Александр Уралов - Псы Господни (Domini Canes)
После телефонного разговора с бывшей женой Зайкова, Коваленко чувствовал себя так, будто по ошибке откусил кусочек собачьего дерьма вместо «Сникерса». Правда, бабу тоже понять можно. На старости лет вдруг сваливаются на голову очень приличные деньги! И беспокоит дурную голову Ирины Леонидовны сейчас лишь то, что расфукает эти денежки тупая дочь-шалава, да спустит всё на свои наркоманские пристрастия сын-балбес. Умудрился же он потерять квартиру в Дубне ещё в середине 90-х, ударившись «в бизнес». Коммерческие деяния Зайкова-младшего привели к тому, что квартира ушла «по счётчику», а присмиревший бизнесмен Зайков устроился шестёркой к своему школьному товарищу. Развёлся с женой, уехал в Питер, алиментов не платил — обычное дело по нынешним временам. Впрочем, на наркоту засранцу денег, похоже, хватает…
Эх, Зайков, Зайков, Пётр Феликсович… так ты и не осуществил мечту свою — заработать на «двушку», осесть поближе к внукам и продолжать с удовольствием тянуть свою научную лямку до глубокой старости…
— А выйду на пенсию — накоплю денег и в Лондон съезжу, к Малахии Ферсману, — говаривал Зайков. — Посидим, русской водочки тяпнем. А то полжизни я невыездной был, а вторые полжизни только Ферсман ко мне и ездил раз в три года. Обидно, понимаешь, Игорёк, обидно! Ладно, хоть по электронке переписываемся каждый день. Так он, зараза, всё мне фотографии шлёт. Малахия и дочь с детьми у дома в Норфолке, Малахия на фоне водопада Виктория, господин Малахия Ферсман в ЦЕРНе на симпозиуме, Малахия и Эйфелева башня… тьфу! Хвастун неосознанный — вроде Вени Левитина из МИТХТ, помнишь? Аж зубы ломит, так хочется с ним где-нибудь на набережной Темзы пивка дёрнуть!
Весёлый и умный был мужик, Пётр Феликсович… пусть будет ему земля пухом! И Джефферсона жаль, слов нет. Рисковый был парень, даром, что альпинист.
Кто следующий?
База гудела. Лучи прожекторов высвечивали лоснящиеся бока аэростатов, медленно колыхающихся над шпилем храма Александра Невского в Зелёной Роще. Тяжело вздыхали огромные трейлеры, осторожно разворачиваясь на трамвайном кольце конечной остановки 32-го трамвая. Ночная смена гуськом пробиралась по бессонной базе, разбредаясь по вагончикам бытовок и кабинам механизмов. Где-то дружно орали на безмозглого крановщика, под шумок нагло пытаясь выгрузить свои ящики вне очереди.
Голубые каски ООН поблёскивали, как лунные камушки. Какой-то сержант, прислонившись к БТР с аршинными белыми буквами UN на бронированном боку, выстукивал дробь на клавиатуре небольшого ноутбука. Иногда он прерывался и что-то укоризненно говорил унылой личности в замызганном ватнике. Личность разводила руками и, беспрестанно пожимая плечами, оправдывалась, озираясь на свой КаМАЗ с ровно постукивающим двигателем.
Где-то в конце бывшей аллеи, уходящей от Дворца спорта к улице 8 Марта, а ныне временной базы, слабо голосили милицейские сирены. Ярко освещённый вертолёт спокойно тарахтел в сторону кокона. Под брюхом вертолёта французы волокли на длинном тросе очередной блок, набитый датчиками. Трос отстреливался в случае необходимости… и Коваленко, отчаянно зевая, вспомнил, как такой блок, самопроизвольно отделившийся, грохнулся прямо на крышу милицейской машины, до смерти перепугав бедных ментов. «И опять они прямо через базу прутся… хоть кол им на голове теши…» — рассеянно подумал Коваленко и отошёл от окна. Надо было прилечь хоть ненадолго и поспать.
Завтра надо продолжить попытки Джефферсона выхода на контакт. Лазерная акупунктура с разложенной в двоичный код информацией… слово в слово повторяющей содержание золотой пластинки, установленной в 70-х на «Вояджере». Вспышка, темнота, вспышка… миллисекунды, микросекунды… на разных частотах, под разными углами… и пока с одним и тем же нулевым результатом.
Да, многое чего надо сделать завтра… а точнее, уже сегодня.
В окна старенькой квартиры-полуторки, выходящие на Дворец спорта, врывались широкие полотна белого света. Встать и задёрнуть плотные плюшевые шторы, было лень… чего уж там, всё равно усну… и что бы мне их сразу не задёрнуть?..
