Александр Розов - Процесс Лунного Зайца
— Разумеется, в этом ты прав, — Вальтер кивнул, — однако, особенности ситуации с «Фаворитами Луны» таковы, что нам достаточно недолгого отвлечения внимания.
— Вальтер, а ты не хочешь объяснить мне эти особенности? — спросил контрразведчик.
— Я не хочу отнимать у тебя слишком много времени, Ян. Если в двух словах, то это сложные технические детали, которые, будут представлены массовому зрителю в позитивном аспекте. Для этого уже найдены подходящие средства mass-media.
— Гм. А ты учитываешь, что оппоненты тоже подключат mass-media?
— Я не только это учитываю. Я рассчитываю на это, Ян. Это важное звено…
ПРОЦЕСС (заседание после двух выходных)
23. Расовые аспекты компьютерных программ
— Суд приступает к исследованию вещественных доказательств по делу, — объявил судья Остин Морн, — суду предъявлен программный продукт, использовавшийся как фирмой «Цезарь», так и неустановленными пока лицами, для оказания услуг виртуального секса… Прошу техническую службу установить медиасвязь и включить видеосистему.
Через минуту в голографической области рядом со свидетельским местом возникла стройная темнокожая девушка лет 20, одетая в легкие светлые брюки и топик. В зале послышались возгласы удивления. Программа настолько детально воспроизвела вокруг себя часть интерьера, что граница голографической области стала незаметна. Почти всем присутствующим показалось, будто вполне живая реальная девушка физически находится здесь, перед ними, рядом с местом для свидетелей.
Судья постучал молоточком по столу:
— К порядку, леди и джентльмены… Прокурор, обвинение готово начать исследование данного объекта?
Ханс Стилмайер замялся.
— Простите, ваша честь, каким образом можно это исследовать?
— У этой программы, как и у любой другой такого уровня, есть интерфейс общения на естественном языке, — сказал Морн, — ваши вопросы будут интерпретированы и в ответ будет извлечена соответствующая информация, к которой у данной программы есть доступ. Мне так объяснили эксперты. Если мне это понятно, то вам, я думаю, тоже.
— Да, ваша честь. А как к ней обращаться?
— Вы можете называть меня Эвридика, — раздался приятный негромкий голос, — это мое имя.
— Хм, — сказал прокурор, — Вы готовы ответить… Хм… предоставить информацию по делу «Народ против Лейва Ледфилда и компании Цезарь»?
— Я готова, — подтвердила она.
— Расскажите, каким образом вы взаимодействовали с потребителями услуг.
— Меня подключали к их компьютерной системе через сетевой интерфейс, предварительно поместив в виртуальное пространство сценария.
— Не могли бы вы пояснить это менее специальным языком?
— Конечно, господин прокурор. Вы разрешите воспользоваться графическими средствами, то есть предложить вам иллюстрацию работы со сценарием по заказу клиента?
Прокурор кивнул.
— Да, так, наверное, будет понятнее.
— Благодарю вас, — Эвридика изящно и с достоинством поклонилась, — сейчас я покажу пространство достаточно типичного сценария.
Она сделала легкий жест рукой, и верхнюю половину голографической области занял виртуальный экран объемного изображения. На экране было нечто вроде старинной хлопковой плантации, как это обычно показывают в исторических фильмах. На заднем плане виднелись примитивные дощатые строения с тростниковыми крышами, а на переднем было поле, на котором трудились чернокожие, судя по всему, рабы. Большинство — молодые женщины, и всего несколько мужчин. Из одежды на них были только набедренные повязки, на некоторых телах виднелись следы плети — старые шрамы или свежие кровоточащие рубцы. Вдоль поля перемещались надсмотрщики с кнутами — тоже чернокожие, но одетые в старую военную форму. В дальнем конце поля была установлена виселица, несколько грубых сооружений с колодками, высокий кол и два X-образных креста. На виселице безжизненно покачивались два тела.
— Свидетель, что вы нам показываете? — удивленно спросил Стилмайер.
— Простите, господин прокурор, я не свидетель, а вещественное доказательство, — тихо ответила Эвридика, — в данный момент я демонстрирую графический материал о способе взаимодействия с потребителями услуг, как вы пожелали.
— Я пожелал?
— Господин прокурор, вы сказали: «да, так, наверное, будет понятнее».
— Я помню, что я сказал, но при чем тут потребители?
— Обратите внимание на четыре фигуры, выходящие из бунгало, — в руках у Эвридики появилась ярко-алая указка, — это изображения потребителей, включившихся в режим эффекта присутствия. В сенсорном смысле они находятся внутри интерактивного сценария. В этом можно убедиться, включив звук.
