Роберт Хайнлайн - Пройдя долиной смертной тени
—Спокойно, Джейк! Я не хочу, чтобы ты опять… Это необходимо, понимаешь? Это моя дань… ей. Признание неоплатности долга. Как в Китае: на стене большими иероглифами пишут: такой-то в долгу у такого-то… Кроме того, старина, я ведь на девяносто пять процентов — Юнис. А старый Йоханн — всего на пять. Так-то. И если ты, дорогой, глядя на меня, забудешься — и назовешь меня «Юнис»… ты не ошибешься, потому что это и мое имя. А если не забудешься и назовешь — то это будет лучшим признанием моих грядущих заслуг. А пока — зови меня Джоан Юнис, чтобы я знала, что ты принимаешь меня такой, какая я есть…
—Да… Джоан Юнис…
—Спасибо, Джейк, — улыбнулась она. — Так ведь лучше, правда? Нам обоим…
—Кхм… Да. Лучше. Хорошее имя… Джоан Юнис.
—Ты пролил на себя вино. Отдай пиджак Каннингэму, пусть он посмотрит. И вообще — какого черта ты поедешь в свою Тихую Гавань на ночь глядя? Что — Каннингэм не найдет тебе пары чистых носков?
—Джоан, побойся бога… Джоан Юнис… я уже две ночи…
—А если проведешь под этой крышей третью — то все?
—Да и ехать мне недалеко теперь: я же продаю свой старый дом и снял комнаты в Гибралтарском клубе. Очень удобно: в центре, прекрасный сервис, никаких забот…
—Хорошо, что напомнил: не забыть выйти из Клуба. Они же не пропустят меня дальше дамской гостиной.
—Я взял на себя смелость, — сухо сказал Джейк, — вычеркнуть тебя из списков — как находящуюся под опекой.
Она звонко рассмеялась.
—Это меня-то — основателя Клуба! Пикантно, правда? «Входите, входите, открыты все двери! — Все твари…» — кроме женщин, понятно. Которые — граждане второго сорта. Вот так, дорогой Джейк…
—Сочувствую… Джоан Юнис.
—Поэтому ты мне нужен, как никогда раньше. Где ты ночуешь?
—В Коричневой комнате.
—Каннингэм засунул тебя туда спросонок. Он должен был предоставить тебе Зеленую анфиладу.
—В Зеленой стоит всякое медицинское оборудование. Я сам так распорядился.
—Тогда сам и распорядись, чтобы ее очистили, — теперь она твоя. А оборудование пусть…
—Хедрик уже вывез часть. Остальное он вывезет завтра.
—Ладно, сегодня, так уж и быть, ночуй в Коричневой. А завтра скажу Каннингэму, чтобы подготовил Зеленую.
—Но я пока еще не собираюсь переезжать…
—А кто говорит про переезд? Я просто сказала, что Зеленая анфилада теперь твоя. И это так. Живи там день — или год, — мне можешь даже не показываться. Хотя, надеюсь, ты не будешь злоупотреблять этим последним правилом? Хьюберт, мой камердинер, еще здесь?
—Да. Он и стелил мне прошлой ночью.
—Все, теперь он будет закреплен за Зеленой анфиладой и станет обслуживать вашу честь, когда бы вы ни осчастливили нас своим появлением…
—Да черт возьми!.. Прошу прощения…
—За «черт возьми»? Какой странный день! Мой давний друг собирается следить за своим языком в моем присутствии. Я помню, ты выражался так, что в сорока ярдах окна запотевали, причем по моему адресу, а не просто в моем присутствии.
—Ну и что? Теперь ты леди, Джоан Юнис.
—Ничего — по части крепких выражений я по-прежнему заткну за пояс любого погонщика мулов. Так что ты хотел сказать?
—Что-то вроде: «Какого черта, мы ведь должны помнить о твоей репутации… Джоан Юнис».
