Нил Гейман - Хрупкие вещи
Здесь нам показали коротенькую комедийную сценку под рок-н-ролл, с плоскими пошлыми шуточками. У монашки обнажился бюст, а горбун потерял трусы.
Восьмая комната
В восьмой комнате было темно. Мы долго стояли в полной темноте, дожидаясь, пока что-нибудь произойдет. Мне ужасно хотелось сесть. Ноги болели, я изрядно замерз и устал и мечтал лишь об одном: чтобы все это скорее закончилось.
А потом нам в глаза ударил яркий луч света.
– Сегодня ночью, – сказал странный голос, скрипучий и пыльный. Это был не шпрехшталмейстер. – Сегодня ночью у кого-то из вас сбудется самое заветное желание. Сегодня кто-то один обретет то, чего хочет, в Кабинете исполнения желаний. Кто это будет?
– Наверняка очередная подсадная утка, – шепнул я, вспомнив однорукого чернокожего парня в четвертой комнате.
– Тс-с-с. – шикнула на меня Джейн.
– Кто это будет? Вы, сэр? Вы, мадам? – Человек выступил из темноты и приблизился к нам. Нам было трудно его разглядеть, потому что фонарик в его руке светил прямо на нас, а сам человек оставался в тени. Его фигура была очень странной, не совсем человеческой. Я подумал, что он, наверное, одет в костюм обезьяны. Тем более что его движения напоминали движения большой гориллы. Может быть, это был тот же самый артист, который играл «Существо». – Кто это будет?
Мы щурились на свет и ждали, что будет дальше.
– Ага! Вот он, наш доброволец! – закричал человек в обезьяньем костюме и перепрыгнул через веревочное ограждение, отделявшее участок для зрителей от актерской площадки. Он подскочил к мисс Финч и схватил ее за руку.
– Нет, я думаю, это не самая лучшая мысль, – возразила мисс Финч, но человек-обезьяна уже тащил ее за собой, в темноту. Мисс Финч шла неохотно, но все-таки не вырывалась. Она была истинной англичанкой, слишком вежливой и деликатной, чтобы затеять скандал. Они с человеком-гориллой растворились во тьме вместе со светом фонарика.
Джонатан чертыхнулся.
– Представляю, что она нам устроит. Мало не покажется, можно не сомневаться.
Включился свет. Парень в костюме гигантской рыбы выехал на мотоцикле из боковой двери и трижды объехал комнату по кругу. Потом встал на сиденье ногами и сделал еще один круг. Потом снова сел и принялся гонять мотоцикл по стенам, вверх-вниз, а потом налетел на кирпич, слетел с мотоцикла, упал на пол, а мотоцикл накрыл его сверху.
Откуда-то сбоку выбежали горбун и монашка с обнаженным бюстом. Они подняли мотоцикл и, подхватив парня в костюме рыбы под обе руки, поволокли его прочь.
– Кажется, я сломал ногу, – бормотал он глухим заторможенным голосом. – Я сломал ногу. Моя нога.
– Это так и задумано? – спросила девушка, стоявшая рядом с нами.
– Кажется, нет, – сказал ее спутник.
Слегка потрясенные, дядюшка Фестер и вампирская женщина провели нас в девятую комнату...
Девятая комната
...где нас ждала мисс Финч.
Помещение было огромным. Я это почувствовал даже в кромешной тьме. Может быть, в темноте, когда нет возможности полагаться на зрение, у нас обостряются все остальные чувства. Может быть, человеческий мозг сам по себе обрабатывает информацию в таких объемах, о которых мы даже не подозреваем. Эхо наших шагов отражалось от стен, удаленных на расстояние в сотни футов.
А потом я вдруг преисполнился странной уверенности – убежденности на грани безумия, – что где-то там, в непроглядном сумраке, таятся огромные звери, и что они наблюдают за нами голодными хищными глазами.
Прожектор, медленно наливающийся светом, высветил часть пространства, и мы увидели мисс Финч. Я до сих пор задаюсь вопросом, где они взяли костюм.
Она была без очков. Ее темные волосы были распущены. Костюм – то немногое, что было на ней надето – сидел идеально, словно был изготовлен специально для нее. Она держала в руке копье и смотрела на нас равнодушно и отрешенно. А потом к ней подошли две огромные кошки – выступили из темноты на свет. Грациозные хищные звери. Один из них запрокинул голову и зарычал.
Кто-то из зрителей испуганно вскрикнул. Я почувствовал резкий животный запах мочи.
Звери были похожи на тигров, но без полос. С мехом цвета песка на вечернем пляже. Их глаза сверкали, словно топазы. Дыхание пахло кровью и свежим мясом.
Я смотрел на их пасти. Саблеобразные зубы – это были действительно зубы, а никакие не бивни. Длинные острые клыки, предназначенные для того, чтобы рвать, и терзать, и сдирать мясо с костей.
Огромные кошки принялись ходить вокруг нас, постепенно сужая круги. Мы сбились в тесную кучку, плотно прижавшись друг к другу. В каждом из нас пробудились глубинные воспоминания о тех временах, когда с наступлением темноты мы прятались в пещерах, спасаясь от хищных зверей, выходивших на ночную охоту – о тех временах, когда мы были добычей.
Саблезубые тигры, если это действительно были они, вели себя настороженно и беспокойно. Хвосты бились из стороны в сторону, точно нетерпеливые кнуты. Мисс Финч просто стояла на месте и молча смотрела на своих зверей.
А потом коротконогая тетенька замахнулась зонтом на ближайшего к ней тигра.
– Брысь, животное! Не подходи! – визгливо выкрикнула она.
Зверь зарычал на нее и присел на задние лапы, словно кошка, готовящаяся к прыжку.
Тетенька побледнела, но не опустила зонт, который держала перед собой, как меч. Она не пустилась бежать во тьму, расплескавшуюся под городом наподобие черного моря, испещренного светом факелов.
Тигр прыгнул и повалил тетку на землю одним ударом большой мягкой лапы. Он встал над ее распростертым телом и зарычал, запрокинув голову. Его торжествующий рык отдался раскатистой дрожью у меня в животе. Тетка, похоже, лишилась чувств. И, наверное, оно и к лучшему. Если ей повезет, она не успеет почувствовать, как острые зубы вонзятся в ее престарелую плоть наподобие двух кинжалов.
Я огляделся в поисках путей к бегству, но второй тигр ходил вокруг веревочного ограждения, обозначавшего участок для зрителей, и если бы я куда-то рванулся, он бы тут же набросился на меня. Мы были, как стадо испуганных овец в загоне под пристальным взглядом голодного хищника.
Джонатан стоял в полной прострации и бормотал себе под нос три матерных слова, повторяя их снова и снова.
– Мы умрем? Сейчас мы умрем? – спросил я и сам не узнал свой голос.
– Похоже на то, – ответила Джейн.
А потом мисс Финч подошла, перегнулась через ограждение, схватила тигра за шкирку и попыталась оттащить его от упавшей женщины. Зверь сопротивлялся, не желая бросать добычу, и мисс Финч ударила его по носу кончиком копья. Тигр испуганно поджал хвост и лап увести себя прочь, послушный и тихий.
Женщина так и сталась лежать на полу.
Крови не было – это я видел.
Оставалось надеяться, что это был просто глубокий обморок.
В дальнем конце помещения забрезжил свет, постепенно набирая силу. Как будто там занимался рассвет. Влажный туман тропических джунглей вился над гигантскими папоротниками и хостами. Где-то вдали стрекотали кузнечики и пели птицы, приветствуя начало нового дня.
Какой-то частью сознания – своей писательской частью, той самой, которая замечает причудливую игру отблесков света на осколках стекла в луже крови, даже тогда, когда я выбираюсь из разбитого автомобиля после серьезной аварии; той самой частью, которая наблюдает, не упуская ни единой детали, за тем, как разбивается или не разбивается мое сердце, когда у меня в жизни случается подлинная, неподдельная, глубоко личная трагедия, – так вот, именно этой частью сознания, которую можно назвать внутренним наблюдателем, я отметил, что все это делается очень просто: дымовая машина, искусственные растения и запись звуков природы. И. разумеется, грамотный мастер по свету.
Мисс Финч рассеянно почесала под левой грудью, потом повернулась к нам спиной и пошла навстречу рассвету в туманных джунглях, и тигры шли рядом с ней, бесшумно ступая на мягких лапах. Один – с одного бока, другой – с другого.
Где-то вскрикнула птица.
Рассвет померк, растворившись во тьме. Туман рассеялся.
Женщина с тиграми исчезла.
Сын коротконогой воинственной тетки помог ей подняться. Она открыла глаза. Вид у нее был испуганный и потрясенный, но сама она вроде бы не пострадала. И действительно: мы убедились, что с ней все нормально, когда он подняла с пола свой зонт, оперлась на него и злобно уставилась на нас исподлобья. Мы облегченно вздохнули и захлопали в ладоши.
Никто не пришел проводить нас дальше: ни дядюшка Фестер, ни вампирская женщина, ни шпрехшталмейстер. В десятую комнату мы прошли сами.
Десятая комната
Судя по всему, здесь должно было состояться грандиозное финальное шоу. Тут даже было где сесть. Мы уселись на пластиковые стулья, расставленные вдоль стены, и прождали достаточно долго, но никто из артистов не вышел. Мы подождали еще, и по прошествии четверти часа нам всем стало ясно, что никто и не выйдет.