… Четверо белых плантаторов в свободных полотняных рубашках, коротких штанах и тропических шлемах придирчиво осматривали пейзаж.
— Ленивые черномазые скоты, — заметил один.
— Верно, — поддержал другой, — так и есть. Двоих вздернули, и все равно без толку.
— С этими тварями надо покруче, — добавил третий.
— Телки, кстати, есть и ничего, — бросил реплику четвертый, — хоть черные, как вакса, но попки и сиськи что надо. Вот эта, например.
Четвертый плантатор поднял тонкий хлыст и указал вперед. Изображение развернулось, так что стало видно, на кого он указывает. На экране была испуганная Эвридика.
Подбежал здоровенный надсмотрщик и грубо толкнул ее в сторону плантаторов.
— Смазливая девка, — согласился первый, бесцеремонно сорвал с девушки набедренную повязку и ударил хлыстом по заду.
Она вскрикнула, а плантаторы дружно заржали.
— Ладно, — сказал третий, — разберемся сперва с дисциплиной. Вон тот черномазый уже пять минут бездельничает. По-моему, он вообразил себя Иисусом.
— Можно ему это устроить, — согласился второй, — и заодно содрать с него кнутом шкуру, чтоб он не скучал на кресте.
— Сойдет для начала, — поддержал первый и еще раз хлестнул Эвридику по заду, — а эту пока пусть забьют в колодки, ей займемся потом.
Двое надсмотрщиков схватили девушку за руки и потащили к грубому деревянному сооружению.
Стилмайер наконец опомнился:
— Эвридика, прекратите это постороннее кино.
— Простите, господин прокурор, — испуганно сказала она, прижав к груди указку, — но это не кино, а запрошенная вами информация. Ваш приказ был: «расскажите, каким образом вы взаимодействовали с потребителями услуг». Именно это вы видите на экране, в чем можно убедиться…
— Прекратите морочить мне голову! — рявкнул прокурор, теряя терпение.
Внезапно в секторе для публики вскочила худощавая темнокожая пожилая дама в яркой пестрой рубашке и громко заявила на весь зал:
— Прекратите кричать на девушку!
— Сядьте на место, — отреагировал Стилмайер, даже не оборачиваясь.
— Вы негодяй, — заявила дама, быстрыми шагами вышла на середину зала и встала между прокурором и Эвридикой, — вы думаете, если вы белый, то вам все позволено?
Тот от неожиданности сделал шаг назад.
— Мадам, держитесь в рамках приличий, или я попрошу приставов вывести вас.
— Вывести меня? — переспросила дама, — может быть, еще и высечь кнутом, раз я черная?
Она наставила на Стилмайера костлявый палец и, обращаясь к залу, добавила:
— Кажется, тут есть люди, которые забыли, что в этой стране у нас есть права.
Он хотел что-то ответить, но его остановил стук судейского молоточка.
— В заседании объявляется перерыв на пять минут, — объявил судья Морн, — господин прокурор, подойдите, пожалуйста, сюда, требуется ваша подпись на акте предъявления информационных материалов. Техническая служба, выключите пока видеосистему.
— Не сметь! — воскликнула дама и, повернувшись к Эвридике, ласково сказала, — не бойся, детка, пока я здесь никто тебя не обидит.
— Ладно, — судья махнул рукой, — оставьте все, как есть.
Стилмайер, подойдя к нему, шепнул:
— Остин, вы не знаете, кто притащил сюда эту сумасшедшую старуху?
Морн сочувственно покачал головой и также шепотом спросил:
— Ханс, вы телевизор хоть иногда смотрите? Это не безумная старуха, а сенатор Шейла Енси, из партии социального партнерства, второй человек в парламентской оппозиции.
— О, черт! — тихо сказал прокурор, — то-то лицо знакомое. И что теперь с этим делать?
— Ничего, — сказал судья, — я буду дальше вести заседание. А вам хочу дать дружеский совет: не связывайтесь с ней. Вы уже высказались неосмотрительно и сильно ей не понравились. Если вы не понравитесь ей еще сильнее, то вы не представляете, в каком дерьме очутитесь. Куклуксклан на вашем фоне покажется детским церковным хором, а Гитлер — ангелом. Левацкой и либертал-радикальной прессе как раз не хватает плохого парня в дорогом костюме, который занимает должность в департаменте юстиции, не любит негров и голосует за консерваторов. Вы понимаете, что это значит?
