Михаил Дулепа - Баффер
Подготовку к работе начал с изучения инструкции, где почти сразу споткнулся на фразе «залейте масло в бензобак, в соотношении 1 к 50». Масло? Откуда оно у меня?! А что, при покупке нельзя было сказать, что сюда не только бензин нужен?!
Кажется, в высыпавшемся из багажника перевернутой машины хламе я видел пластиковую бутыль… Сам дурак, времени прочитать инструкцию было вагон. Сколько оно стоит? У меня денег-то хватит? И где его купить?
На всякий случай заливать в бак бензин я не стал, но проделал все манипуляции, указанные в инструкции – соединил, перевел, проверил, отвинтил. И, конечно, сделал основное:
– Ибо видимое временно, а невидимое вечно. – А то знаю я эту вашу глушь, вроде никого вокруг, а оставишь хорошую вещь, так сразу исчезает без всякой магии.
Заодно решился важный вопрос: провод, уходящий от невидимого генератора в дом, стал «двувидимым». С одной стороны, он виделся как немагический, а с другой – постепенно покрывался «стеклом» невидимости. Готов поспорить, что для простого человека он будет растворяться в воздухе. Спадет мой обкаст и проверю.
«Божественная защита» продержалась десять минут. Ровно десять боевых раундов, как и в игре. Как и «стрелы», заклинание обладает своей собственной логикой, которую еще надо понять. Но главное то, что оно работает и защищает!
Быстро продумав опыт, вышел во двор, поставил полено посреди двора, повернулся спиной.
– Остры стрелы твои!
Стук упавшего полена. Ставим обратно.
Теперь лицом, но обе руки сжаты в кулаки.
– Остры стрелы твои!
Даже не договорив, понял, что не выйдет. И не вышло.
Пока чистил и прогревал дом, я многое проверял, но в основном боевые качества – как глубоко какой материал пробивают (два сантиметра), как велик разброс (окружность пять сантиметров на расстоянии пяти метров), все ли может пробить (все). Теперь надо проверить способ запуска.
Руку вперед, пальцы растопырить. Ну, Уиллоу, в каком пальце магия? В мизинце?
– Остры стрелы твои!
Импульс сорвался с оттопыренного мизинца, хотя на цель был направлен указательный.
– Да!
Значит, классические мысль-слово-жест. Для защитных и парализующих нужно просто знать объект, а боевые заклинания требуют уточнений. Правила безопасной магии?
Так. Эффекты?
Невидимость на месте.
При любом нанесении урона в игре она пропадала, значит, урон по неживому за урон не считается.
Как бы проверить наведение заклинаний на объект, мне неизвестный?
Минут пять я мучал мозги, но так и не смог найти приемлемого решения. По идее, стрелы должны попадать в то, что я считаю существующим. Или нет? Можно, например, завернуть разные монетки в бумагу, а ее разбросать, после чего проверить, в какой полетит стрела… а что это даст?
Мои размышления прервал откат восстановившихся врат, и я машинально глянул на часы.
Надо купить еще одни. Если основное умение зависит от времени, то следить за этим самым временем стоит внимательнее.
Без двадцати минут двенадцать. Еще минут десять посижу и пойду маслица прикупить.
Не доверяя памяти, я дописал на листке пункт в список покупок, поднял тележку. Остановился.
Долго, минуты две стоял, пытаясь унять рвущиеся из самого сердца слова… негатив по отношению к себе – это плохо, этого не следует допускать!
Но какими словами назвать дурака, пошедшего в город за покупками с невидимой сумкой?! Второй раз?! Что хуже, в порыве энтузиазма я заколдовал все свои «колесные» сумки, оставался только рюкзак, в котором я не смогу унести все нужное, сил не хватит.
Список покупок пришлось пересмотреть, но масло осталось.
В очередной раз поморщившись из-за отсутствия мобильного, а значит, карт, записной книжки и точных часов, приготовился…
– Врата – храм.
Внутри? Чисто. Никого не видно. А вот еще плохо – секундомер пригодился бы. До сих пор не знаю, сколько длится неподвижность при переходе.
Вокруг ничего, не прибавилось нового мусора, не исчез старый. До ближних домов бегом, раз уж с одним рюкзаком, по дороге снова, не удержавшись, прыгал. Знаю, что аукнется, но ничего не могу поделать, ощущение полета – как в детских снах!
Через пять минут остановился рядом с панельной пятиэтажкой, неуместно торчащей среди дореволюционных домов, огляделся, намеков на искомое не увидел. Первый встреченный абориген, слегка пошатывающийся мужик неопределенного возраста, помахал рукой и предложил проводить. Я отказываться не стал.
– Так, значит, позакрывали все?
– Ну!
– И как, не протестовал народ?
