Джейсон Мотт - Вернувшиеся
— Расскажите мне о той женщине, — наконец, произнес Харольд.
Он сделал бросок — зачетный, но и не идеальный.
— Я попросил бы вас быть более определенным, — ответил агент.
— О старой женщине.
— Я по-прежнему не знаю, о ком вы говорите.
Беллами бросил подкову и промахнулся почти на целый ярд.
— Видите ли, в этом мире очень много старых женщин. По теории, сложившейся за долгий промежуток времени, все женщины постепенно становятся старыми. Вы не находите эту мысль революционной?
Старик засмеялся. Беллами сделал очередной бросок и зашипел от недовольства, когда подкова пролетела мимо столбика еще дальше, чем в прошлый раз. Не дожидаясь соперника, он закатал рукава и направился к другому краю поля. Странно, но, несмотря на всю жару и влажность, он совершенно не потел. Понаблюдав за агентом несколько секунд, Харольд пошел следом за ним.
— Ладно, — сказал Беллами. — Что вы хотите узнать?
— Однажды вы упомянули в разговоре свою мать. Расскажите мне о ней.
— Она была хорошей женщиной. Я любил ее. Что тут еще рассказывать?
— Кажется, вы говорили, что она не вернулась.
— Да, моя мать по-прежнему мертва.
Беллами взглянул на свои туфли. Он отряхнул пыль со штанины и перевел взгляд на тяжелые подковы, зажатые в руке. Они были такими же грязными, как и его руки. Внезапно он увидел на брюках не только пятна пыли, но и грязь. Как он не замечал ее раньше?
— Она умирала очень долго и мучительно, — сказал Беллами.
Харольд тихо пыхтел сигаретой. Мимо них провели еще одну группу «вернувшихся». Арестанты искоса посматривали на старика и агента.
— У вас еще остались вопросы ко мне? — спросил Беллами.
Игнорируя плохое состояние костюма, он выпрямил спину. Его рука напряглась, он сделал бросок и вновь промахнулся на несколько дюймов.
Джон ХамильтонСкованный наручниками, Джон сидел между двух импозантных солдат и прислушивался к голосам, доносившимся из соседней комнаты. Темнокожий мужчина в хорошо скроенном костюме — агент Беллами, насколько помнил Джон — уже заканчивал беседу с ним, когда в кабинет вошел полковник Уиллис. Солдаты, сопровождавшие его, быстро надели на Джона наручники. Затем вся группа прошла через здание школы к офису полковника. Казалось, что какого-то ученика поймали со шпаргалкой на тесте по математике.
— Что случилось? — поинтересовался Джон у одного из солдат.
Тот вежливо проигнорировал его. Чуть позже из кабинета полковника вышел агент Беллами. Выставив грудь вперед, он сердито повернулся к солдатам и раздраженно рявкнул:
— Снимите с него наручники!
Охранники смущенно посмотрели друг на друга.
— Немедленно! — добавил агент.
Полковник, выглянув из кабинета, подтвердил приказ:
— Делайте, как он говорит.
Когда с Джона сняли наручники, Беллами помог ему встать и повел его к двери.
— Надеюсь, мы поняли друг друга, — сказал полковник, прежде чем они покинули офис.
Беллами ответил что-то тихим голосом.
— Я сделал что-то не так? — спросил Джон.
— Нет. Просто идите за мной.
Они вышли из здания в пекло солнечного дня. Люди, роившиеся вокруг, как муравьи, щурились от пыли и сильного ветра.
— Куда вы меня ведете? — спросил Джон. — Что я такого сделал?
Подойдя к бетонной стене, они направились к высокому солдату с рыжими волосами.
— Нет, — увидев их, решительно сказал мужчина.
— Клянусь, Харрис, это последний, — заверил его Беллами.
— Мне не нужны ваши клятвы, — ответил солдат. — Нам надо завязывать с этим делом. Нас могут поймать!
— Нас уже поймали.
— Что?
— Точнее, поймали меня. Но у полковника нет никаких доказательств. Давай напоследок отправим этого парня.
Он указал на Джона.
— Могу я спросить, о чем идет речь? — поинтересовался Джон.
— Сейчас вы пойдете с Харрисом, — ответил Беллами. — Он выведет вас из лагеря.
Агент сунул руку в карман и извлек толстую пачку денег.
— Это все, что у меня осталось, — сказал он. — Как бы мне ни хотелось помочь другим людям, я буду вынужден остановиться.
— Черт! — выругался Харрис.
Он боялся браться за это дело, но большая сумма денег манила его как магнит. Солдат сердито посмотрел на Джона.
— Значит, последний?