Интересно, кто здесь жил до того, как мы всех эвакуировали? Судя по шторам и гипсовой старинной кошечке на телевизоре «Samsung» — старушка божий одуванчик… или старичок, божий одуван…
Коваленко вдруг увидел поверхность неизвестной мрачной планеты, освещаемой ярким пульсирующим пучком лазера… потом мимо пролетели мультяшные летающие тарелки с синюшными и глазастыми человечками… а потом он окончательно уснул, обнимая левой рукой прохладный и гладкий бок Виктории.
Им обоим снились странные тени в тумане и еле слышное:
…с-с-с-с… ш-ш-ш-ш… с-с-с-с…ш-ш-ш-ш…
Впрочем, у всех спящих в Екатеринбурге случался этот сон. Никто не рассказывал о нём другим. Зачем? К утру всё это почти забывалось… да и рассказывать особо нечего, не баба же голая приснилась, в конце концов, и не миллион долларов.
Да и дел, ребята, у всех в этом городе — по горло.
Мёрси
— Из всех богатств, из всех знаний, которые накопило человечество, для нас важнейшими искусствами являются кино… и цирк! — провозгласил Илья, наливая в стаканчик «посеребрённую» водку «Настоящая» по 147 рублей за поллитровочку.
Мёрси не оценила фразу, поскольку отродясь не читала Ленина и не могла подивиться ловкости Ильи, сходу слепивших две цитаты Владимира Ильича в одну. Сашка же улыбался самым обычным глупым образом… хотя и мог сказать, что слово «цирк» действительно присутствовало во второй цитате, а, следовательно, не вставлено Ильёй для красного словца.
Мёрси мрачно жевала свиную рульку, отрезая мясистые кусочки новым ножом и обмакивая их в кетчуп «Татарский». Из головы у неё почему-то не шла Брюля, не то умершая раньше Мёрси, не то, наоборот, продолжавшая жить полно и счастливо. Полно и счастливо! В то время как несчастная Мёрси должна была в тумане ходить за водой в магазин на углу, мыться в тазике и использованную мыльную воду сберегать в отдельном пластиковом ведре для смыва в туалете!
Но если принять за основу гипотезу о том, что вся троица оказалась в странном, совершенно несуразном Чистилище, тогда…
…тогда, дорогие граждане, единственным вопросом было — а кому же из них двоих повезло больше?
— А знания эти, почёрпнутые мною из книг, кино и цирка, говорят о том, что следующей на обсуждение выдвигается версия о пришельцах!
— Пришельцы! — эхом отозвался Сашка.
— Вот именно! Таинственные зелёные человечки! Они украли всех жителей Земли для того, чтобы совать им металлические зонды в разные места и выводить дурацкую расу мутантов-гибридов. Если даже Малдер и Скалли умудрились отвертеться от этого дела, то им до нас не долететь и не доехать — будем выкручиваться сами.
— А мы тогда что? — спросила Мёрси, стараясь не думать о Волкодаве…
…синяя мошонка кровь засохшая…
…мошонка раздулась как…
Мёрси мотнула головой. После того, как несколько часов назад она увидела во дворе аккуратно разложенные на асфальте внутренности, — оплывающий слизью мозг лежал на четвертинке газеты «Вечерний Екатеринбург», — после того, как она не грохнулась в обморок… она могла справиться с чем угодно. Да, Мёрси завизжала… да, она кинулась на шею к идущему за ней Сашке… но выдержала! Не намочила штаны, не ё…нулась наискосок и намертво! И даже не блеванула! Мать-перемать их всех, непонятных шутников, за ногу! — она даже смогла обойти проклятые кишки, под которыми промок асфальт… и пошла в туман, держа Сашку за руку.
На обратном пути Сашка, пройдя вперёд, сказал: «Ничего нет!» И действительно — асфальт был чист, если не считать приткнувшегося к бетонному поребрику теннисного мяча. Мяч никто из них трогать не стал. Да и место это они обошли по дуге, боясь того, что могло появиться.
Мёрси старалась не думать о том, чьи это были внутренности. В конце концов, она не врач. Может, от коровы… или барана…
…всё ты врёшь…врёшь ты врёшь ты…
…это всё…
…кишки, лёгкие, почки и печень, мочевой пузырь и сердце человека…
…и печень похожа на ту, что мама резала на мелкие кусочки и тушила с капустой…солила и добавляла перчику… и порезанную луко…
…замолчи замолчи замолчи…
— В смысле — «мы что»? — переспросил Илья
— Мы-то почему остались, если всех украли?
— А мы просто на хрен никому с Сашкой не нужны! А тебя зелёные человечки в ментовке не заметили! Логично?
Логики, конечно, не было никакой. Она бы была… но — Волкодав…
— Нет, Илья, не годится. Давай следующую версию, — буркнула Мёрси. Илья, видимо, понял, о чём она подумала, и поторопился преувеличенно бодрым голосом воскликнуть:
