Александр Лукьянов - Трейлер Старика
— Бобёр, — сказал Старик, — вот рекомендую Белоснежке свести с тобой знакомство.
— Ах! — ответил зверь оперным баритоном. — Свидетельствую свое почтение, сударыня.
Склонил голову, церемонно шаркнул задней лапой по порогу: —Если будет благоугодно, хотел бы откланяться до посещения моей скромной хатки у плотины. Буду ожидать визита с трепетным нетерпением.
Бобёр еще раз чопорно поклонился, блесну роскошной шубой, и скрылся за дверью. Старик беззвучно хохотал, пока его собеседница приходила в себя.
— Правда, — наконец смогла спросить Белоснежка, — что он в самом деле живёт в виртуальной норе под водой?!
— Как можно! Тропический садик, особняк в несколько комнат, стиль продуман, всё оформлено с изысканнейшим вкусом. И сам Бобёр, валяющийся с книгой на белом диване. А под водой у нас живёт Ольха. Захотелось ей, понимаешь, русалочьего быта… Но надо бы показать еще кое-что.
Старик вошел в туалет. Тут же изображение на экране изменилось. Камера, плавно поворачиваясь вокруг своей оси, показывала просторный идеально круглый зал, в середине которого она находилась. Чем-то помещение напоминало цирк, но было оформлено в классическом древнеримском стиле — со строгой роскошью и в безукоризненной цветовой гамме: пурпурно-бело-золотой. Белые мраморные скамьи спускались рядами к центральной площадке (арене?). Стены украшал ряд ровных коринфских колонн, поддерживающих купольный потолок. Промежутки между колоннами были закрыты тёмно-пурпурными занавесями с золотым шитьём. Одна из занавесей колыхнулась.
— Сенат. — пояснил Старик, выходя из-за тяжёлого шёлка. — Переселившиеся не только посещают друг друга, не только постоянно выходят на связь с вами и наблюдают за жизнью Зоны. Здесь мы собираемся для того, чтобы совместно посовещаться по самым важным вопросам, быть может, предложить что-то на обсуждение. Секретов нет, жители Зоны могут смотреть заседания Сената на экранах своих компьютеров. Замечу, кстати, что здесь никто не оригинальничает, все появляются в человеческом обличье, чаще всего в том, какое было до Переселения.
Он сел в последнем ряду у одной из колонн: —Моё место.
— Честно говоря, думала, где-то в центре должен стоять трон.
Старик опустил голову, вздохнул, звонко пошлёпал ладонью по полированному мрамору скамьи.
— У каждого жителя Зоны — новосёла и старожила, эндогена и экзогена, мужчины и женщины — есть право на собственное мнение. — терпеливо объяснил он. — У Переселившихся — также. Высказывайся, если есть, что сказать. Настаивай, если уверена в своей правоте. Убеждай, если с тобой не согласны. Все личные суждения, так и коллективные соображения Сената Переселившихся имеют совещательную силу. Часто соглашаюсь с ними. Бывает, отвергаю. Но в любом случае окончательное решение остаётся за мной… Где трон, спрашиваешь? Э-хе-хе…
Он выдержал паузу, пристально глядя с экрана в глаза Белоснежке.
— Очень-очень хотелось бы, чтобы ты, девочка, даже не поняла, нет, а осознала, прочувствовала самое главное. Старик — не господь бог, не самодержец всея Усть-Хамской аномальной Зоны внеземного происхождения. Кто же?
Многие заученно повторяют: Мозг Зоны — фантастически большой компьютер космической мощности. Всё так, всё правильно. Но одно дело твердить, другое — уразуметь, что Старик оказался всего-навсего земной зверушкой, добравшейся до кнопки запуска компьютера и до его клавиатуры. Знаешь, шустрый такой, любознательный енот с пальчиками, достаточно развитыми, чтобы нажать кнопку и способный запомнить, что нажатие вон той кнопки приведёт к появлению сладкой морковки в чашке, эта — «вкл» и «выкл» душ, а во-он ту лучше вообще не трогать. Но это — всё! Я никогда не постигну до конца, что за механизм — Зона, никогда не смогу управлять ею так, как это делали её хозяева. Не для человеческого разума такое понимание и такие умения.
И никогда, наверное не смогу развеять почти всеобщее заблуждение во всемогуществе Старика. Ну, как же, до его Переселения жизнь протекала в смертельно опасной и непредсказуемо жестокой Зоне. Свирепые мутанты, притаившиеся аномалии и всё такое. А теперь в Нашем Мире всё прилизано и благоустроено, жизнь в Стене вполне комфортна, куда лучше, чем снаружи, интереснее и спокойнее. Ах, ты хочешь прогуляться по внутреннему пространству? Да пожалуйста! И будет тебя ждать именно прогулка. Моцион. Променад. Экскурсия! Старик поминутно подсказывает, где находятся аномалии, пострадать можно лишь по феноменальной рассеянности. Сзади сопит титан-охранник, который не даст тебя в обиду суперкоту или кабану. Красота и благолепие!
