Геннадий Марченко - Музыкант (дилогия)
Для приличия подождал еще пару дней, изображая затянувшиеся душевные терзания, после чего объявил о своем решении Ильичу с ребятами, и позвонил Пономареву.
– Рад, что мы будем работать вместе, – сказал Александр Семенович. – Приезжай завтра на стадион «Динамо» к 11 часам, у нас там будет тренировка, потом пройдешь медобследование. А послезавтра познакомлю с руководством, утрясем все формальности.
На следующий день приехал на легендарный стадион за полчаса до назначенного времени. Меня малость потряхивало, все же не каждый день выходишь на поле с самим Яшиным. Конечно, на южных сборах с ЦСКА я уже успел малость пообтереться рядом с великими, но тут все же другое дело…
– Здравствуй, Егор! Чего стоишь, не заходишь?
Из подъехавшей «Волги» выбрался Пономарев и с улыбкой протянул мне руку.
– Да вроде рано еще…
– Нормально, давай, заходи, я тебе покажу, где раздевалка. А тренироваться будем на запасном поле, на основном нам запрещают газон лишний раз топтать.
Тренер сопроводил меня до раздевалки, где к тому времени находились только врач команды и один из игроков. Немолодой, но подвижный толстячок Иваныч, как назвал врача Пономарев, колдовал над коленом футболиста, лицо которого мне было незнакомо.
– Иваныч, ну как там у Валеры колено?
– Пока сильно пусть не нагружает, я думаю, к игре с «Пахтакором» будет в порядке.
– А это вот, знакомьтесь, наш новобранец, будет тренироваться с основным составом, зовут Егор Мальцев.
– Погодите-ка… Не тот ли Егор Мальцев, который выступал на Дне космонавтики?
– Да вроде он, – усмехнулся тренер, – если только мои информаторы не соврали.
– Не соврали, – вздохнул я.
– Какой парень, а! – не переставал удивляться Иваныч, забыв о подопечном. – И поет, и в футбол играет… Наверное, еще и учишься? Как все успеваешь?
– Да вот как-то так, – развел я руками.
– Ладно, хорош парня смущать. Пусть переодевается и выходит на поле. Там с остальными ребятами познакомишься.
На поле я оказался первым. Постепенно подтягивались и другие футболисты. Из знакомых по старым фотографиям были Численко, Мудрик, Царев, Кесарев… Что ни имя – то легенда. Кто-то из них выступил уже не на одном чемпионате мира, тот же Лев Иванович. Кстати, а где же Яшин? Я спросил Пономарева, почему нет знаменитого вратаря, тот грустно вздохнул:
– У Льва был не самый удачный чемпионат мира. Сейчас отдыхает в деревне, приходит в себя, скоро приедет, будет с дублем тренироваться. А там посмотрим… Может, на выезде где-нибудь выйдет в основе.
Ну точно, после чилийского мундиале 1962 года, на котором Яшин проявил себя не лучшим образом, он впал в депрессию и укрылся в какой-то глуши, рыбу ловил. Да еще и сотрясение получил в матче с колумбийцами, тут тоже последствия могут быть. Пару месяцев, насколько я помнил, точно был отлучен от футбола. А все это время в рамке его подменял Владимир Беляев. Похоже, вон тот, во вратарской форме, он и есть.
Тоже ведь судьба – не позавидуешь. Талантливый голкипер, но всю карьеру провел за спиной великого Яшина. Хотя, если бы хотел стать первым номером, мог бы выбрать другую команду. Не знаю, может, он так предан команде?
– …и обойдемся после тренировки без «прописки», – вернул меня в реальность наставник, обращаясь к футболистам. – Ну что, теперь пять кругов по стадиону. Первый Численко, остальные за ним.
Я на правах новобранца пристроился в хвосте. После пробежки приступили к работе с мячом, а в конце тренировки устроили небольшую двухсторонку. Тренировочный процесс не сильно отличался от уже мне привычного по армейской молодежке. Разве что там отдувался один Ильич, а здесь у Пономарева был помощник в лице второго тренера Сергея Андреевича.
Если в ЦСКА мне дали прозвище «Композитор», то здесь с подачи Юры Вшивцева стали называть «Малец». Как обычно бывает, взяли производное от фамилии. Я был не против, и правда, пока по возрасту самый настоящий Малец. Да и по габаритам тоже не великан, ростом ниже меня в команде никого нет. Но все же пока расту, кто знает, может быть, через год я вытянусь еще на несколько сантиметров! Во всяком случае, выносливости мне было не занимать, пахал правую бровку от штрафной до штрафной, успевая и атаку поддерживать, и защитникам помогать.
Любопытно, что в адрес самого Юры ни разу не прозвучало «Вшивый», хотя аналогия с фамилией невольно напрашивалась. Наверное, считалось слишком обидным, или побаивались. Просто Юра – и все.
