести энциклопедию. Через минуту адъютант вернулся, неся в руках огромный фолиант: открыл его и хорошо поставленным голосом начал громко читать. — Уинкель Генри Хант (1822–1887). По происхождению немец, родился в России, в Санкт-Петербурге. С раннего возраста проявил большие способности в живописи и науке. Профессиональную деятельность начал как эксперт по химии: все свободное время посвящал живописи и охоте на медведей. В раннем периоде творчества сильно влияние Фюзели… Широко известны написанные им портреты композиторов Газирского и Бородина, с которыми был дружен. Ему принадлежало открытие оксида хантрина (1850): наиболее известные картины: “На ступеньках Зимнего Дворца” (1846), “Смерть Атиллы” (1849), “Наемный пастух” (1851). Был женат на графине…”
— Достаточно, — произнес Губернатор. — Ты прав, Мидлакемела. Художник существует как в нашем вероятностном континууме, так и в континууме Вероятности А. Значит, это только начало, но все же продолжение следует, я надеюсь. Ну, а почему Г. и С. имеют копии одной и той же картины… загадка…
Лицо девушки было овальным и лишено всякой оригинальности: оно не было даже привлекательным. Ее большие глаза были широко поставлены и полускрыты тяжелыми, даже отечными веками. Широкие брови, не знающие искусства макияжа, нависали над глазами. Нос был коротким и мягким и заканчивался маленьким утолщением, но в целом был достаточно привлекательным. Рот девушки гармонировал с носом: пухлая нижняя губа придавала ему несколько интригующее выражение: казалось даже, что он дрожит. Хотя, судя по картине, девушка не выглядела ни испуганной, ни смущенной поведением пастуха. А ее взгляд еще больше усиливал это впечатление: может быть, он передавал выражение ленивого презрения, с другой стороны, он с одинаковым успехом мог бы выражать чувственность.
Невозможно было представить, что автор мог бы создать еще один вариант этой же картины, переместив его во времени хотя бы на пять — десять минут вперед — это были бы вымышленные минуты на вымышленной временной шкале, так как искусство имеет очень мало общего с часами — по сравнению с первой картиной. И тогда исчезли бы наверняка все сомнения, потому что парадокс этой картины именно в этом и заключался: она изображала всего лишь мгновение на своей временной шкале. Пожалуй, можно было бы создать картину, изображающую молодого пастуха и девушку пятьдесят минут спустя, хотя и она бы выхватила всего лишь мгновенье из общего потока времени. По сравнению с предыдущим моментом на первой картине второе изображение могло бы многое прояснить. Так, например, пастух мог бы оказаться на некотором расстоянии от девушки, возле своих овец: тогда сразу стало бы ясно, что молодого пастуха интересовало не столько обладание девушкой, сколько ее реакция на пойманное им насекомое. Глаза девушки выражали бы тогда ленивое отвращение, а не благосклонность. Или на второй картине могло оказаться, что тепло летнего дня подействовало на молодых людей в определенном направлении, и природные, инстинкты взяли верх. Тогда выражение глаз девушки передавало бы не только ее хитрость, но и определенную готовность: кроме того, вторая картина могла бы показать овец, забредших на кукурузное поле и ломающих сочные стебли, и примятые цветы, и траву на берегу реки, ведь пастух и девушка стали любовниками: их тела сблизились — нижнюю губу, пухлую и бледную целовали бы грубые губы пастуха.
Но вымышленная картина остается вымышленной: а существующая в одно и то же время остается загадочной и дающей пищу для многочисленных раздумий.
С. отвернулся в сторону, зевнул, широко раскрыл рот. Он снова начал прогуливаться вдоль комнаты: обойдя все балки, он дошел до дальнего угла комнаты. Только тогда, когда его щека поравнялась с уровнем крыши, он вернулся назад к передней стене.
Прекратив все хождения взад-вперед, С. уселся на бревно, лежащее на полу, откуда он мог наблюдать сквозь круглое окошко, состоящее из девяти частей: центральная часть его была квадратной и выходила на заднюю стену жилого дома, стоящего метрах в тридцати пяти за пустыми грядками спаржи.
Домоладосса сидел за столом, внимательно изучая доклад о Вероятности А.
За этим занятием его и застал Мидлакемела, вернувшийся в сопровождении Губернатора, ответившего спокойным кивком на приветствие Домоладоссы.
— Не беспокойтесь, меня интересует больше всего ваше мнение, так сказать, первые впечатления.
Сквозь фотографию жены Домоладоссы, стоявшую на столе, четверо Определителей наблюдали за этой сценой — они забеспокоились. Старший, по имени Чарлок, сказал:
— Тот, вошедший в кабинет, очень похож на первого человека, которого мы обнаружили в этом измерении, как только была открыта соотнесенность нашего и того миров. Похоже, они и не подозревают о нашем существовании.
Самый молодой из всех присутствующих, Корлесс, с чувством воскликнул:
— Что же, мы остаемся без работы до тех пор, пока наши мыслители не изобретут какой-нибудь способ связаться с ними. Я все же склонен думать, что проявления этих феноменов основаны на разнице размеров: сейчас мы видим нечто на субатомном уровне, возможно, это не является проявлением темпорального искривления пространственно-временной инфраструктуры.
Чарлок медленно стал спускаться к подножию холма. Корлесс последовал за ним: Их обоих захватила волна интеллектуального возбуждения, вызванная “видением на холме”. Вопреки этому в душе они оставались спокойными: пожалуй, такое соотношение может измениться с появлением приборов, способных в дальнейшем связаться с обитателями этого причудливого мира.
Спустившись с холма, они вызвали робот-самолет, сели в него и, указав адрес, продолжили беседу.
Изображение самолета занимало весь экран в огромном зале одного из научных центров Нью-Йорка. Группа людей, среди которых некоторые были в военной форме, наблюдала за ходом передачи.
Конгрессмен Сэдлер повернулся к своему спутнику:
— Вот такие дела, Джо! Наконец мы прорвались сквозь последнюю стену — последнюю из обнаруженных нами — пока не отыщется другая, не менее крепкая, чем эта.
— Множество миров… — пробормотал Джо. Как радиоинженер, он чувствовал, что должен согласиться с этим: но в тот момент в его мозгу всплывали только обрывки торжественных и рифмованных фраз.
Не подозревая о том, что за ним ведется наблюдение. Домоладосса протянул Губернатору следующую часть доклада.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Некоторое время спустя какое-то движение отвлекло С. от наблюдения за домом и заставило его посмотреть налево. Там за темными ветками яблони виднелось деревянное бунгало, в дверях которого появилась фигура человека. В руках он держал коврик, полосы которого давно выцвели. Человек начал выбивать половичок. Даже на таком расстоянии можно было увидеть, что голова человека повернута влево, в сторону коричневых боковых ворот, видных ему и скрытых от наблюдателя западным углом дома. Со стороны ворот вдруг появилась еще одна фигура — пухлая и расплывчатая — и остановилась в нескольких метрах от человека, который вытряхивал коврик. Человек полной комплекции запахнул на себе вокруг пояса широкое пальто вишневого цвета: в руках у него был зонтик. Из-под пальто то появлялись, то исчезали одетые в чулки ноги в высоких ботинках. С этого расстояния можно было разглядеть, что у этого человека была большая голова, седые волосы, собранные на макушке в пучок. На голове его была маленькая шляпка, украшенная затейливым орнаментом.
