Джон Уиндем - История с лишайником
«Королева и антигерон. Газета «Ивнинг Флэг» не сомневается в том, что высказывает чувство подавляющего большинства своих читателей, заявляя, что приоритет в использовании результатов самого великого открытия должен принадлежать первой леди в нашей стране…»
* * *— Берт, слышишь, Берт, включи пожалуйста Би-Би-Си! Вот так, милый. Будет говорить та женщина, которая знает, что нужно делать, чтобы прожить двести лет. Не скажу, чтобы мне хотелось жить так долго. Временами мне надоедает жизнь. Но неплохо знать, как…
«Добрый вечер, леди и джентльмены. Наш выпуск новостей за эту неделю, без сомнения, привлек всеобщее внимание… Мисс Диана Брекли… Мисс Брекли дает интервью Руперту Пиджену…»
— Итак, мисс Брекли, ваше заявление на прошлой неделе вызвало целые волнения.
— Этого и нужно было ожидать, мистер Пиджен.
— Не могли бы вы для тех, кто не читал последних газет, в очень простой форме изложить основное содержание вашего заявления?
— А оно и так совсем просто: «Если люди хотят дольше жить, то для этого сейчас есть средства».
— Понятно. Это, конечно, очень просто. Вы заявляете, что разработали такой способ омоложения, который гарантирует это?
— Я не думаю, что есть необходимость усложнять вопрос, мистер Пиджен»
— Не понимаю.
— Заявляете ли вы, что вы уже завтракали сегодня, или вы на самом деле уже сегодня завтракали, мистер Пиджен?
— Но, я…
— Тенденциозно, мистер Пиджен, что?
— Э;.. э… ваше заявление. Я имею в виду то, что вы заявили, будто много людей прошло у вас курс омоложения, результатом которого будет долголетие?
— Да, заявила.
— Сколько приблизительно?
— Семьсот лиц.
— И все женщины?
— Да, но это только результат стечения обстоятельств, средство одинаково эффективно и для мужчин.
— И как долго проживут эти люди?
— Этого я не могу вам сказать, мистер Пиджен. А сколько лет проживете вы?
— Но я же понял, что вы заявили… вернее вы сказали…
— Я сказала, что возможная продолжительность их жизни увеличилась, и если не прерывать курса, станет вдвое или даже втрое больше обычной. Это зависит от количества принятого препарата. Однако это совсем не означает, что все эти годы они проживут сполна. С одной стороны, если вы удваиваете продолжительность жизни, вы одновременно удваиваете шансы фатальных случаев и, возможно, увеличиваете вдвое склонность к заболеваниям.
— Из этого вытекает, что та женщина, возможная продолжительность жизни которой утроилась, не осознает этого — точно так же, как она не осознает своей нормальной продолжительности жизни?
— Конечно.
— И, откинув несчастные случаи и серьёзные заболевания, она может дожить до своего двухсотлетия.
— Да.
— Далее, мисс Брекли, много газет твердило, будто никто из тех, кому вы вводили ваш антигерон, верно я называю?
— Верно — антигерон.
— … что никто из них и не подозревал, что прошел такой курс, пока вы об этом не заявили несколько дней назад?
— Я думаю, что отдельные лица догадывались. — Значит, вы не отрицаете этого?
— А зачем мне отрицать?
— Гм, я считаю это одним из самых серьезных обвинений. Все эти люди приходят к вам и доверяют вам себя, а вы вводите им этот антигерон, который даёт возможность прожить двести лет, даже ничего не сказав им об этом. Мне кажется, что это может иметь серьезные последствия.
— Да. Если перед человеком двести лет жизни, то…
— Я имел в виду… э элемент обмана, на который указывается в сообщениях.
— Обмана? Что вы имеете в виду? Не было никакого обмана, как раз наоборот.
— Боюсь, что я не совсем…
— Очень просто, мистер Пиджен. Я руковожу заведением, которое мы не имеем права называть по радио. Эти люди пришли ко мне как клиентки и сказали, что хотят сохранить свою молодость и красоту. Это, конечно, образное выражение, ибо никто не может сохранить их. Но я сказала, что могу продлить их. Они ответили, что именно это и имели в виду. Я так и сделала. Разве это обман?
— Hу вряд ли они на это надеялись, мисс Брекли.