В раздевалке после тренировки царила непринужденная атмосфера. Ребята оказались компанейскими, прознали с подачи того же Валеры Короленкова, который присутствовал при нашем разговоре с врачом, что я являюсь автором всенародно любимых песен, и сразу посыпались вопросы. В основном, как и у Иваныча, как я все успеваю, ну и про семью спрашивали. Когда я сказал, что отца репрессировали, и как это произошло, все помрачнели.
– Да-а, противоречивое было время, – задумчиво протянул Царев. – Многие незаслуженно оказались осуждены. Что ж теперь, дело прошлое, хотя и забывать об этом не нужно, чтобы в будущем не повторилось…
После тренировки меня повезли в диспансер, проходить медобследование. Оно затянулось до позднего вечера. Но зато я оказался здоров, как бык, и с чистой совестью поставил закорючку в каком-то документе, где цифрами и прописью указывалась моя зарплата как внештатного сотрудника органов внутренних дел в размере ста двадцати рублей. Но Александр Семенович добавил, что по итогам сезона кураторы обычно выплачивают неплохие премии, так что в этом плане мне не стоило волноваться. Я и не волновался, авторские выручали.
А на следующий день мы с Пономаревым поехали к министру внутренних дел РСФСР Вадиму Тикунову. Куратор «Динамо», казалось, посветил меня насквозь рентгеном, а затем улыбнулся и по-отечески приобнял.
– А что, Егор, правду говорят, будто это ты сочинил песню «Наша служба и опасна и трудна»?
– Ну да, с год назад уже.
– Так эту песню уже вся советская милиция распевает! Молодец, Егор, успеваешь и в футбол здорово играть, и песни такие нужные сочинять. Надеюсь, в «Динамо» станешь показывать высокий уровень, не уронишь престиж команды?
– Постараюсь, Вадим Степанович.
– Александр Семенович, – обратился министр к тренеру, – когда мы уже увидим Егора на поле?
– Сейчас рано об этом говорить, Вадим Степанович, пока хотелось бы, чтобы парень пообтерся рядом с мужиками, а то, чего доброго, кинешь в мясорубку, так его и сломают. И не обязательно физически, может произойти и моральный надлом.
– Да вы прямо психолог, – усмехнулся Тикунов.
– Думаю, пусть пока за дубль поиграет, тем более что и Яшин, пока наберет форму, тоже в дубле, а рядом с ним играть за счастье.
– Ладно, вы тренер, вам виднее. А наш разговор насчет квартиры я помню. Наш ведомственный дом уже заселяется, но несколько свободных квартир там еще осталось, в том числе 3-комнатных. Так что Егор или его родители сами смогут выбрать одну из квартир. Вас сейчас проводят к заведующему жилищным сектором, там уже на месте будете решать. Александр Семенович, там в договоре есть пункт, что Егор должен три года минимум отыграть за клуб? Ну и хорошо, а то вдруг были у нас такие умники – сезон отыграли, квартиру получили – и навострили лыжи в другую команду. А по закону жилплощадь уже не отберешь.
– Вадим Степанович, я «Динамо» не изменю!
– Ну что ж, если так – молодец. Верю на слово. А теперь ступайте, у меня еще дела.
В общем, уже на следующий день мы с мамой и сестрой приехали по указанному адресу в Черемушках, где возле наполовину заселенной 5-этажки в четыре подъезда нас поджидал представитель жилищного сектора министерства, с которым я познакомился накануне. Он-то и устроил нам экскурсию по новостройке, в итоге мы остановили свой выбор на 3-комнатной квартире на третьем этаже. Окна выходили во двор, где уже строители подсуетились с детской площадкой.
Мама с Катькой осмотрели каждый закуток, и все приводило их в неописуемый восторг: паркетные полы, раздельный санузел, сантехника, просторная кухня, газовая плита… Я глядел на них со стороны, про себя улыбаясь. Еще несколько дней назад они – да и я тоже – и помыслить не могли об отдельном жилье, а сейчас уже получают ордер и ключи от новенькой квартиры, где не нужно будет занимать очередь в туалет или к газовой плите. Единственный минус – отсутствие телефона. Стоять в очереди, как на квартиру, можно было не один год. Но заведующий жилсектором заявил, что этот вопрос можно решить намного быстрее, если я поговорю с тренером, а тот, в свою очередь, с людьми из министерства, потому что свободные номера вроде бы имелись, а дом обещали телефонизировать уже в этом году.
Накануне переезда счел обязательным собрать товарищей и сводить их в кафе, накормив и напоив до отвала. Обошлись без спиртного, хотя если бы с нами был Бугор – наверняка в стакан вместо минералки или сока из-под полы налил водяры.
