Сергей Калашников - Странный мир
Первой, после короткой паузы, захихикала девушка, любившая жеребят. Народ от души повеселился. Верин малыш проснулся и потребовал за это компенсации в виде порции материнского молока, а дискуссия не заглохла.
— Так Маркович, не пора ли организовывать движение Луддитов?
— Сбрасываем «Ниву» в речку!
Оторжали своё, отхихикали.
— Маркович, объяснил нам что, всем нужно сделаться индейцами? Жить в равновесии с природой? — эту девушку Славка совсем не знает. — Так, чтобы, где бы ни оказался, всюду находить кров и пропитание?
— Слав! Объясни человеку, — Маркович явно тушуется.
— Девочки, то, что было описано, это как раз то, что нам сейчас необходимо, — Славку тоже не сразу собьешь с панталыку.
— Так ведь мы совсем не против выучиться на Покахонтес, — не унимается неуёмная. — Нас бы кто поучил.
И Славка понимает, что на ранчо он пойдет не раньше, чем научит этих красавиц нормально обитать хотя бы в этой самой пойме. Не самом, кстати, неудобном месте, особенно, если вспомнит берега солёных лиманов на юге.
* * *На урок явилось шестеро. Присутствие Тинки и Гаечки Славку откровенно смутило.
— Девочки, вы же всё лучше меня умеете, — сразу обратился он к Тинке. — Это мне у вас учиться нужно.
— Не знаю, не знаю, — на лице Тинки нет ни малейшего признака ехидства.
— Идемте, — Славке откровенно страшно. В присутствии Квакушек он предчувствует, что попытка научить красавиц простейшим приёмам жизни в дикой среде покроет его голову срамом.
Семь километров по степи босиком никого не смутили. Хоть что-то. Уже не барышни кисейные.
— Представляем, что нам просто нужно перекусить. Съедобных плодов мы не знаем, — Славка смотрит на камыш. Остальные тоже смотрят. — Это позднее. Он и сейчас съедобен, просто в августе и сентябре его корневища лучше на вкус. Но ограничим пока круг наших знаний.
Итак, нужно поесть мяса, а его желательно приготовить на огне. Кремешков ни у кого нет, трута — тоже.
Общее «Да» Славку смутило, — что, правда?
Тинка и Гаечка из-за спин взрослых учениц неприметно хлопнули по сумочкам на поясах, а в отношении остальных Славка откровенно смутился. Явный недосмотр. Чей? Отож! Нельзя же каждый раз добывать огонь трением. Тем не менее, показал, как при помощи верёвочной травы, ракушки и нескольких палок можно развести костёр. Даже тополиный пух не потребовался, обошелся растрёпанной и высушенной на раскалённом песке травинкой.
Гаечка даже спросила: «У вас что, даже прикуриватель в машине не работал?»
Пришлось рассказывать, как всё сначала утонуло, а потом было вытянуто из воды. Потом показал, как вырезать рыболовный крючок из деревянного сучка. Как построить халабуду. Девушки тоже не молча внимали. Одна насобирала ракушек, другая изловчилась поймать прямо в воде черепаху. Всех их, и ракушки и черепаху, отпустили, поскольку есть не собирались. Гаечка научила пользоваться бола, Славка тоже потренировался. Камнелюбивая блондинка научила всех ставить петли на зайцев. Обмен опытом продолжался весь день. Кстати, поймать рыбку на деревянный крючок тоже удалось. А когда Тинка комочком влажной глины, насаженной на конец прутика, попала в бок не в меру любопытной лисе, показалось, что уже все придумки придуманы, все рассказки рассказаны, а показки показаны.
Не тут-то было. Оказалось, что отпугнуть комаров можно натеревшись полынью, подманить утку несложно, крякнув травинкой. Любительница жеребят продемонстрировала, как бичом сбивать орехи лещины, правда сами сбитые плоды отыскать не удалось. Одна из учениц оказалась из циркового кружка. Ножи метала — залюбуешься. Конференция вместо урока, обмен опытом, вместо обучения — вот что получилось. Славка узнал нового больше, чем сам изложил. Но день прошёл не зря. Девушки почувствовали себя как дома на берегу этой славной реки.
И в план обучения, обязательного для всех, теперь можно смело вносить длинный перечень навыков. На счёт того, что личный состав мотострелкового взвода необходимо постепенно призывать на сборы по затронутой сегодня тематике, сомнений у него не было. А ведь вокруг бескрайняя степь, где тоже масса особенностей, знать которые просто необходимо.
Глава 17
О том, что лидерство его сохранилось в чисто символическом виде, Славка уже догадался. Потолковал вечером с Рипой, и понял, что всё значительно хуже. Никаких забот и хлопот убавлять ему никто не собирается, и даже на малейшую лепту его влияния никто не претендует. Дурных нема. Да, на нескольких направлениях складываются некие группы, над которыми осуществляется постоянное руководство, появились специалисты, ради успеха которых трудятся многие. Но их стихийно сложившееся общество всё еще представляет собой кучу случайно собравшегося народу, в которой даже мотострелковый взвод постепенно растворяется, хотя его очертания по-прежнему слегка просматриваются.
Так что тянуть Славке руководящую лямку предстоит еще неопределённо долго. Тинка вообще считает, что просто помогает ему не упустить то, о чём, он, возможно, просто не успел подумать. А лейтенанту мотострелков комфортно, поскольку имеет вводные, которые придают жизни некую направленность. И тот факт, что за прожитый здесь год ситуация кардинально поменялась, что первичное обустройство завершено, и прямая угроза гибели им больше не грозит, что следует несколько изменить перечень первоочередных задач — это всё не меняет общего отношения к молчаливо признанному вожаку. Справляется — вот пусть и дальше справляется.
— Слав, я всё никак тебе не расскажу, — это Мишка. — Из того автобуса, что в нимфатории мы горючку перевезли на ранчо. И островитяне бак от седельного тягача сохранили, там тоже дизтопливо. В общем, на один БТР рассчитывать можно, даже с небольшим избыточным запасом хода. Командир, стрелок, водитель, четыре десантника — если что — эту силу можно выставить в течение считанных минут против любого супостата.
Мишка выглядит умилительно. Конечно, не хочет он ломать на металл свои любимые игрушки. Наверняка ведь оставшаяся пара в полной комплектности законсервирована в тщательно устроенных капонирах. Да оно и ладно. Есть у них пока металл. Из «пятачка» и «Судзученьки» все железки, удобные для переделки в нужные вещи, отвинчены и прибраны. Стёкла давно красуются в окнах производственных помещений. Колёса служат на гужевом транспорте, вместе с частями подвески, прикреплёнными к деревянным рамам повозок. Но их металл, особенно детали корпусов, далеко не исчерпаны. Плюс к тому хорошая прибавка в запасах материала для поковок была сделана за счёт железнодорожной «фурнитуры», доставленной из Крыма. Да и «островитяне» интенсивно сдают то, что успели вывезти на «материк» или припрятали в пойме. Там еще на четыре арбы или пару четырёхколёсных экипажей набралось только комплектных колёс с резиной и нужными деталями подвески. Ну и металла во всех видах изрядно.
Сами бывшие островитяне помаленьку перебираются в селения соседей. Жилплощади-то осенью было построено с запасом. В Балке семейный дом на двенадцать персон и общежитие с двухэтажными кроватями на шестнадцать мест. Такой же набор жилых строений в Камышовке. После сева аналогичного размера мазанку отгрохали рядом с куренём, только на этих площадях все семьдесят «старых» членов общины размещаются пусть и тесновато, но в тепле. К зиме новый дом будет и в Известняковке, и в Вишнёвке поставят обычную хату, а для шестнадцати жильцов на ранчо всё давно готово, хотя там и половины такого количества людей не бывает. Так еще в Нимфатории есть отличный домик, тоже оборудованный под общежитие. Это для зимнего, некомфортного проживания. А семь летних месяцем все предпочитают ночевать в лёгких плетёных постройках, которых немало понаделано, где на скорую руку, а где и с глиняной обмазкой.
Рабочие руки требуются повсюду. Вот и перевозятся люди лодка за лодкой в уже обжитые места, благо, после зимнего размокания, стены тёплых жилищ заштукатурили и просушили, и побелили известью снаружи. Всюду устроили водоотводные канавы, а около стен снаружи грунт обтрамбовали глиной на откос. Опыт гнилой зимы не прошел даром.
Вместе с островитянами перевозится масса предметов из прошлой жизни. Скажем два прекрасных профессиональных фотоаппарата «Никон» и «Практика» с отличной оптикой. Аккумуляторный шуруповёрт и электрический миксер. Старинная, алюминиевого литья, ручная мясорубка и семь рулонов бумажных обоев. Список ведётся. Старый добрый пластмассовый крейсер делает регулярные рейсы по чётко выверенному маршруту.
Поселившийся в Балке сорокалетний дядечка, которого все зовут Витёк, ужасно любит карты. Нет, не игральные, географические. И еще он обожает всё проверять математикой. Говорит, их так учили, что если результаты расчётов разными способами совпадают, то всё в порядке.