—О чем? О моей репутации как женщины! Ха! Сомневаюсь, что у меня вообще может быть репутация. Разве что — балаганного уродца… Все это чушь.
—Слушай, ты пока еще не попала в новости — была тяжелая операция, то-се… Но скоро нам предстоит визит к судье… а если кто-нибудь из нашего персонала или из медиков проболтается о выздоровлении — тут и налетят на тебя репортеры…
—Я и говорю: балаганный уродец. И наплевать. Мне уже лет пятьдесят как наплевать, что обо мне пишут и болтают. И имидж, который эти засранцы мне создали, совершенно какой-то не мой. А что касается мнения всяких старух… Джейк, неужели ты думаешь, что Юнис это волновало?
—Это все так, несомненно. Но ты знаешь, почему я не должен жить под твоей крышей. И я знаю.
—Джейк, я ни к чему не собираюсь принуждать тебя. Тем более — не хочу тебя компрометировать…
—Меня?! Да я забочусь о твоей репутации — хотя бы среди слуг!
Старый лицемер! Спроси его, как он затащил меня в гардероб — а Каннингэм шел следом! Спроси его, спроси! Давай! Посмотрим, как он запляшет!
—Джейк, это очень мило — но меня совершенно не волнует, о чем судачат слуги. Но я могу защитить от сплетен вас, сэр. У меня теперь есть — полностью в викторианском духе — компаньонка, респектабельная горничная. Она будет спать дверь в дверь со мной — как раньше Хьюберт. Если ваша честь пожелает, наши встречи всегда могут происходить в ее присутствии.
Эй, какого черта? Зачем нам еще и Винни? Она, конечно, согласится, но он — никогда! Поосторожнее с этим, дорогая.
Юнис, тебя не спрашивают!
Сэлэмэн приподнял бровь:
—Уже наняла горничную? Не ожидал. Впрочем, ты никогда не терял… не теряла времени. Это кто-то из прежнего персонала?
—Не совсем. Одна из медсестер доктора Гарсиа. Винни. Ты ее видел — рыженькая.
—Кажется, да.
Ка-ажется! Сам-то уж наверняка лапал ее за задницу… хотя бы в уме…
—Она будет числиться моей медсестрой, а услуги оказывать будто бы по дружбе — хотя и за деньги. Сейчас она, думаю, спит — но придет и будет присутствовать при нашем свидании… позвать?
—Что? Не говори ерунды, Джоан Юнис. Ты делаешь из мухи слона.
—Вот как? А мне показалось, что это ты делаешь. Да, я беззащитная молодая леди — но вы-то, сэр, своим рыцарственным присутствием как раз и обеспечиваете мою безопасность! Кроме шуток, Джейк, я не могу заставить тебя жить здесь — но как мне будет тебя не хватать! Сколько ты снимаешь комнат?
—Две. Как раз сколько мне и нужно.
—Они там не слишком-то велики… гостиная в Зеленой анфиладе больше — примерно такая же, как эта комната. Можно сделать дверь из гостиной в верхнюю библиотеку и оборудовать там твой кабинет. Будет очень удобно… Джейк, ну, какого черта? Почему тебя нужно уламывать? Ты ведь занимаешься и моими делами…
—Да уж… Я тут занялся было твоим домашним хозяйством.
—А где был Каннингэм? Он что, не мог тебя от этого избавить?
—Он старался. Особенно когда понял, что я проверяю расходы. Джоан, они тебя обворовывают внаглую. Особенно Каннингэм.
—Ну и на здоровье.
—Как это понять?
—Джейк, я всегда считала, что грех завязывать рот быку, который крутит молотилку. Пусть они две трети моих денег расходуют на себя — тем больше они будут ценить эту работу. Дорога ли плата за такое полное подобие преданности? Кстати, я думаю, что и шеф охраны приворовывает — на пару с Каннингэмом. Но ломать отлаженный механизм я не намерена.