А то, что девяносто девять процентов всего объёма Зоны живет по своим собственным законам и вне моего контроля — это как? То, что я никоим образом не умею задействовать совершенно непонятные мне чудовищные мощности, которыми оперирует Мозг, приютивший меня и прочих Переселившихся — как? Однако, это, наверное, к лучшему, девочка. Пусть енот, забравшийся в инопланетный трейлер, нажимает себе и другим зверушкам на здоровье на кнопки включения кондиционера и выдачи морковки. Пусть перекладывает аномалии с места на место, словно фолианты на полке, даже не подозревая, что их, книги, вообще-то положено читать. Всё это разрешается, пожалуйста. Но вот сломать вентиль газового баллона, чиркнуть спичкой и взорвать дом — тут, извините, у енота лапки коротки. Не выйдет. Даже устроить короткого замыкания не получится, потому что к предохранителям подход заказан.
Вот тебе и «трон». Не трон это, а крутящееся кресло у компьютера. Я уселся в него первым, а остальные Переселившиеся рассаживаются уже рядом, без доступа к клавиатуре. Вот всё мое преимущество над ними. Хотя какое там, к лешему, преимущество. — печально покачал головой Старик. — Куча обязанностей и огромная ответственность. Без права на ошибку. Так то вот, девочка.
Зона
Стена у дома Белоснежки,
19 часов 30 минут 3 ноября 2047 г.
Белоснежка стояла у парапета Стены и задумчиво смотрела на вниз на освещенные прожектором мокрые ветви. Домой пока идти не хотелось, она решила подышать пахнущим опавшей листвой воздухом и поразмышлять над позавчерашним разговором со Стариком и вчерашней беседой с Тихоней.
«Трон бога»? Н-нет… пожалуй, отношение к Старику у жителей Зоны всё-таки выходило за рамки вполне объяснимого уважения и почтения. Атеисты до мозга костей, они были склонны перекладывать на него решение многих проблем и обращаться за безошибочным советом в весьма частых ситуациях. Подсознательно полагали Старика всемогущим, всеведущим и чуть ли не вездесущим?
Строго говоря, корни таких настроений были давними, прочными и глубокими. Возникли они задолго до Переселения Старика. Не у каждого новосёла психика выдерживала непосредственное соприкосновение с реалиями тогдашней Зоны. А что удивительного — среди мутантов и аномалий было не мудрено тронуться умом. Кое-кто начинал всерьёз считать Зону насыщенной сверхъестественной сущностью. Отсюда один шаг до религиозного культа. И этот шаг сделали обитатели Красново.
Ещё в 1970-е годы в этом чудом сохранившемся посёлке с церквухой на центральной площади обосновалась весьма странная группировка, отдалённо напоминавшая церковно-рыцарский орден. Она принимала в свои ряды любого, кто не сомневался в божественности Матушки-Зоны. Прошлым новообращенного там не интересовались. Поэтому неудивительно, что среди красновцев встречались и татуированные бандиты, «завязавшие» с криминальным прошлым, и ополоумевшие учёные из Депо, и чудом уцелевшие в схватке с мутантами вояки «звёздного» клана, и смертельно уставшие в опасных скитаниях разведчики-одиночки. Красновцы считали, что Зона — дарованный космическим Сверхразумом образец гармоничного и целесообразного мироустройства. Нужно только понять это и приобщиться к вселенскому совершенству. Кроме молитвенных восхвалений мудрости Матушки-Зоны красновцы усердно защищали матушкину гармонию от посягательств на неё. Их посты и заслоны вежливо заворачивали каждого, кто пытался пробраться в Усть-Хамск. Если нарушитель не внимал проповедям и продолжал настаивать, то мог схлопотать по шее — исключительно из заботы о нём, несмышлёном. По особо наглым искателям приключений, пытавшимся силой пробиться в Усть-Хамскую сокровищницу нетронутых диковинок, открывали огонь.
Отношение к красновцам у остальных жителей Зоны сложилось тройственное. С одной стороны было общеизвестно, что встреченный красновец всегда поделится бинтом-йодом и куском хлеба, обязательно выручит в беде. С другой — притчей во языцех была неудержимая склонность зонопоклонников к занудливым, снотворным проповедям. — «Они меня, аномалией изломанного, сначала с того света вытащили. — нервно хихикая, рассказывал как-то охотник Арбалет, — Выходили, спасибо им сердечное. А потом, матерь божья коровка, опять чуть в могилу не загнали своими откровениями и наставлениями на путь истинный». И, в-третьих, каждый знал, что только самоубийца, заработав у красновцев репутацию врага Матушки-Зоны, рискнет появиться в тамошних краях. Высказывались предположения, что странное поведение фанатиков вызвано вполне объективными причинами, прежде всего излучением Антенны, на окраине района действия которой они и жили. Во всяком случае, Старик склонялся именно к этой точке зрения.
