Хольм Ван Зайчик - Дело о полку Игореве
И еще.
У всех троих сзади на шее, немного ниже ушей в подзатылочной впадине, обнаружены были синяки — удивительно симметричные, сходящие уже, весьма похожие на следы укусов.
Тут Баг и замер, и лишь челюсти его механически продолжали перемалывать пельменину в жидкую кашицу. Нельзя сказать, что он очень удивился. Скорее — он очень не хотел, чтобы разбор показал такое.
Розовая пиявка.
Распавшаяся в слизь, кстати.
Соборный боярин Гийас ад-Дин с интересными, как намекнул в телефонном разговоре Богдан, отметинами на шее.
Ночные посетители его апартаментов. С не менее интересными отметинами.
Москитово.
Баг решил съездить туда: осмотреть местность и, быть может, обнаружить что-то такое, что существенно поможет при серьезном и вдумчивом разговоре с четвертым подданным в черном, которого он оставил в Срединном участке: злодей, правда, впал в состояние, отчасти похожее на то, в коем до сих пор пребывал боярин ад-Дин. Ну, когда-то ведь он придет в себя?
…Поселок возник слева от Прибрежного тракта — стена деревьев отступила, уступив место аккуратным домам за глухими стенами в человеческий рост высотой; дома образовывали улицу, уходившую в глубину леса. «Москитово-чжуан»[44], — прочел Баг на красной лаковой доске, висевшей между резных деревянных драконов на вратах у начала улицы, выключил Рави Шанкара и свернул налево, направив повозку по улице под уклон, в сторону близкого здесь побережья.
Москитово, старинный, прославленный пригород Александрии Невской, состояло в основном из загородных домов, принадлежащих известным ученым, писателям, художникам, каллиграфам, лицам из высших слоев общества: был свой дом здесь и у самого князя Фотия, а также и у непосредственного начальника Бага шилана Алимагомедова; близость залива и особый, благостный фэншуй этого места привлекли в него несколько знаменитых здравниц, которые сосредоточились ближе к воде. Немного влево по берегу, как знал Баг, располагался пляж «Северный Пэнлай».
Повозка мягко двигалась меж нарядных домов. Оглушительно орали птицы.
Судья Ди пробудился, с ленивой грацией перебрался на сиденье рядом с Багом, уселся удобнее и через ветровое стекло стал следить за медленно ползущей дорогой; когда же птичьи голоса становились особенно близкими, хвостатый человекоохранитель с нескрываемым и вполне однозначным интересом приглядывался к шустро перебегающим дорогу грациозным трясогузкам или прыгающим по нижним ветвям бодрым синицам и крикливым, взбалмошным сойкам.
«Где же этот хвостатый взял пиявку?» — снова с досадой подумал Баг, косясь на своенравного любимца. Загадка не давала ему покоя. Стройная гипотеза, согласно коей пиявку где-то раздобыл и прислал героически исчезнувший Елюй, с треском лопнула поутру — и Багу было ее откровенно жаль. Ни малейшего намека на иную версию не появлялось и не предвиделось…
Минут через десять неспешной езды цзипучэ оказался перед знаком, запрещающим колесное движение; тут же расположилась аккуратная стоянка, где держали свои повозки приезжие и те из местных жителей, в домах которых не было подземных гаражей; из зеленой будки выглянул румяный молодец-привратник в коротком синем халате, взглянул на Бага и приветливо махнул рукой.
Баг нашел свободное место недалеко от въезда, заглушил мотор и открыл дверцу, выпуская Судью Ди.
— Добро пожаловать, драгоценноприбывший преждерожденный! — Привратник возник рядом с дверцей. — Добро пожаловать к нам, в Москитово. — Круглое лицо молодца излучало радушие. — Какой у вас роскошный кот!
— Добрый день, драгоценный преждерожденный, — кивнул Баг, выходя. Судья Ди сделал вокруг привратника полукруг и остановился, выжидательно глядя на Бага: «Ну, ты идешь, или как?» — Прекрасный день, прекрасный.
— О да, о да. — Видно было, что румяного молодца тяготит вынужденное одиночество на стоянке и что он не прочь поболтать. — Сегодня был изумительный рассвет! А какие у нас вечера… Дозвольте поинтересоваться, драгоценноприбывший преждерожденный, вы к нам по делу али так — насладиться природой?
— Скорее, насладиться, — улыбнулся Баг, захлопнув дверцу. — Хотелось бы посмотреть на залив, на пляж… — Он принял у привратника деревянную бирку с номером, развязал связку монет и протянул ему несколько. — Как туда пройти?
— А это все прямо, прямо! — звякнув мелочью, махнул рукой румяный. — Дорога упирается в набережную. Как дойдете — примите вправо, шагов через двести будет и пляж. Я бы вас проводил, — добавил он с сожалением, — но должен тут присматривать.
— Спасибо, я найду! — Баг двинулся в указанном направлении. Судья Ди ломанулся в соседние кусты и зашуршал там в листьях.
— За повозку не беспокойтесь! — послышался голос привратника. — Я и стекла протру!
Баг, не оборачиваясь, махнул ему рукой.
Дорога сузилась, и деревья подступили к человекоохранителю с обеих сторон. Сразу три трясогузки, на какие-то мгновения замирая, пробежали под самыми ногами, непрерывно раскачивая длинными хвостами. Где-то недалеко гулко разразился длинной барабанной трелью дятел.
Баг шагал, с удовольствием вдыхая удивительно чистый, пьянящий воздух, напоенный близкой морской свежестью; водная гладь уже явственно проступала сквозь деревья.
Потом деревья неожиданно кончились, и он вышел на широкую прибрежную полосу. На необозримой серо-голубой равнине залива белыми лоскутками маячили десятка полтора парусов, а у самого горизонта неспешно перемещался чуть размытый морскою дымкой силуэт какого-то большого корабля. Слева, наполовину скрытое в деревьях, почти у самой воды располагалось величественное трехэтажное здание из розового камня под покрытой лазоревой черепицей широкой крышей с загнутыми краями; доска над вратами гласила: «Тысяча лет здоровья».
«Ага… — подумал Баг, — это, стало быть, и есть та самая лечебница, с которой Лужан Джимба заключил долгосрочный договор… Наверное, и загородный дом он мне тоже где-нибудь здесь обещал… Хорошо тут. И Стасе, — невзначай пришло ему в голову, — тоже наверняка бы понравилось…»
Справа, вдоль уходившей вдаль гранитной набережной стояли редкие скамейки; на некоторых сидели люди, наслаждаясь неярким светом предосеннего солнца; пожалуй, более половины щеголяли в изысканных серых халатах — явные пациенты «Тысячи лет здоровья». У ближайшего спуска на пляж на фоне залива фотографировалось семейство: две девочки с детскими прическами и полная улыбчивая дама в пурпурном длинном халате. Глава семейства, пузатый мужчина средних лет, терпеливо приникнув к фотоаппарату, ждал, пока мать успокоит непоседливых проказниц.
Откуда-то издалека, то ли из чьего-то открытого окна, то ли с танцплощадки какой, с приятной приглушенностью доносились бодрые, заводные куплеты молодежной песенки: «На седмичку до второго…»
Милая, тихая, идиллическая обстановка. Расслабляет. Убаюкивает даже.
Баг посмотрел в небо.
Чайки. Дети. Оздоровляющиеся подданные в сером.
Целых три четверти часа сюда ехал…
Вотще. Логово злодеев нигде не просматривалось.
«С другой стороны, — подумал Баг, — а на что я рассчитывал? Что тут укрепленный лагерь прямо на пляже высится, а над ним лаковая доска с надписью „Злодеи“? И ниже: „Особо тренированные негодяи ищут себе чести, а князю славы!“ Глина… глина… Глины полно, вон хотя бы напротив боковых врат лечебницы. Ну и что? С пациентами ее, что ли, я сегодня бился не на жизнь, а на смерть? Это, может, для особо ослабленных лечебная процедура такая предусмотрена: вчетвером нападать на человекоохранителей по ночам?»
— Ой, кот! Кот! — закричала одна егоза, вырываясь из рук матери, которая только было удачно примостила ее себе на колени. — Смотрите, кот! — Она стремглав кинулась к коту, но Судью Ди как ветром сдуло: лишь сухая ветка хрустнула где-то в кустах. — Убежал…
Еще бы!
Баг повернул направо и, хрустя камешками, двинулся вдоль залива, мимо скамеек и отдыхающих. Он не знал, что искать, но уже понял, что если здесь, в Москитово, и есть какое-то злодейское гнездо, то уж явно не на этой набережной. Гнездо противуправных скорпионов возможно было обнаружить, наверно, лишь с привлечением регулярных воинских частей, которые прочесали бы каждый цунь[45] леса. Или второй путь: следить за каким-нибудь достоверно вычисленным скорпионом, дабы тот, сам того не ведая, навел человекоохранителей на логово. Но не было ни единого скорпиона у Бага в запасе, кроме пленного. А он сюда вряд ли уже попадет.
«Кажется, я приехал зря», — подумал Баг.
Он в грустной рассеянности опустился на свободную скамейку, достал карманную пепельницу, пачку «Чжунхуа», вытянул из нее сигарету и щелкнул зажигалкой.
Потом извлек из-за пазухи добытое в бою «Слово о полку Игореве» и раскрыл на заложенной еще с ночи странице. Перечел сызнова, наверное, уже раз в пятый. Нет, ужас какой-то. Хороша, понимаешь ли, себе честь и князю слава…