— Вы хотите сказать, что они надеялись, что их непременно обманут, и я повинна в том, что ввела их в обман, на самом деле дав им то, что они просили, вместо лжи, на которую они рассчитывали? Именно это, вы хотели сказать, мистер Пиджен? Я не уверена, что в этом заявлении вы твердо стоите на ногах. Сама суть моей профессии состоит в продолжении молодости и красоты. Я единственный ее представитель, который делает то, о чем его просят, делает хорошо, а вы говорите о каких-то «серьезных обвинениях». Я вас не понимаю, мистер Пиджен.
— Вы заяв… я хочу спросить, омоложение антигероном всегда ли надежно на сто процентов?
— Из моих семисот клиентов была только одна неудача. Леди, которая перенесла редкостную, неожиданную форму аллергии.
— Итак, вы не можете сказать, что антигерон абсолютно надежен?
— Конечно нет. Но на девяносто девять процентов — полный успех.
— Мисс Брекли. Говорят, если антигероном будут пользоваться широко — если им вообще будут пользоваться — он окажет огромное влияние на нашу социальную систему. Вы согласны с этим?
— Конечно.
— Какое именно влияние вы предвидите?
— Мало ли что изменится, когда у нас появится возможность прожить двести лет?
— Мне кажется, мисс Брекли, пока что нет научного исследования вашего заяв… э… собственно антигерона?
— Вы ошибаетесь, мистер Пиджен. Я сама, как биохимик, исследовала его очень детально.
— Я… Э мы хотим сказать независимого исследования.
— Нет, пока что нет.
— Вы приветствовали бы такое исследование?
— Почему я должна приветствовать его? Я полностью удовлетворена действием антигерона.
— Но вы не будете иметь ничего против такого исследования?
— И снова — почему я должна быть против? Говоря откровенно, мистер Пиджен, мне все равно. Единственное, что можно сказать в пользу исследования, это то, что оно, возможно, приведет к открытию других, лучших видов антигерона. Это химическое вещество, очевидно, из класса тех, которые имеют свойство задерживать отдельные процессы обмена. Оно имеет некоторое химическое сходство с антибиотиками.
— Понятно. А не могли бы вы назвать нам источник этого вещества?
— Я желаю пока что ничего не разглашать,
— Вам не кажется, мисс Брекли, что когда бы вы дали нам некоторые сведения, это… э-э вселило бы больше уверенности.
— Мы, кажется, не понимаем друг друга, мистер Пиджен. Почему вы считаете, что я хочу вселить уверенность? Я не обращаю в веру и не занимаюсь политикой. Антигерон существует. Результаты его действия так же не зависят от веры, как и движение планет. Верят ли в него люди или нет, это ни в какой мере не влияет на его особенности.
— Э, переведи на другую станцию. Берт. Она не собирается ничего нам сказать. Можно было ожидать, что это все будет напрасно. Так лучше…
5
— Где вы? — спросила леди Тьюли.
— Здесь. Идите сюда, Жанет, — послышался голос Дианы.
Жанет Тьюли подошла к окну.
— О, Диана! Какой чудесный садик. Никто, наверное, и не догадается о его существовании.
— Я люблю свой сад, сказала Диана, снимая рукавицы. — Я рада, что вам удалось прийти сюда.
— Моя дорогая, без вашего специального разрешения я даже и близко не смогла бы подойти. Такое впечатление, что здесь размещен целый полк специального назначения, охраняющий вас.
— К сожалению, это необходимо, — ответила Диана. — Мне пришлось выбираться отсюда тайком в фургоне для промтоваров — чтобы попасть в понедельник на радиостанцию, а свою машину с манекеном поставить возле парадного входа, чтобы вернуться целой и невредимой домой. С тех пор я пленница. Проходите и садитесь. Будем пить кофе, а вы тем временем поведаете мне, что творится вокруг.
— Я не могу оставаться долго. Я чрезвычайно занята.
— Все идет хорошо?
— Вы спрашиваете про Лигу? Да. Лидию Вашингтон избрали председателем. Она осторожна, готова работать как дьявол, не боится никого и ничего. Она уже организовала неплохое ядро Совета, и все это ей очень нравится.
— И вам тоже, Жанет, если судить по вашему виду?
— О, да. Единственная беда в том, что не остается времени на сон. Но ничего, потом отосплюсь. Да, Диана, милая, я удивляюсь вам. Теперь, когда мы перебрали всех, то оказывается, что мы жены и дочери доброй половины представителей государственной власти. Мы замужем за четырьмя министрами, двумя епископами, тремя графами, пятью виконтами, за десятком компаний, полдесятком банков, двадцатью тремя членами правительства, восемью членами оппозиции, и так далее. Кроме этого, мы имеем влиятельных родственников. Так что, так или иначе, мало есть такого, о чем бы мы не знали или не могли узнать.