– Ну! У нас же все с понятием, не столица какая! – Организм попытался прислониться ко мне, пришлось сделать вид, что обхожу дерево. – Стали, очередь, записались все… только эти чурки все равно магазин не открыли.
– А вы?
– В другой пошли! Из этого все равно ночью все вывезли.
– Так чего стояли?
– Ну, мало ли…
И он начал долго, косноязычно, но с чувством объяснять, почему жиды в этот раз устроили эпидемию.
– У вас тут ничего странного не было?
– Не-э… – Пытаясь показать, насколько у них все обычно, он жутко перекосил лицо. – Школу закрыли, эту и ту тоже. А в ПТУ пацаны ходят. Там у них дела-а. – Фыркнув, он махнул рукой.
– У молодых все время дела какие-то.
– Это да…
Моя попытка навести его на откровения по поводу происходящего в городе ни к чему не привела. Он фыркал, кривился, махал рукой, иногда сбивался на жидов, и почему-то почту, потом кивнул и внезапно, без каких-то объяснений, повернулся.
Видимо, я недооценил степень опьянения.
– Эй, так где заправка?
Организм повернулся, посмотрел на меня терпеливо, опять махнул рукой и снова пошагал.
Непосредственность реакций впечатляющая. Пришлось спрашивать у проходившей мимо женщины, затем еще пройти немного.
На заправке цифры гордо указывали, что бензин у нас теперь втрое дороже, это раз, что его нету, это два, и что заправляются только машины в соответствии со списком.
Что за список, не указывалось. Рядом с заправкой стояла полицейская машина с включенной иллюминацией, для объяснения реалий тем, кто не хотел соглашаться с новой ценовой политикой.
В пятидесяти метрах от полиции на краю дороги рядом со стойкой сидел парень лет двадцати и без интереса во что-то игрался на мобильном. Вот к нему я и направился.
– День добрый.
Парень мельком глянул на меня и вернулся к игре.
– Добрый. Бензина нет.
Как же, так я и поверил.
– А масло?
– Выбирайте.
– А бензин?
– Глухой?
– Что, даже у вас нет?
Он вздохнул.
– Есть. Но пока мусорка не отъедет – нет.
– Дай литр масла для генератора.
Парень недовольно поморщился, но оторвался наконец от игрушки.
– Руки не мерзнут? Холодно же?
– Увлекся. Нет бензина, а масло вот это… двутактник?
Пришлось пародировать организм и красноречиво перекосить лицо.
– Большой генератор?
– Не очень. Полторашка.
– Двутактник. Но лучше вот это возьми. – Он вытянул со стойки двухлитровую бутыль, протянул мне. – Как разбавлять, знаешь?
– Да. А бензин…
– Нету, откуда бензин? Все строго по спискам владельцев. – При этих словах он посмотрел мне за спину. Не дурак, понял.
– Хорошо, значит, это возьму. Сколько?
– Ваши документы!
Я ожидал, но все равно вздрогнул.
За спиной стоял полицейский в новой форме, с автоматом на пузе. Какой-то не такой полицейский, в его голосе не было привычного властного безразличия, скорее настороженность пополам с неприязнью.
– Пожалуйста. – Я расстегнул куртку и вытащил паспорт, постаравшись заодно ухватить листок с покупками. – А зачем, случилось что-то? Ой… блин!
Листок, подхваченный ветром, улетел недалеко. Когда я вернулся с ним к ожидавшему сержанту, его рука была на оружии.
– Положено.
– Ну, положено так положено.
– Москвич?
– Да. В отпуск вот приехал к родне, а тут вся эта катавасия… дернулись генератор включать, а масла нет, хорошо хоть бензин нашли. Ну, заодно вот пошел со списком, знаете, всегда в последний момент вспоминаешь что-то, вроде откладывал…
Я молол всю эту чушь с привычной полуулыбкой, чуть сутулясь и держа в голове образ прежней работы. Видимо, сценический этюд «столичный библиотекарь в провинции» мне удался, так как полицейский ничего не стал уточнять, только протянул мне документ и кивнул:
– Все в порядке.
После чего пошел обратно к машине, пока я запихивал паспорт и список обратно в карман.
– Ну ты артист.
Продавца моя клоунада не обманула.
– Это не ваши?
– Стал бы я тут сидеть, если бы это наши были! – Он зло ощерился. – Тасуют их! Мобилизация у них, всех в казармы, строго, говорят – вплоть до «вышки». Чрезвычайное положение, мать его!
У него явно накипело, невозможность вести дела привычным образом злила.
– Это хоть из нашей области?
– Не, соседи. Гоняют машины, а для людей бензина нет.
– Сколько за масло?
Сбитый с темы продавец завис, потом махнул рукой:
