Александр Розов - Чужая в чужом море
— Херня! – раздался очередной комментарий меганезийки, — Какие законы, если пилот жмет кнопку и сбрасывает тонны взрывчатки, даже не видя, что там внизу? Я уже не говорю про ракеты, а тем более – про мины.
— Не трогать мирное население, — пролепетала Хелги.
— Ага! Попробуй разбомбить в городе военный завод, а мирное население не тронуть. А если речь идет про исламистов, попробуй, отличи, мирный он или военный.
— Но есть же конвенции…
— Конвенции про то, — перебила Элеа, — как две толпы молодых парней должны убивать друг друга ни за грош. Пулю в лоб мудакам, которые занимаются такими конвенциями.
— Ты говоришь так потому, — обиделась Хелги, — что твоя страна воюет без законов.
— Во–первых, воюют не страны, а люди. А во–вторых, кто и когда воевал по законам?
— Давайте не будем ссориться, — предложила Жанна, — Давайте поможем Хелги сделать репортаж о текущем положении на процессе Штаубе.
Фрэдди кивнул, закурил сигарету и предложил:
— Давай напишем, как ты начала. А потом — что Гаагский трибунал готов пойти на все, предъявить любые обвинения, только бы получить Штаубе.
— Поставь вопрос в конце: кому это больше всех надо, кому выгодно? — добавила Элеа, появляясь в гостиной с котелком кофе, — Pardon, foa, но я варю только большие порции.
— Знаешь что, Хелги, — сказала Жанна, — Попробуй найти в интернет инфо об операциях против торговцев человеческими органами в Шонаока полгода назад. Это важно.
— Упс… А там были такие операции?
— Были. И о них писала пресса. Кстати, мой обзор про это есть на «Green World Press».
— Спасибо! Всем пока, я побежала стучать клавишами!
***
Полковник Аурелио Крэмо предстал перед судом в безукоризненно–аккуратной форме INDEMI, в т.ч. — в огромных зеркальных очках, закрывающих пол–лица. Ашур Хареб полистал лежащий на столе отчет и побарабанил пальцами по страницам.
— Сен Крэмо, здесь написано, что после посадки сарджайского аэробуса, ваш офицер рекомендовал Герхарду Штаубе принять министерский пост у Чоро Ндунти. С какой целью была дана такая рекомендация?
— С двумя целями, сен судья. Нам было выгодно, чтобы этот пост занял дружественный фигурант, но не меганезиец, а самому Штаубе нужна была психологическая адаптация после длительного пребывания в неадекватном сарджайском социуме.
— Что вы понимаете под словом «адаптация»?
— Ему надо было привыкнуть к тому, что он снова адекватный человек, а не муслим.
— И только? – подозрительно спросил Ашур.
— Мы не исключали, что ему для адаптации необходимо удовлетворить потребность в мести за свою семью, — добавил Крэмо, — Это указано в отчете.
— Вы этого не исключали, или вы на это рассчитывали?
— Мы не могли на это твердо рассчитывать, но рассматривали такой вариант развития событий, как желательный. Это тоже указано в отчете.
Ашур кивнул и обменялся короткими взглядами с Макрином. Тот кивнул и спросил:
— Сен Крэмо, насколько правдиво утверждение, что персонажи, названные в отчете «зайчиком» и «мышкой» являются случайными? Лично у меня складывается такое впечатление, что они слишком часто оказывались в нужном месте в нужное время.
— Я понимаю, сен судья, — ответил разведчик, — Это может показаться странным, но утверждение полностью правдиво. Действительно, здесь был ряд редких совпадений. Именно совпадений. Простая логика: такое невозможно планировать.
— Логика это штука двояковыпуклая, — загадочно произнес Макрин, — Почему тогда вы начали перемещать персонажа, названного в отчете «хомячком» так, как будто знали заранее о будущих действиях Зайчика и Мышки, и подыгрывали им?
— Хомячок был необходим там для обеспечения проекта «колибри», и мы использовали игру Зайчика и Мышки, как легенду для перемещения Хомячка. Это есть в отчете.
— Да. Это есть в отчете. Но, когда игра Зайчика стала вам ясна, вы, как сказано в том же отчете, дали этой игре «зеленый коридор», т.е. начали оказывать содействие.
— Извините, сен судья, но «зеленый коридор» — это не содействие, а только отсутствие противодействия. Мы следили, чтобы никто не мешал сделке между PASA и Ндунти, чтобы никто не возражал против смены кодов маршрута в роботах–пилотах, и чтобы не было лишних проверок, когда в гондолы грузили дробь вместо обычного балласта.
— Иначе говоря, вы следили, чтобы никто не мешал им убивать Аль–Аккана, так?.
Полковник Крэмо кивнул и уточнил:
— Мы следили, чтобы в нашей зоне ответственности не создавалось административных помех военно–тактическим планам правительства Шонаока, нашего союзника. В любом случае, мы обязаны были реагировать именно так. Административные помехи в нашей зоне ответственности, означали бы нашу помощь Аль–Аккану, а это было бы не только нарушением союзного соглашения, но и нарушением Хартии.
— Это верно, — согласился Макрин, — Но нарушением Хартии является и использование вооруженных сил для атакующих боевых действий без санкции Верховного суда. У вас написано, что ни один военнослужащий Конфедерации в этих действиях не участвовал, однако Тин Фан полагает, что вы умалчиваете об одном важном моменте… Тин…?
Тин Фан кивнула и, прицелившись в разведчика пальцем, спросила:
— А кто создал те коды, которые были загружены в робот–пилот? Это довольно сложная баллистическая задача. Я не буду объяснять здесь про функционал отсечки и про конус вероятности, а просто скажу: эксперта достаточной квалификации у Ндунти не было.
— Извините, сен судья, но такой эксперт у него был. Это Герхард Штаубе.
— Ой, не морочьте мне голову. Штаубе – пилот высшей квалификации, но это другое.
— Еще раз извините, но вы ошибаетесь. К отчету приложена статья Герхарда Штаубе «Расследование авиа–катастроф, вызванных эксцессами военных тестов». Из нее легко увидеть, что автор профессионально владеет названными вами вопросами.
— Ах вот как? — пробурчала она, листая страницы отчета, — Ага, вот это… И что мы тут видим такого профессионального… Гм… Ладно, в этом случае, вопрос снимается.
— У меня еще два вопроса, — сказал Ашур, — Первое: насколько опасно для нас военное применение аппаратов «Trapo». Я имею в виду, они могут оказаться у противника.
— Это не повысит наш военный риск, — ответил Крэмо, — Такие аппараты эффективно перехватываются нашей системой «Space–lasso», как и любые баллистические ракеты средней и средне–высокой дальности. С военной точки зрения, «Trapo» представляет собой просто еще один вид ракет средне–высокой дальности воздушного базирования.
— ОК. Тогда второй вопрос: сколько бюджетных ресурсов затрачено на эту игру?
— Приблизительно минус 20 миллионов фунтов, — ответил разведчик.
— Гм… Вы потратили их из экстренного резерва или урезали другие программы?
— Извините, сен судья, но я сказал минус 20. Это доходная операция для бюджета.
— А–а… Надеюсь, координатор Торрес объяснит нам, как это получилось. Вы пока свободны, полковник Крэмо. Эрнандо Торрес, пройдите на место свидетеля.
…
Координатор, похоже, слегка нервничал, но улыбался – правда, несколько натянуто.
— Мне сразу объяснять про эти деньги? – спросил он.
— Да, — сказал Ашур, — Только в общих чертах и кратко. Вам все равно скоро подавать итоговый отчет правительства. Ваши полномочия истекают через…
— …8 дней, — договорил Торрес, — А отчет я подам на 5 дней раньше, как положено.
— Не сомневаюсь в этом. Итак, в общих чертах…
— Ну, если в общих, то так. Разведка — это оперативное информирование, оперативное прикрытие и вербовка ключевых фигур в зонах неустойчивости. А что нужно бизнесу, чтобы активно развиваться в международной сфере? Вот это и нужно. Бизнес готов платить за то, чтобы ему открывали новые горизонты, новые фронты экономической экспансии. В рамках Хартии, разумеется. Вот тот принцип, который сделал систему безопасности из чисто расходной статьи бюджета расходно–доходной, как, например, научно–технические фонды. Ведь безопасность – это тоже социальный бизнес.
— Как бы он не превратился в рэкет, — проворчал Ашур.
— Какой рэкет!!! – возмутился координатор.
— Такой, — вмешалась Тин Фан, — Мы тут немного знаем арифметику, сен Торрес. Вы содрали с металлургических и энергетических предприятий почти миллиард фунтов лишних денег. Недешево обошлась война в Африке, а?
— Жалобы на высокие социальные взносы от них есть, а? – в тон ей ответил он.
— Ну, нет, и что теперь?
— А почему нет, вы знаете? Почитайте их квартальные отчеты по дивидендам, ага!
— И что я там увижу?
— Увидите, почему не жалуются.
— Покажите цифры! — потребовал Макрин.
— Через 3 дня покажу, — пообещал Торрес.
— Вот через 3 дня и будете изображать гения, — подвел итог Ашур, — а пока вы свободны. Если суд сочтет нужным, то задаст вам вопросы позже. Объявляется перерыв на 1 час После перерыва мы заслушаем новые претензии герра Эйнфогела из Гааги.