— Последний, — подтвердил Беллами, передав ему деньги.
Затем он похлопал Джона по плечу.
— Идите за ним, — сказал он. — Будь у меня время и средства, я сделал бы больше. Но теперь я могу помочь только вам. Пробирайтесь в Кентукки. Там безопаснее, чем в других местах.
Когда агент уходил, лучи летнего солнца создавали ореол вокруг его фигуры.
— А зачем он выпускает меня из лагеря? — спросил Джон у рыжего солдата.
— Пытается спасти твою жизнь, — ответил Харрис. — Полковник решил, что у тебя мятежный характер. Он внес тебя в список.
— Какой еще список?
— На ликвидацию, — сказал солдат, пересчитывая деньги. — Если я выведу тебя отсюда, ты больше не будешь мозолить начальству глаза. И в то же время останешься жив.
Глава 14
Харольд сидел на койке, глядя вниз на свои ноги. Он, как обычно, пребывал в сварливом настроении.
Чертов август. Чертов кашель.
Джейкоб и Патрисия спали на соседних койках. Брови Джейкоба блестели от пота. У старухи они были сухими. Несмотря на жару и влажность, которая окутывала все невидимым мокрым полотенцем, темнокожая женщина постоянно жаловалась на холод.
Снаружи за окном доносились голоса людей и шум большого лагеря. Его создавали не столько охранники, сколько заключенные. Численность арестантов давно уже превысила количество солдат. Возможно, одних «вернувшихся» было несколько тысяч. Вряд ли кто-то вел им счет.
Внезапно прямо за окном Харольд услышал приглушенные голоса. Двое мужчин говорили о какой-то атаке. Затаив дыхание, он хотел подкрасться поближе, однако отказался от этой мысли — скрип пружин его кровати мог вспугнуть заговорщиков. Какое-то время он прислушивался к обрывкам фраз, но в основном до него доносился только неразборчивый шепот.
Харольд осторожно передвинулся на койке. Он поместил ноги на пол, тихо встал и придвинулся к окну, надеясь уловить часть беседы. Напрасно. Проклятые вентиляторы в коридоре жужжали, как рой гигантских пчел. Обув туфли, старик направился к двери.
— Что случилось? — спросил голос из сумрака за его спиной.
Это был Джейкоб.
— Я собираюсь прогуляться вокруг школы, — ответил Харольд. — Ложись. Еще рано.
— Можно, я пойду с тобой?
— Я скоро вернусь, — сказал старик. — Кроме того, кому-то из нас нужно присматривать за нашей подругой.
Он кивнул на Патрисию.
— Ее нельзя оставлять одну. Как и тебя.
— Она даже не узнает, что мы куда-то ходили, — сказал Джейкоб.
— А вдруг она проснется?
— Так я могу пойти с тобой? — еще раз спросил мальчик.
— Нет, — ответил Харольд. — Мне нужно, чтобы ты остался здесь.
— Почему?
За окном доносились звуки тяжелых машин, топот пробегавших солдат и бряцанье их оружия.
— Марти? — позвала старая женщина, ощупывая руками воздух после пробуждения. — Марти, где ты? Марти!
Взглянув на нее, Джейкоб снова повернулся к отцу. Харольд вытер рот рукой и облизал пересохшие губы. Он похлопал рукой по карману, но не нашел ни одной сигареты.
— Ладно, — покашляв, сказал он. — Если нам суждено уйти отсюда, мы отправимся в путь всей командой. Возьми с собой необходимые вещи. То, что останется здесь, будет украдено. Похоже, мы в последний раз спали в этой комнате. Отныне нам придется быть бездомными — точнее, бескоечными.
— Чарльз, — позвала старая женщина.
Она села и накинула на себя тонкий жакет.
Как только их группа свернула за угол, люди, стоявшие в коридоре, бросились в опустевший художественный класс и начали обустраиваться там.
Поселив Харольда, Джейкоба и миссис Стоун в отдельной комнате, Беллами оградил их от постоянной давки и иерархических тюремных отношений, которые царили в других местах. Харольд не говорил с агентом об этом, но он был достаточно сообразителен, чтобы знать, кого благодарить за предоставленный комфорт. Теперь, когда они ушли из здания школы, он чувствовал, что предал Беллами. Впрочем, сожалеть о содеянном поступке было поздно.
Влажный воздух снаружи бодрил. Небо на востоке уже начинало светлеть. Харольд понял, что до рассвета оставалось несколько минут. Он не спал почти всю ночь. За оградой ревели грузовики. Офицеры выкрикивали приказы. Джейкоб взял отца за руку. Старая женщина шагала рядом с ними.
